Глубинная психология и новая этика - Нойманн Эрих (бесплатные полные книги TXT) 📗
Внешне такая этика может принимать самые различные формы: от искреннего заблуждения и “условной” установки до лицемерного притворства и откровенного вранья. Существование этих ложных психологических реакций на этические требования не ограничивается каким-либо одним историческим периодом. В то же время было отмечено, что в последние полтора века истории западной цивилизации эта псевдоустановка проявлялась с особой интенсивностью. Действительно, иллюзорная самоидентификация западного человека с позитивными ценностями, скрывавшая истинное положение дел, получила невиданное распространение в буржуазную эпоху, которая теперь приближается к своему завершению. В отличие от предыдущих периодов истории это заблуждение было подвергнуто в наше время анализу с различных точек зрения благодаря критическому отношению западного человека к самому себе.
Позитивистская вера в прогресс была одной из провозвестниц первой мировой войны. Высокомерие западного человека, возомнившего себя смыслом и венцом творения, привело при национал-социализме к безосновательным, омерзительным притязаниям арийской “расы господ” ( Herrenvolk).
В военное и мирное время заблуждения и лживость коллектива являются причиной и следствием заблуждений и лживости отдельных его членов, которые изменяют своим псевдохристианским, псевдогуманистическим, псевдолиберальным и псевдочеловеческим взглядам во всех сферах жизни.
Инфляция эго неизменно предполагает такую ситуацию, в которой содержание с более сильной энергетикой.
Чем сознание, подчиняет себе эго и таким образом вызывает в сознательной психике состояние сродни одержимости. Независимо от природы содержания, вызвавшего это состояние, опасность одержимости заключается в том, что она не позволяет эго и сознательному разуму определить истинный подход к реальности.
Все состояния инфляции и одержимости сопровождаются некоторым сужением сознания. Наиболее ярким примером такого сужения является навязчивая идея, которая настолько подчиняет себе эго, что оно перестает обращать внимание на существенные аспекты реальности. Тирания содержания, овладевшего сознанием, приводит к вытеснению тех элементов реальности, которые оказались несовместимыми с идеей, установившей свое “господство”. Игнорирование этих факторов приносит несчастье.
Как свидетельствует множество исторических примеров, каждая форма фанатизма, каждая догма и каждый тип компульсивной односторонности в конечном счете гибнет из-за тех элементов, которые она вытеснила, подавила или игнорировала. Идентификация эго с коллективными ценностями приводит к инфляции эго. Опасность такой инфляции не есть нечто, присущее ценностям как таковым. При отождествлении личностного эго с трансперсональным в форме коллективных ценностей ограниченный индивид теряет связь со своими ограниченными возможостями и таким образом становится бесчеловечным.
Однако существенная личностная неидентичность трансперсональному в действительности составляет основу жизни индивида. Неповторимость и индивидуальность человека реализуются путем самоидентификации тварного и отграничиваются от безграничной власти Творца. При инфляции не учитывается важность этой ситуации, и человек превращается в химеру, “чистый дух” или бесплотный призрак.
Эта констелляция нередко проявляется в форме сна о полетах или превращениях в невидимку и заканчивает свое существование так, как заканчивается полет Икара, в котором символическими средствами мифа была запечатлена упомянутая психологическая ситуация. Крылья эго, пребывающего в состоянии инфляции, скреплены воском, который при легкомысленно высоком полете плавится под лучами трансперсонального солнца. В результате Икар падает в море. Бессознательное поглощает эго, возомнившее себя бессмертным.
Причиной падения человека является низший элемент, то есть та часть психики, на которую он не обращал внимания в своем высокомерии и греховной гордыне. В конечном счете мстит именно тот элемент, который был вытеснен и не учитывался при высокомерном полете.
Из символизма мифов и сновидений известно, что всепоглощающее море является образом бессознательного. В мифологии принято считать, что человек должен нести наказание за гордыню в форме его падения и мести богов. Но эта точка зрения заключает в себе проекцию психологического закона. Каждая инфляция, каждая самоидентификация эго с трансперсональным содержанием, а именно в этом заключается значение слова “высокомерие”, в котором человек считает себя богоравным, неизбежно заканчивается падением. Трансперсональное содержание (то есть боги) уничтожают эго, поскольку эго значительно уступает по силе этому содержанию.
Мифологический образ показывает последствия инфляции для эго индивида. Однако в данный момент нас интересуют те коллективные беды, к которым приводит поведение, обусловленное старой этикой. Ценностная инфляция является не единственным методом реализации старой этики, хотя именно этим методом чаще всего предпочитает пользоваться обычный человек.
На первых этапах своего существования старая этика была элитарной. Определяющую роль играли сильные личности, стремившиеся разрешить этическую проблему с помощью подавления, то есть с помощью сознательного отрицания отрицательного.
Психологическая ситуация элитных групп подвергает их иным опасностям, существенно отличным от тех опасностей, которые таят в себе вытеснение и инфляция эго. Они характеризуются совершенно иной психической констелляцией. В их случае дегуманизация, вызываемая инфляцией, предотвращается благодаря психическому феномену, связанному как с подавлением, так и с жертвой. Дегуманизацию предотвращает страдание.
Аскетическая тенденция старой этики неизменно сопровождается сознательным страданием индивида, столкнувшегося со своей экзистенциальной дилеммой, то есть с разделением на “две души”: отвергнутую душу, которую необходимо подавить, и сознательную душу с ее признанием ценностей. В таких случаях форма страдания — аскетическое отрицание, набожность или верность закону — имеет второстепенное значение. При страдании признается и реализуется психологическая ситуация человеческой ограниченности. Напряженность двойственной природы человека и принесение в жертву отвергнутой им части психики вызывают у человека чувство страдания, и тогда он воспринимает как живую реальность невозможность идентификации своего личностного эго с трансперсональной ценностью.
Цель старой этики выражается в повелении “человек должен быть благородным, полезным и добрым” или с помощью таких этических предикатов, как набожный, верующий, храбрый, деятельный, преданный и благоразумный. Как уже неоднократно отмечалось, для достижения этой цели применяются два метода: вытеснение и подавление всех “негативных” компонентов. Отсюда следует, что старая этика в принципе дуалистична. Она рассматривает мир как противоположность света и тьмы, разделяет существование на две полусферы чистого и нечистого, добра и зла, бога и дьявола, и в контексте этого дуалистического мира ставит перед человеком соответствующую задачу.
Эго должно выполнять функцию представителя светлой стороны. Эта установка проявляется по-разному. Она может быть активной или пассивной, экстравертной или интравертной, политической или религиозной, философской или художественной. В борьбе со злом эго идентифицирует себя со светлой стороной и стремится действовать в качестве ее представителя. Но эго может и самостоятельно вести борьбу и страдать. В обоих случаях дуалистический мир с характерным для него расколом на свет и тьму находит отражение в самом человеке.
В сущности индивид расщеплен на мир ценностей, с которыми он должен отождествить себя, и мир антиценностей, составляющий часть его природы. Принимая форму могучих сил тьмы, антиценности вступают в борьбу с миром сознания и ценностей.
Дуализм старой этики, особенно заметный в ее иранской, иудейско-христианской и гностической формах, разделяет человека, мир и божество на два слоя, яруса или типа: высший и низший человек, высший и низший мир, бог и дьявол. Это разделение реализуется на практическом уровне, несмотря на все философские, религиозные и метафизические декларации крайнего монизма. Реальная ситуация западного человека и по сей день определяется этой дихотомией.
