Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция - Лосский Николай Онуфриевич (книги бесплатно читать без .txt) 📗
Есть также и законы содержания бытия, воплощающиеся в мире так же необходимо, как математические формы. Это те законы, которые являются условием осмысленности мира, условием возможности добра.
Таков, напр., закон «всякое событие во времени я пространстве творится сверхвременным и сверхпространственным деятелем». Отдел метафизики, называемый онтологиею, главным образом трактует именно об этих законах [CCLXXIII]. В составе аксиологии также есть немало законов, трактующих о содержании бытия. Таковы, напр., законы иерархии ценностей или таково, напр., положение: всякое действие, в состав которого входит отрицательная ценность, доставляет деятелю (хотя бы отчасти) чувство неудовлетворения. Этот закон с абсолютною необходимостью вытекает из конечных целей всех деятелей достигнуть абсолютной полноты бытия и из того, что цель эта не достигается действиями, в составе которых есть отрицательная ценность. Такие законы являются условием осмысленности мира.
Иной характер, имеет течение событий, поскольку содержание их творимое деятелями, есть проявление самого деятеля. Всякое такое содержание творится деятелем на основании его индивидуального личного стремления («мое» стремление). Но стремление не навязывается человеку извне ни средою, ни даже собственным телом; оно также не навязывается человеку извнутри, поскольку он обладает сверх качественною творческою силою; оно может, правда, повторяться в однообразной форме, может превратиться в автономно усвоенное правило реакции действующее до тех пор, пока реакция удовлетворяет индивидуума однако может настать момент, когда я отменит прежний тип действования и творчески поставит на его место новые стремления и, соответственно им, новый тип действования. Назовем тот момент события который представляет собою переход от сверхкачественной творческой силы я в сферу окачествования, словом волевой момент или лучше, имея в виду субстанциальных деятелей низшей, чем человек, ступени развития (с психоидными, а не с психическими проявлениями), назовем его динамическим моментом.
Поскольку в «моем» проявлении этот момент несомненно находится в моей власти, постольку закон содержания процесса не имеет абсолютного господства надо мною. Осуществление закона в данном конкретном случае всегда оказывается зависящим от автономно установленного мною правила моего поведения. Покажем это на конкретном случае и возьмем пример из области наиболее распространенных процессов подчинённых законам, точно установленным и, по-видимому, абсолютно изъятым из ведения чьей бы то ни было воли. Таковы, напр., явления столкновения двух тел и возникающего отсюда изменения их движения.
Тело быстро бегущего человека, с разгона наталкивающегося на меня сдвигает меня с места в таком направлении и с такою скоростью, как это определено законами механики. Можно ли говорить о свободе человека даже и от этого закона? – Да, можно. В самом деле, примем во внимание, что столкновение двух тел А и В есть не просто действие А на В, а взаимодействие А и В, толкание, производимое телом А, и отталкивание, производимое телом В. Если стремление А произвести толчок не встретится со стремлением В произвести отталкивание, то вовсе не состоится толчок. Толкнуть можно только того, кто сам толкается. Но самому производить толкание или, в данном случае, отталкивание – это значит (согласно динамистической теории материи, соединенной с учением о конкретно-идеальном субстанциальном деятеле) проявлять свою сверхкачественную творческую силу в форме окачествованного акта отталкивания; от этого акта субстанциальный деятель может воздержаться, и тогда толчка не будет [20].
Если бы Бранд [21] Ибсена, покинутый всеми в горах, поняв всем сердцем своим, что Бог есть Любовь, вступил ко всему миру в отношение благостного приятия его, то тело его преобразилось бы и горный обвал не раздавил бы его: камни и глыбы льда пронеслись бы сквозь него, а он непоколебимо стоял бы на прежнем месте, подобно тому как радуга неподвижно стоит в брызгах водопада среди бешеной суеты капель воды.
Для наглядного пояснения своей мысли я взял крайний пример внезапного перехода из одного царства бытия в другое, имея в виду к тому же превращение, захватившее не только индивидуальное, но и коллективное тело высокоразвитого деятеля. Закончим анализ, пользуясь этим примером, и тогда уже перейдем к другим, более простым случаям.
Чудесная независимость Бранда от грубых условий материального бытия не была бы нарушением законов толчка. Она была бы только результатом создания условий, к которым законы толчка по самой своей сущности неприменимы. В самом деле, законы толчка относятся к двум встречающимся в пространстве телам, разумея под словом «тела» материальную телесность, т. е. непроницаемую объёмность, создаваемую взаимным отталкиванием. Между тем в приведенном примере встречаются в пространстве материальное тело и тело преображенное (проницаемое).
Понять и допустить превращение непроницаемого тела в проницаемое можно, отдав себе отчёт в том, что закон физики есть абстрактная формула, выражающая необходимую связь отвлеченных, т. е. несамостоятельных, сторон бытия: в самом деле, материя есть не субстанция а только процесс; выше материального процесса существует самостоятельное конкретное начало, именно субстанциальный деятель, который осуществляет этот процесс и его законосообразную форму, но может отменить процесс, а вместе с тем не дать места и воплощению закона.
Действительно, ничто не обязывает сверхвременного и сверхпространственного деятеля иметь материальное тело, т. е. совершать в пространстве действования отталкивания, создающие непроницаемые объёмы. Материальное тело кажется неустранимым лишь тому, кто принимает непроницаемые объёмы за субстанции, т. е. абсолютирует и субстанциализирует их, принимая материю за первичное (не производное ни из чего) вечное, незыблемое бытие. Стоит освободиться от этого заблуждения, и станет ясно, что стремление занять место X, исходящее от деятеля А, приведёт к толчку лишь в том случае, если другой деятель В ответит ему противоположным стремлением отталкивания. Такая реакция есть динамический момент, переход от сверхкачественной силы к окачествованию её и проявлению в виде действования; такой переход может правильно повторяться множество раз, но закона такого перехода нет и не может быть, так как связь сверхкачественности и качества по самому существу своему не есть нечто могущее подпасть под определенный тип сочетания, т. е. спуститься в область отвлеченных определенностей. Многократное повторение одного и того же типа реакции есть только указание на то, что данный субстанциальный деятель выработал некоторый способ поведения (черту эмпирического характера), до поры до времени удовлетворяющий его, автономно установил некоторое правило реакции, но так же автономно может и отменить его.
Таким образом, всякий закон природы, содержащий в себе динамический момент, выражает необходимую связь событий, которая есть налицо в том месте и времени, где есть, кроме остальных условий закона, также и упомянутый в нём или подразумеваемый динамический момент, не подчиненный никаким законам, в лучшем случае подчиненный лишь отменимому правилу. Поэтому следует различать абстрактно мыслимую гипотетическую законосообразность природы и конкретно находимую в единичных случаях большую или меньшую правильность течения её событий.
Не следует думать, будто свобода от законов присуща только человеку. Она принадлежит всем субстанциальным деятелям, как носителям сверхкачественной силы, но само собою разумеется, чем ниже ступень развития деятеля, тем реже он обнаруживает творческое своеобразие тем более проявления его оказываются однообразно подчиненными одним и тем же правилам [CCLXXIV].
