Энгельс – теоретик - Багатурия Георгий Александрович (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
В тезисах о Фейербахе вообще и в заключительном тезисе в особенности Маркс противопоставляет всему предшествующему, пассивному, созерцательному материализму и вообще всей прежней философии – новый, действенный, практический материализм, который совпадает для него с коммунизмом или, говоря точнее, выступает как философская, общетеоретическая основа коммунизма.
Общая идея 11 тезиса как лейтмотив проходит через весь первый том «Немецкой идеологии», который посвящен критике немецкой послегегелевской философии, главным образом – идеализма младогегельянцев.
Эта критика отнюдь не преследовала абстрактно философских целей. В конечном счете речь шла о правильном мировоззрении, об условиях действительного освобождения людей. Этот последний вопрос и являлся исходным пунктом в борьбе авторов «Немецкой идеологии» против младогегельянцев.
Младогегельянцы рассуждали, как последовательные идеалисты: сознание определяет бытие, значит, чтобы изменить существующее, надо изменить сознание; достаточно разрушить ложные представления людей, и существующая действительность рухнет сама собой. На это Маркс и Энгельс отвечают: изменить сознание, не изменяя самого мира, значит признать существующее, дав ему лишь иное объяснение, иное истолкование, иную интерпретацию. Чтобы освободить людей, недостаточно изменить их сознание, необходимо изменить их объективный мир, существующую социальную действительность.
Несколько лет назад в Международном институте социальной истории в Амстердаме были найдены и в 1962 г. впервые опубликованы три неизвестных ранее листа рукописи «Немецкой идеологии». Среди них, как показывает анализ, оказался чуть ли не первый лист всей рукописи Маркса и Энгельса. И уже здесь, в самом начале своей работы авторы «Немецкой идеологии» противопоставляют идеалистической фантазии младогегельянцев последовательно материалистическую концепцию относительно условий действительного освобождения людей. Коммунистический вывод Маркса и Энгельса здесь прямо опирается на новое, материалистическое понимание истории. «Действительное освобождение, – утверждают они, – невозможно осуществить иначе, как в действительном мире и действительными средствами… Вообще нельзя освободить людей, пока они не будут в состоянии полностью в качественном и количественном отношении обеспечить себе пищу и питье, жилище и одежду. „Освобождение“ есть историческое дело, а не дело мысли, и к нему приведут исторические отношения…» [649].
Каковы же эти «исторические отношения»? Какие исторически развивающиеся объективные факторы создают предпосылки, условия, возможность и необходимость действительного освобождения людей? Опираясь на материалистическое понимание истории, Маркс и Энгельс дали в «Немецкой идеологии» научно обоснованный ответ на этот кардинальный вопрос.
Суть открытия, впервые сформулированного в «Немецкой идеологии», состоит в выяснении диалектики производительных сил и производственных отношений. Анализ современного, буржуазного общества показывал, что и здесь развитие противоречий между производительными силами и производственными отношениями неизбежно ведет к пролетарской, коммунистической революции.
Таким образом, материалистическое понимание истории и его применение к анализу существующего общества приводили к выводу, что материальной предпосылкой предстоящей коммунистической революции является в конечном счете развитие производительных сил. И притом – развитие именно крупной промышленности. Вместе с тем это и развитие промышленного пролетариата, являющегося той силой, которая осуществит коммунистическую революцию.
В «Немецкой идеологии» и были впервые сформулированы эти две материальные предпосылки коммунистической революции. Тот фрагмент текста, где впервые появляется это фундаментальное положение теории научного коммунизма, был вписан рукой Маркса [650]. Фрагмент содержит и такую важнейшую мысль: «это развитие производительных сил… является абсолютно необходимой практической предпосылкой еще и потому, что без него имеет место лишь всеобщее распространение бедности; а при крайней нужде должна была бы снова начаться и борьба за необходимые предметы и, значит, должна была бы воскреснуть вся старая мерзость». Коммунизм – это не равенство людей в нищете, а общество, основанное на высшем развитии материального производства.
