Опыты научные, политические и философские (Том 3) - Спенсер Герберт (читать книги полностью TXT) 📗
Мера, имевшая целью обеспечить провинциальную публику от опасных увлечений, состояла в ограничении обращения провинциальных банковых билетов. Акт 1844 г., установив подвижную шкалу для выпусков Английского банка, определил в то же время maximum выпуска билетов провинциальными банками и запретил дальнейшее открытие выпускных банков (banks-of-issue). Мы не имеем возможности распространяться здесь о последствиях этого запрещения, которое должно было тяжело лечь на тех особенно осторожных банкиров, которые в течение двенадцати недель, предшествовавших 27 апреля 1844 г., сократили свои выпуски на случай неожиданных событий, тогда как оно открывало полную свободу тем банкирам, которые в течение этого периода были наименее осмотрительны. Все, что мы можем заметить здесь, это то, что строгое ограничение провинциальных выпусков крайне низким максимумом (а низкий максимум был установлен преднамеренно) предупреждает проявление тех частных расширений обращения банковых билетов, которые, как мы показали уже, должны иметь место в периоды торговых затруднений. Кроме того, трансферт всех известных требований на Английский банк, как на единственный центр, из которого могут быть добыты чрезвычайные средства, сосредоточивает стеснение в одном пункте, тогда как иначе оно распределилось бы по разным пунктам - и через то вызывает панику.
Не прибавляя ничего более о неполитичности этой меры, обратим внимание на ее мелочность. Как предохранительное средство удержать разменность провинциальных банковых билетов, мера эта бесполезна, если только она не предупреждает банковых банкротств; а что она не в состоянии выполнить последней задачи, не подлежит сомнению. Если она уменьшает вероятность банкротств, причиняемых чрезмерным выпуском билетов, то зато усиливает возможность банкротств от других причин. Как должен был поступать провинциальный банкир, выпуски которого актом 1844 г. доведены до более низкого уровня, нежели тот, на котором он остановился бы при несуществовании подобного закона? Если он, при отсутствии этого закона, намерен был выпустить билетов больше, нежели имеет право по закону, и если резерв его, по его мнению, значительнее того, какой нужен для обеспечения дозволенных законом выпусков, то ясно, что ему оставалось только увеличить свои операции в других направлениях. Излишек находящегося у него капитала не должен ли был возбуждать его, или входить в более обширные спекуляции от своего лица, или допускать своих клиентов выдавать на него обязательства далее того предела, какой он назначил бы при других обстоятельствах? Если при отсутствии запрещения его неосмотрительность привела бы его к риску банкротства от чрезмерных выпусков билетов, то при настоящих обстоятельствах не может ли то же самое качество вовлечь его в опасность банкротства от чрезмерного развития банкового дела? А один из этих видов банкротства не так же ли гибелен для разменности билетов, как и другой вид?
При настоящих обстоятельствах дело представляется даже в худшем положении? Есть основание предполагать, что при такой протективной системе банкиры вовлекаются в еще более опасные предприятия. Они закладывают свой капитал путями менее прямыми, нежели выпуск билетов, и легко доходят, именно вследствие меньшей притязательности этого процесса, до больших затрат и увлечений, чем дошли бы при иных условиях. Торговец, обращающийся за помощью к своему банкиру в пору коммерческих затруднений, часто получает такой ответ: "Я не могу сделать вам прямой ссуды, потому что роздал уже ссуды на ту сумму, на какую был в состоянии; но, зная вас за надежного человека, я ссужу вам мое имя. Вот моя акцептация на сумму, которую вы требуете; в Лондоне всякий примет этот вексель к учету". Теперь, так как займы, сделанные этим путем, не влекут за собой столь же непосредственной ответственности, как займы, сделанные в форме билетов (потому что они не подлежат немедленной оплате и не предполагают возможности приступа к банку), то банкир чувствует искушение расширить свои обязательства этим путем гораздо далее, чем он решился бы в том случае, если б закон не вынуждал его избрать новый канал для открытия кредита.
