Сократ и афинская демократия - Зберовский Андрей Викторович (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
Процитируем по этому поводу «Афинскую политию» Аристотеля: «После того как с созданием союза государство стало уже чувствовать свою силу и были накоплены большие средства, Аристид советовал добиваться гегемонии, а гражданам переселяться из деревень и жить в городе. Пропитание, — говорил он, — будет у всех: у одних — если они будут участвовать в походах, у других — если будут нести гарнизонную службу, у третьих — если будут исполнять общественные обязанности.
…Кроме того, и большинству народа афиняне обеспечили возможность легко зарабатывать пропитание тем способом, что предложил Аристид. Дело происходило так, что на деньги от взносов и пошлин содержалось более двадцати тысяч человек. Было шесть тысяч судей, тысяча шестьсот стрелков, кроме того, тысяча двести всадников, членов Совета Пятисот, пятьсот стражников на верфях, да, кроме них, на акрополе пятьдесят, местных (муниципальных — прим. автора) властей до семисот человек, зарубежных до семисот. Когда же впоследствии начали войну (Пелопоннесскую в 431 году до н. э. — прим. автора), помимо этого было еще две тысячи пятьсот гоплитов, двадцать сторожевых кораблей, еще корабли для перевозки гарнизонных солдат в числе двух тысяч, избранных по жребию бобами, затем пританей, сироты и сторожа при заключенных к тюрьме. Всем этим лицам содержание давалось из казны» [4].
Согласно античным источникам, традиция откровенного паразитизма Афин (и прежде всего афинских социальных низов) за счет своих союзников по Делосской симмахии — Первому Афинскому морскому союзу, наметившаяся при Фемистокле и Аристиде, была продолжена их последователями Кимоном, Эфиальтом и особенно легендарным Периклом, почти тридцать лет (с середины 50‑х годов до смерти в 429 году до н. э.) определявшим всю политику Афин.
В связи с этим, следует отметить, что эти самые двадцать тысяч человек, которые начали стабильно получать доход за счет активной афинской внешней политики, явно происходили не из числа самых богатых граждан. Констатируя этот факт, мы можем говорить о том, что в период с 478 по 431 год до н. э. (совпадающий с периодом становления и расцвета Сократа), чуть ли не половина афинских граждан осознанно отказались от привычных видов трудовой деятельности и фактически перешли на сдельно–оплачиваемую государственную и общественную работу, вследствие этого постепенно люмпенизируясь, утрачивая и свои трудовые навыки, и привычное мировоззрение.
Нет никаких сомнений и в том, что это не могло не изменить отношение к власти у многих из этих граждан. Превратившись для значительной части афинской бедноты в средство получения пропитания, фактически в средство производства, политическая система демократических Афин уже в 460‑х годах до н. э. начинает постепенно приватизироваться именно этой бедно–люмпенской частью афинского гражданства (которое оттесняет от кормила власти выходцев из аристократических родов), что однажды приводит к нарушению сложившегося в полисе социального и политического равновесия.
Согласно античным источникам, это равновесие было фатально нарушено сначала реформой Эфиальта (461 год до н. э.), отобравшего остатки властных полномочий у древнего пристанища аристократов — Ареопага и передавшего их в Буле, гелиэю и Народное собрание, а затем реформами Перикла (450–435 года до н. э.), который отошел от цензовой обусловленности политических прав и значительно увеличил список тех политических и общественных обязанностей, за которые граждане получали государственное содержание.
Будучи кровно заинтересованными именно в эскалации военных конфликтов и увеличении роли внешней политики, втягивая в нее все больше и больше тех представителей средних и богатых слоев, что, отвлекаясь от своей производственной деятельности, начинали нести ощутимые убытки, чрезмерно интегрированные теперь в политику нижние слои демоса объективно вступили на путь конфликта со своими более богатыми согражданами. А поскольку политика — это всегда способ защиты непосредственных экономических интересов, становится неудивительным, что уже в середине–конце 430‑х годов до н. э. в Афинах постепенно начинают появляться такие группы и группировки граждан, которые, ввиду наличия у них отличных друг от друга представлений о сущности государства, и главных направлениях его деятельности, вполне можно определить как протопартии.