Через четыре страницы рукописи Маркс и Энгельс (это место написано уже, как обычно, рукой Энгельса), формулируя выводы, вытекающие из материалистического понимания истории, снова возвращаются к вопросу о предпосылках революции: «Наконец, – резюмируют они, – мы получаем еще следующие выводы из развитого нами понимания истории: 1) в своем развитии производительные силы достигают такой ступени, на которой возникают производительные силы и средства общения, приносящие с собой при существующих отношениях одни лишь бедствия и являющиеся уже не производительными, а разрушительными силами… вместе с этим возникает класс, который вынужден нести на себе все тяготы общества, не пользуясь его благами, который, будучи вытеснен из общества, неизбежно становится в самое решительное противоречение ко всем другим классам; этот класс составляет большинство всех членов общества, и от него исходит сознание необходимости коренной революции, коммунистическое сознание…» [651].
Здесь уже ясно видно, что основных материальных предпосылок коммунистической революции две. На первом месте – производительные силы, которые в своем развитии достигают такой ступени, что превращаются уже в разрушительные силы. Вторая предпосылка – пролетариат, революционный класс, который, как здесь уточняется, «составляет большинство всех членов общества».
Еще через две страницы, резюмируя свою материалистическую концепцию, Маркс и Энгельс снова подчеркивают, что без этих двух материальных предпосылок коммунистическая революция невозможна: «если нет налицо этих материальных элементов всеобщего переворота, а именно: с одной стороны, определенных производительных сил, а с другой, формирования революционной массы…. то, как это доказывает история коммунизма, для практического развития не имеет никакого значения то обстоятельство, что уже сотни раз высказывалась идея этого переворота» [652].
Все три отрывка можно датировать ноябрем – декабрем 1845 года. В более поздней части рукописи, относящейся к марту 1846 г., Маркс и Энгельс делают следующий шаг вперед: они уточняют, конкретизируют тот уровень развития производительных сил, на котором становится возможным коммунистическое преобразование общества. Это возможно только на стадии крупной промышленности и притом на достаточно высоком уровне ее развития.
На определенных ступенях развития производительных сил частная собственность была необходима. Но на стадии крупной промышленности она превращается в их оковы. Поэтому в интересах дальнейшего развития производства она теперь должна и уже может быть уничтожена. «B крупной промышленности противоречие между орудием производства и частной собственностью впервые выступает как собственный продукт этой промышленности, для порождения которого она должна уже достигнуть высокого развития. Таким образом, только с развитием крупной промышленности становится возможным и уничтожение частной собственности» [653]. Этот – впервые формулируемый здесь – вывод о развитии крупной промышленности как необходимой материальной предпосылке коммунистической революции является одним из важнейших положений, вошедших в основной комплекс идей научного коммунизма. Он был подготовлен работой Энгельса над «Положением рабочего класса в Англии».
Затем авторы подходят к вопросу о материальных предпосылках коммунизма с несколько иной стороны. На примере условий обобществления домашнего хозяйства они развивают ту высказанную Марксом в самом первом случае мысль, что без необходимого развития производительных сил обобществление привело бы лишь к всеобщему распространению бедности: «Во все прежние периоды уничтожение обособленного хозяйства, неотделимое от уничтожения частной собственности, было уже потому невозможно, что для этого не было еще материальных условий. Организация общего домашнего хозяйства предполагает развитие машин, использование сил природы и многих других производительных сил, например водопровода, газового освещения, парового отопления и т.д., устранение [противоположности] города и деревни. Без этих условий само общее хозяйство не станет, в свою очередь, новой производительной силой, будет лишено всякого материального базиса, будет основываться на чисто теоретической основе, т.е. будет простой причудой и приведет лишь к монастырскому хозяйству» [654].
