Социальная философия - Крапивенский Соломон Элиазарович (книга регистрации txt) 📗
Материалистическое понимание истории вновь должно стать открытой системой, вбирающей в себя все лучшее из достижений современной социально-философской мысли. Этому способствуют все обстоятельства.
Во-первых, и биологизм, и техницизм, и географизм тоже по сути дела являются попытками материалистического объяснения истории. Прав был Бертран Рассел, считавший, что из философского материализма в равной степени вытекают и концепция фундаментальности экономических причин по отношению к политическим и духовным изменениям, и концепция Бок-ля о решающем значении климатических условий, и точка зрения Фрейда о сексуальной детерминированности общественных явлений [11].
Во-вторых, сегодня и представители субъективно-идеалистических течений в социальной философии (в том числе психологисты) все больше осознают значимость экономического фактора в жизни социума. Показательна в этом отношении высокая оценка исторического материализма Жан-Поль Сартром, считавшим, что синтез исторического материализма с его экзистенциалистской концепцией человека позволит создать такую теорию социума, которая выдержит натиск любых оппонентов.
Синтез социально-философского знания, для совершения которого в конце XX в. созрели все предпосылки, позволит адекватно отразить сущность нашей непростой исторической эпохи, понять пути выживания человечества.
1. Какое место принадлежит социальной философии в системе философского знания?
2. Чем отличаются специфические функции философии от ее неспецифических функций?
3. Каковы взаимоотношения между социальной философией и другими отраслями научного знания?
4. Возможен ли синтез социально-философского знания? Если да, то каковы его условия и предпосылки?
Глава вторая
ЧЕЛОВЕК И ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Общепризнано, что история есть деятельность преследующего свои цели человека. Поэтому вполне логично начинать философско-социологический анализ общества с изучения природы человека. Правда, есть и другой вариант, апробированный во многих учебниках, когда анализ этот начинается с общества, поскольку с объективной необходимостью вписан в него человек множеством взаимосвязей и зависимостей. Нам более предпочтительным представляется первый вариант. Во-первых, раз история есть деятельность человека, необходимо прежде всего понять природу человека и характерные черты его деятельности. Во-вторых, как мы уже знаем, философия начиналась с проблемы человека, и логика учебника при данном варианте воспроизводит историю социально-философской мысли.
1. Человек и история
Человек как предпосылка истории
Человек в истории существует в двух основных ипостасях – как ее «предпосылка» и одновременно как ее «результат». И понять человека, его прошлое, настоящее, а в какой-то степени и будущее, его эволюцию и мотивы деятельности, равно как и понять историю, можно лишь в единстве этих двух отношений человека к объективному историческому процессу. Когда мы абсолютизируем одну из этих граней (человек как «результат»), человек превращается в марионетку, в пассивное существо, вылепленное волею обстоятельств. Когда же мы рассматриваем его только как предпосылку, он оказывается абсолютно автономным и абсолютно свободным от детерминирующего воздействия объективных законов общественного развития. До научного решения вопроса и в том и в другом случае бесконечно далеко.
Рассмотрение первой из этих ипостасей («предпосылка») невозможно без проникновения в сущность исторической причинности, без понимания той цепочки осознания и действий, которая что-то конкретно меняет в истории. Попробуем схематически изобразить эту цепочку, а затем прокомментировать каждое из ее звеньев (рис. 5).
Итак, первичное историческое действие принадлежит индивиду, выступающему, разумеется, не в качестве Робинзона, а в качестве человека, включенного своим происхождением, воспитанием, сегодняшней принадлежностью в определенные социальные группы (большие и малые) и в общество в целом.
Рис. 5
Что же побуждает индивида к конкретному самоличному действию или к соучастию в действии групповом, вплоть до общеклассового и общенационального? Основополагающим внутренним мотивом к такому действию является потребность, т. е. нужда человека в определенных внешних условиях своего бытия, причем нужда, вытекающая из его природы, наиболее значимых свойств. Чем развитей человек, тем шире круг его потребностей и тем многообразнее формы их удовлетворения. Вся эта многоликость потребностей в порядке краткой классификации может быть представлена следующим образом:
1. Потребности материальные и духовные, первые из которых во временном отношении предшествуют вторым и в истории развития вида Homo sapiens в целом и в индивидуальном развитии каждого человека. Собственно говоря, потребность есть свойство всего живого, но для подавляющего большинства этого «всего», вплоть до высших животных, нужды ограничиваются материальными потребностями. На уровне человека эти потребности тоже сохраняются, причем не только в виде потребностей физиологических (в пище, в воде, в удовлетворении полового инстинкта), но и в виде потребностей, благоприобретенных в связи с биологической и социальной эволюцией (потребность в одежде и обуви, средствах передвижения и связи и т. д.). Над всем этим у человека надстраиваются потребности духовные – в эстетическом наслаждении, в нравственном комфорте, в повышении своей общей культуры и т. д.
2. Потребности индивидуальные и общественные, имея в виду, что последние не являются простой суммой индивидуальных потребностей, а содержат в себе нечто большее. В связи с этим на любой стадии развития общества массовидным является противоречие между индивидуальными и общественными потребностями. Вспомним хотя бы о волнующем всех нас сегодня противоречии между общественной потребностью в ускорении научно-технического прогресса и в буквальном смысле проеданием прибыли коллективами отдельных предприятий.
3. Потребности коренные, стратегические, долговременные и сиюминутные, этапные. О том, что такая дихотомия действительно существует и насколько она важна, свидетельствует печальный опыт так называемой «перестройки». Перестройка провалилась не только потому, что постепенно происходила подмена и перемена первоначально провозглашенного ее архитекторами курса, но и потому, что этот курс не получил мощной поддержки «снизу», не обнаружил под собой сколько-нибудь значительной социальной базы. Наши коренные потребности и интересы требовали кардинальной перестройки общества, ибо оно оказалось в состоянии застоя, в тупике, т. е. в таком общественном состоянии, которому может быть противопоставлено только одно – решительные и разумные попытки выкарабкаться. И вот здесь-то выяснилось, что у каждого из нас (индивида и отдельного слоя общества) есть и другого рода потребности и интересы – сиюминутные, насущные. Мы как-то притерпелись к тогдашней жизни, научились более или менее, всеми правдами и неправдами удовлетворять свои, разумеется, весьма скромные в сравнении с мировыми стандартами потребности, а ведь перестройка далеко не сразу обнаружила бы свои плоды. Как и всякая революция, она потребовала бы от всех нас существенных издержек (от номенклатуры – потери «теплого» места и связанных с ним привилегий, от сокращаемого офицерского корпуса – адаптации и гражданским условиям, от работников ВПК – переквалификации, от всех нас – более интенсивного труда). Сиюминутные потребности и интересы взяли верх.
4. Потребности здоровые и нездоровые, не выражающие истинную нужду индивида и общества в нормальных условиях существования и развития. Более того, можно сказать, что нездоровые потребности, как правило, порождаются ненормальными условиями существования. Наглядной иллюстрацией этого являются такие социальные болезни как алкоголизм и наркомания.