Так, уже непосредственно перед началом Пелопоннесской войны между демократическими Афинами и аристократической Спартой тот самый социальный баланс между богатыми и бедными, что, собственно говоря, и породил афинскую демократию эпохи ее расцвета, со всей очевидностью, рухнул. Начинается следующий, восьмой этап существования и эволюции афинской демократии, этап того внутрисоциального конфликта между аристократами и богатыми, с одной стороны, и паразитически–бедной частью афинского демоса — с другой, который не мог не стать публично–политическим, не мог не быть отраженным в сфере мировоззрения, идеологии.
Итак, с началом второй половины V века до н. э. афинская демократия социального компромисса, которой так и не было суждено окончательно конституироваться как демократии–аристократии, постепенно, «ползучим» образом, начинает присваиваться социальными низами, городским демосом. Осознавая увеличение своей важности в военно–морской сфере (за счет службы на флоте), демос все смелее подчинял внешнюю и внутреннюю политику только своим узкоклассовым интересам — выкачиванию максимально больших средств для обеспечения прожиточного минимума активно переселяющейся из сел в Афины социально деградировавшей, пролетаризирующей гражданской массы [5]. И иногда начинал уже не жалеть и собственных богатых граждан, всеми способами принуждая их нести на себе так называемые «литургии» — формально добровольно финансовые повинности на содержание кораблей или театральных постановок, проведение хлебных раздач.
Сталкиваясь с тем, что их непосредственные жизненные интересы начинают постепенно ущемлять, богатая и аристократическая прослойка и средний класс Афин также начинают искать способы каким–то образом повлиять на ситуацию, защитить себя. Поскольку же все это можно было сделать только в публично–политическом пространстве, начинаются лихорадочные идеологические поиски, первое время прикрытые внешне мировоззренческими и морально–этическими исканиями…
Завершая же эту вводную главу к нашему исследованию социального подтекста конфликта между Сократом и афинской демократией, просто отметим, что начало в 431 году до н. э. Периклом Пелопоннесской войны против Спарты оказалось чудовищной политической ошибкой. Неся в себе усиливающиеся экономические и социально–политические противоречия, Афины уже не были тем единым гражданским коллективом, как это было пятьдесят лет назад во время персидских войн. Мечты Перикла о быстрой победоносной войне не оправдались. Зато полностью оправдалось наблюдение о том, что «война всегда обостряет внутренние противоречия в обществе».
И вот на сам этот момент длительного вызревания внутрисоциальных проблем при внешней блестящей показухе, на момент их выхода наружу в ходе закончившейся для Афин позорным поражением Пелопоннесской войны (431404 годы до н. э.), на момент трагического крушения афинской демократии как демократии, построенной на социальном мире, и ее трансформации в демократию — диктатуру одного социального слоя, собственно говоря, и пришлось жизненое время великого Сократа.
В связи с этим, следует еще раз подчеркнуть: сама по себе демократия, как система технического оформления власти, не является неким историческим эталоном. Она не решает множество общественных проблем (такие как нищета, коррупция, преступность и т. д.), а, кроме того, нередко оказывается лишь удобной ширмой для создания авторитарных, охлократических или олигархических режимов, имеющих лишь демократический «фасад» [6]. Что, как мы увидим в ходе нашего дальнейшего исследования, как раз и произошло в эпоху Сократа.
Как известно, родителей и время своего рождения, увы, не выбирают. Не выбирал этого и Сократ. Он просто родился в свое время, в своей семье, в своем самом демократическом городе Эллады — Афинах. Однако, в отличие от многих других своих современников, Сократ прошел свой жизненный путь именно так, как захотел сам. Хотя, если быть объективными, это было обусловлено существованием его неудержимо скатывающегося в пропасть кризиса демократического полиса. И вот об этом мы и поговорим в следующих главах нашего первого, биографического, раздела.
