Ломоносов: к 275-летию со дня рождения - Уткина Нина Федоровна (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
В числе первых его профессоров были два ученика Ломоносова — А. А. Барсов и Н. Н. Поповский. Ломоносовские традиции поддерживались в трудах ученых и мыслителей университета второй половины XVIII в.— Д. С. Аничкова, С. Е. Десницкого, И. А. Третьякова, А. М. Брянцева.
Передовые деятели России не забывали о значении Ломоносова в истории Московского университета. В 1830 г. по случаю 75-летия университета М. А. Максимович произнес юбилейную речь «Об участии Московского университета в просвещении России», которая продемонстрировала жизненность и влияние демократических устремлений Ломоносова. В «Речи о русском просвещении» он утверждал: «Истинное просвещение состоит в полном и гармоническом совершенствовании человека, в согласовании знания и действия. Но дабы сие просвещение служило к усовершенствованию всей России, для сего оно необходимо должно быть всеобщим уделом. Живое чувство к истине и добродетели свойственно всем людям, и может быть пробуждено в простолюдине, точно так, как с высокою образованностью можно соединять занятия работника. И сколько можно представить блестящих примеров пробуждения ума в низших классах даровитого Русского народа. Пусть это песчинки самородного золота; но оне показывают близость богатых рудников, обещающих великие сокровища». Люди, «имеющие влияние в обществе», должны обратить «все внимание» на «истинное и всеобщее просвещение — на содействие умственному ходу и нравственному усовершенствованию всех классов народа» (63, 17—18).
Максимович отмечал основополагающую роль Ломоносова в создании Московского университета, что было важно, так как официальная историография с большой готовностью вручала пальму первенства императрице Елизавете, подписавшей указ о его основании, и Шувалову (см. 101, 7—9). По словам Максимовича, «Шувалов, как просвещенный вельможа и царедворец, был ходатаем у Елисаветы за Университет, основателем его и первым куратором.— Ломоносов внушил ему эту мысль, составил план для учреждения Университета, и был главным действующим лицом в этом деле... Ломоносов сделал все для просвещения России, что только можно было сделать гению-гражданину» (62, 6—7).
Деятельность Ломоносова во имя прогресса русского просвещения запечатлена в великолепном афоризме А. С. Пушкина: «Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом».
В Советском Союзе, стране, создавшей новую социалистическую цивилизацию, неразрывная связь Московского университета с Ломоносовым закреплена в самом его наименовании — Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова.
Ломоносов оказал влияние на деятельность основанной в 1757 г. Академии художеств, в которую он был избран почетным членом. В Российской Академии, возникшей в 1783 г. во главе с Е. Р. Дашковой, был подготовлен и издан шеститомный Толковый словарь русского языка, позволявший судить о характере социальных, философских, исторических, естественнонаучных представлений, сложившихся и распространенных в стране в конце XVIII в. Воздействие идей Ломоносова сказывается на многих его страницах, оно несомненно в трактовке естественнонаучных терминов и понятий (над ними работали И. И. Лепехин, П. Б. Иноходцев, С. Я. Румовский, В. Ф. Зуев), в идейной направленности ряда статей словаря. Лексический материал демонстрировался в каждом томе, особенно в первых двух, на десятках и сотнях примеров, взятых из произведений Ломоносова.
Во второй половине XVIII в. неоднократно издавались Собрания сочинений Ломоносова, появлялись посвященные ему статьи. Яркая, восторженная статья о Ломоносове содержалась в «Опыте исторического словаря о российских писателях» Н. И. Новикова, о нем писали Г. Р. Державин и Н. М. Карамзин; «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева завершается главой «Слово о Ломоносове». В русской литературе XVIII в. высоко оценивалось значение Ломоносова для русской культуры, но отношение к его наследию было довольно односторонним — на первый план выдвигались его труды по русской словесности, о естественнонаучных исследованиях говорилось в самой общей форме. В статье Новикова отмечалось, что «он упражнялся... в химии с ее разными частями, а особливо прилежал к физике экспериментальной», но вместе с тем подчеркивается, что поэтические произведения «принесли ему бессмертную славу» (58, 32). Радищев признавал: «В стезе Российской словесности, Ломоносов есть перьвый» (82, 392).