Обстоятельства последнего времени доказывают с полной очевидностью, что эти окольные дороги к открытию кредита занимают место путей, на которые распространилось запрещение, и что такие окольные дороги гораздо опаснее путей запрещенных. Не известно ли всем и каждому, что опасные формы бумажного денежного обращения развились до небывалых размеров именно со времени издания акта 1844 г.? Не представляют ли журналы и парламентские трения ежедневно указания на это обстоятельство? И причина этого явления не ясна ли для каждого до совершенной очевидности?
Уже путем априористических выводов можно бы было убедиться, что таков будет результат принятых мер. Прежде уже доказано, что масса обращающихся в данное время билетов определяется, при отсутствии постороннего вмешательства, размерами производимой торговли - количеством предстоящих платежей. Не раз было заявлено перед парламентской комиссией, что когда какой-нибудь местный банкир сокращает свои выпуски, то он вызывает через то усиленные выпуски со стороны соседних банкиров. В прежнее время неоднократно были приносимы жалобы на то, что, когда Английский банк, руководясь осторожностью, извлекал часть своих билетов из обращения, провинциальные банкиры немедленно увеличивали свои выпуски до соответственных размеров. Неужели же не понятно, что такое соотношение, существующее между двумя родами банковых билетов, существует также между банковыми билетами и другими видами бумажных денежных знаков? Как уменьшение билетов одного банка ведет только к увеличению билетов других банков, точно так же и искусственное ограничение обращения банковых билетов вообще ведет лишь к увеличению какого-либо другого рода платежных обещаний. И не понятно ли, что этот новый род обязательств, в силу их новизны и неустойчивости, представляет разряд менее безопасный? Каков же из этого логический вывод? Над векселями, чеками и другими бумагами, составляющими в совокупности девять десятых бумажных знаков королевства, правительство не имеет и не может иметь никакого контроля. Затем, ограничение, налагаемое правительством на остальную одну десятую, искажает прочие девять десятых, вызывая чрезмерное развитие новых форм кредита, - форм, которые, по указанию опыта, наиболее опасны.
Таким образом, вмешательство правительства, переходящего за пределы своих истинных обязанностей, ведет только к затруднениям, расстройству и плутням. Как уже говорилось, размеры кредита, какой люди намерены открыть друг другу, определяются единственно характером людей, их направлением, их обстоятельствами. Если правительство запретит одну форму кредита, люди найдут другую, по всей вероятности худшую. Будет взаимное доверие людей благоразумно или неблагоразумно, оно найдет для себя выход. Попытка стеснить это доверие законом есть лишь повторение старой истории о попытке вычерпать море.
Не следует упускать из виду, что, не будь этих более чем бесполезных государственных гарантий - всюду возникли бы известные естественные гарантии, которые положили бы действительные преграды чрезмерному развитию кредита и духа спекуляции. Не будь попытки упрочить безопасность посредством закона, очень может быть, что при стесненных торговых обстоятельствах банки соперничали бы один с другим в упрочении доверия публики, старались бы превзойти один другого успехами в приобретении этого доверия. Рассмотрим положение вновь возникшего акционерного банка с ограниченной ответственностью, не стесненного законодательной регламентацией. Он не в состоянии ничего начать делать прежде, чем успеет заслужить хорошее о себе мнение. На этом пути предстоит много затруднений. Организация его еще не изведана, и есть основание полагать, что на первых порах торговое сословие отнесется к нему недоверчиво. Поле деятельности уже занято прежними банками, с установившимися связями и репетицией. Вне обыкновенных условий удовлетворения существующим требованиям ему предстоит искать поборников системы, которая может оказаться менее надежной, чем прежняя. Как же он этого достигнет? Очевидно, что он должен найти какое-либо особое средство внушить обществу доверие к себе. Из числа многих банков, находящихся в подобных обстоятельствах, может быть, найдется один, который нападет на такое средство. Может случиться, например, что такой банк всеми лицами, вклады которых превысят 1000 ф. ст., даст право рассматривать свои книги, удостоверяться время от времени в положении своих обстоятельств и затрат. Такая система принята уже многими частными торговцами как способ внушить доверие лицам ссужающим их деньгами; система эта при действии соперничества могла бы развиться до значительных размеров. Мы предложили на эту тему вопрос лицу, долго и с успехом управлявшему акционерным банком, и он отвечал нам, что подобные приемы легко могли бы установиться, присовокупив, что при таких условиях вкладчик фактически становился бы пайщиком с ограниченной ответственностью.
