На пороге нового тысячелетия - Аттали Жак (книги бесплатно TXT) 📗
Сегодня мы являемся свидетелями заключительной стадии одного кризиса и начала подобных перемен. Для понимания возможных результатов такого перехода проанализируем некоторые, характерные черты предыдущих рыночных структур.
С XIII по XX столетие существовало восемь приходивших друг другу на смену структур, которые характеризовались следующими восемью центрами:
Брюгге (1300 г.), Венеция (1450 г.), Антверпен (1500 г.), Генуя (1550 г.), Амстердам (1650 г.), Лондон (1750 г.), Бостон (1880 г.) и Нью-Йорк (1930 г.);
— восемью основными технологическими новинками, главными из которых стали: печатный станок, бухгалтерский учет, кормовой винт, быстроходная голландская плоскодонка, каравелла, паровой двигатель, двигатель внутреннего сгорания, электромотор.
С изобретением более эффективной технологии улучшается производство и общество находит возможность снижать себестоимость товаров и услуг. Новые товары массового производства заменяют трудоемкие услуги, которые прежде оказывались за пределами рынка, и таким образом создаются новые материальные ценности. Например, телегу, запряженную волом, или фургон с лошадью заменяет автомобиль, корыто — стиральная машина; истории у камелька в длинные вечера вытесняются театром, а на смену театру приходит телевидение. Неумолимая логика постоянно расширяющегося рынка требует не насыщения его дорогостоящими, трудоемкими товарами и услугами, а предложения потребителю большого количества дешевых товаров. С появлением каждой последующей рыночной структуры первоначальная ячейка производства и потребления — семья — все в большей степени приближается к своему биологическому ядру, а все ее изначальные функции (будь то питание, одежда, кров над головой) передаются рынку. Сегодня перед семьёй нависла явная угроза распада, так как те услуги, которые когда-то ее члены оказывали друг другу бесплатно, теперь заменяются товарами массового спроса, за которые нужно платить.
Бродель прекрасно понял этот процесс: "У мировой экономики центром тяжести всегда был город — этот главнейший снабженческий узел ее активности. Информация, товары, капитал, кредит, люди, различные инструкции, корреспонденция — все это потоком вливается в город и выливается из него. Его могущественные купцы, устанавливающие торговые законы, иногда сколачивают себе громадные состояния". Но Броделю было хорошо известно, что ничто в этом мире не вечно: "Самым главным пороком этих пульсирующих энергией капиталистических городов была высокая стоимость жизни, не говоря уже о постоянно удерживающейся на максимальном уровне инфляции, суть которой заключалась в более высоких расходах на жизнь в городе". В результате он пришел к следующему выводу: "Приоритетность положения определенно может быть стабильной, она постоянно меняется… Такие сдвиги… всегда весьма знаменательны; они прерывают мирное течение истории… раскрывают опасность предыдущего равновесия и обнажают характер тех сил, которые пришли ему на смену… В мировой экономике в определенный отрезок времени может существовать только один центр. Успех одного рано или поздно означает закат другого". Здесь можно задать главный вопрос: "А кто решает, какой регион или город должен стать таким центром?"
Город становится подобным центром, если все звезды „индустриальных и политических элитарных кругов объединятся ради выполнения какого-то культурного проекта и, бросив все свои ресурсы на развитие новых технологий, ускорят создание особых средств коммуникаций. В силу такого стремления к изобретению технических новшеств они в определенный исторический момент оказываются лучше, чем любая другая группа людей в мире, подготовленными к удовлетворению осязаемой всеобщей потребности в новых видах товаров. Для окончательного разрешения возникшей проблемы необходима такая нация, которая способна действовать с большим воображением, нежели ее конкуренты. Например, Амстердам, который остро ощущает нехватку земли для выращивания пшеницы, бурными темпами развивал в XVII веке лакокрасочную промышленность. Отсутствие необходимого количества запасов угля в Англии, вероятно, стало главной причиной интенсивного распространения по всей стране парового двигателя.
Такие события часто совпадают по времени с радикальными изменениями в религиозном мышлении или политической деятельности: фигуры Лютера и Локка, по крайней мере, настолько же важны для утверждения в качестве центров Амстердама и Лондона, как и технологические открытия этой эпохи. Сегодня точно так же Токио, который не в состоянии раздвинуть свои географические рамки, овладел в совершенстве техникой миниатюризации. Заезженная фраза "голь на выдумки хитра" является непреложной экономической истиной. Материальное изобилие, преимущества географического положения редко приводят к созданию подобных центров.
В этой связи очень важно подчеркнуть, что ни при прошлых рыночных структурах, ни при тех, которые возникнут в будущем, центр никогда не становится центром глобальной политики по предопределению свыше. Гораздо чаще центрами становились города, сумевшие уберечься от войны, в которой кровью истекли их соперники (об этом уроке нельзя забывать, когда мы попытаемся дать достойную оценку будущего места Америки в мире).
Восьмая по счету рыночная структура возникла в 30-х годах нашего века. Ее центром стал Нью-Йорк, фактическая столица обширного региона, чье процветание обеспечивалось технологией электромотора, благодаря которому появились товары массового спроса длительного пользования, значительно сокращавшие затраты времени у потребителя: стиральные машины, холодильники и пылесосы. Вторая мировая война стала повитухой такой рыночной структуры. Стремление американских семей иметь в своем распоряжении товары длительного пользования было удовлетворено благодаря представителям экономической школы Кейнса, а также ряду экономических мероприятий, получивших название "Новый курс". Они предусматривали крупные расходы на социальные нужды в послевоенный период и прежде всего были нацелены на укрепление покупательной способности американцев и передачу недвижимости большинству населения страны. Легкодоступные кредиты позволяли потребителям постоянно приобретать новые товары. Мэдисон-авеню и Уолл-стрит делали все возможное, чтобы создавать и постоянно расширять рынки для разнообразных товаров. Та рыночная структура, центром которой стал Нью-Йорк, добилась бесспорного господства, и такое положение сохранялось до середины 60-х годов, когда ее поразил кризис, возникший в результате резкого удорожания себестоимости производимых товаров и оказываемых услуг. На рынках этого центра и прилегающих к нему регионов, которые обеспечивались основными валютами, воцарилась анархия. И такой кризис будет продолжаться до тех пор, пока не возникнет какой-то новый центр и не появятся новые потребительские товары.
Экономическая модель, демонстрирующая ход развития и причину упадка мировых центров, помогает понять суть того переходного периода, в который мы в настоящее время вступаем. Его анализ позволяет нам глубже понять и по достоинству оценить усилия, предпринимаемые Соединенными Штатами, стремящимися удержаться на пьедестале в качестве центра восьмой рыночной структуры и тем самым препятствовать восхождению бросающих им вызов Европы и Азии, которые хотели бы утвердиться в качестве нового центра девятой рыночной структуры, продолжающей свое триумфальное наступление.