К работам Ломоносова-естествоиспытателя отнеслись с должным вниманием лишь через несколько десятилетий. Как «первоклассный физик своего времени» (36, 373) он рассматривается в 20-е годы XIX в. Тогда одобрение стали вызывать его физические сочинения, и особенно атомистические теории. Заслуга в пропаганде этой стороны творчества Ломоносова в первые десятилетия XIX в. принадлежит Д. М. Перевощикову, известному математику и астроному, профессору Московского университета.
Творчество Ломоносова было известно за рубежом. Появлялись переводы его поэтических произведений. Например, в журнале «Новости изящных наук», издаваемом с 1751 г. в Саксонии под редакцией И. К. Готшеда, было напечатано в 1761 г. на немецком языке, с некоторыми сокращениями, «Слово о Петре Великом». Редакция сопроводила перевод следующими словами: «Теперь наши читатели сами могут судить, сколь мужественной силой и сколь хорошим вкусом обладает этот русский оратор» (25, 411). В английском переводе «Слово похвальное... Петру Великому» опубликовано в 1793 г. в эдинбургском журнале «The Bee, or Literary weekly intellegences» («Пчела, или еженедельные литературные известия»).
В 1765 г. в Париже появилась ода «Утреннее размышление», переведенная на французский язык А. П. Шуваловым, племянником И. И. Шувалова. Вместе с нею была напечатана ода на смерть Ломоносова, написанная А. П. Шуваловым, в предисловии к которой он характеризовал наследие Ломоносова: «Оставленные им произведения почти все считаются шедеврами. Они заключают том од, достойных быть поставленными в параллель одам Руссо, различные другие стихотворения, как послания, надписи и т. д., летописи России, два похвальные слова, одно Петру Великому, другое Елизавете; речи о пользе химии, о цветах и т. д.» произнесенные на заседаниях Академии. Наконец, трактат по риторике и русская грамматика. Таким образом, «от исопа до кедра, все обнял он и во всем успел» (цит. по: 8, 278).
Отзыв Шувалова показывает, что именно в творчестве Ломоносова могла воспринять и воспринимала просвещенная русская дворянская аристократия, остававшаяся в стороне от процесса институционализации русской науки, и соответственно какой образ своего великого соотечественника она преподносила иностранному читателю.
С работами Ломоносова по русской истории был знаком Вольтер. Он включил в свою «Историю Российской империи при Петре Великом» подготовленное Ломоносовым «Описание стрелецких бунтов в правление царевны Софьи», в котором впервые давалось обобщенное представление о событиях 1692—1698 гг. «Древняя российская история» была переведена на немецкий язык (Рига — Лейпциг, 1768), французский (Париж и Дижон, 1769, переиздания: Париж, 1773, 1776) и итальянский (1772). К переводу «Древней российской истории» на французский язык были причастны Д. Дидро, П. Гольбах. Сотрудник «Энциклопедии» Эйду писал в «Предисловии от переводчика» о труде Ломоносова: «В нем все ново, любопытно и интересно» (100, 180). «Краткий российский летописец» в 1765 г. издавался на немецком языке в Копенгагене и Лейпциге, в 1767 г.— на английском языке в Лондоне. Эти издания сопровождались рецензиями, помещенными в ряде зарубежных журналов.
Дидро были известны не только филологические и исторические, но и естественнонаучные труды Ломоносова; он приобрел их, будучи в России в 1773 г.
Более полусотни рецензий появилось в зарубежной периодической печати на работы Ломоносова, опубликованные в трудах Петербургской Академии наук «Новые комментарии» (СПб., 1750, т. I) и отдельно изданные на латинском языке: «Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих» (СПб., 1753), «Слово о рождении металлов от трясения земли» (СПб., 1757), «Слово о происхождении света, новую теорию о цветах представляющее» (СПб., 1759), «Рассуждение о твердости и жидкости тел» (СПб., 1760). Встречались восторженные рецензии, например, в «Journal encyclopedique» (1758, t. VIII), подробно рассказывалось содержание «Слова о рождении металлов от трясения земли» и делался вывод, что по глубине и оригинальности эта работа «являет собой нечто поразительное». Непонимание чаще всего возникало в связи с атомистическими теориями Ломоносова.
