Философия открытого мира - Егоров Владимир Сергеевич (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Такое положение означает наличие серьезных ошибок в направлении экономических преобразований и структурной перестройки, коль скоро они не создают средний класс как большинство населения. Именно потому, что большинство населения развитых стран составляет средний класс, уровень жизни которого соответствует не только выживанию, но и достойному существованию, государство здесь выполняет свою стабилизирующую роль, не нарушая, а охраняя и защищая фундаментальные ценности.
"Идеалы республики, - считал Рузвельт, - не могут вечно мириться ни с незаслуженной бедностью, ни с самодостаточным богатством". У нас же никогда не было и нет подобного в силу географического положения страны, характера исторического наследия, перманентно несовершенной общественной организации и т.д. и т.п. В совокупности на сегодняшний день это свыше 90% населения оставляет на пороге выживания, а не достойного существования.
Поэтому огромное большинство населения не может ограничиваться надеждой на собственные силы и вынуждено уповать на защиту и помощь то ли Бога, то ли государства. А поскольку последнее не только ближе, но и зависит в определенной мере от их поддержки, они вправе не только просить, но и требовать его участия в своей судьбе. Таковы специфика отношений народа и власти в России и объективные основы государственного патернализма.
284
7.4. "Уход" государства из экономики и растущее безразличие власти к социальным проблемам
Вопреки надеждам народа, либеральные реформы изначально предполагали уход государства из экономики, а значит, и потерю решающего влияния на социальную сферу.
Ключевой является проблема "власть - собственность".
Сегодня Россия имеет крошечную экономику. Наш годовой ВВП составляет 170 млрд. долларов, бюджет - чуть больше 30 млрд. долл. Пятьдесят компаний платят почти 80% всех налогов, поступающих в казну. Два процента компаний являются собственниками нашего фондового рынка. Эти 50 компаний, хотим мы этого или не хотим, диктуют всем нам условия не только экономической, но и политической игры.
Частную собственность у нас породило государство, продав за бесценок или просто раздав куски государственной собственности. Получив такой "подарок" из рук государства, причем далеко не всегда честным путем, новоявленные средние и крупные частные собственники генетически зависимы от него и породивших их чиновников.
Эту уродливую помесь власти и собственности не удалось до сих пор, да и не удастся в будущем превратить в частную собственность европейского типа. Вот мы и движемся методом проб и ошибок, не решаясь покуситься на либеральные принципы, с одной стороны, и единовластие с другой.
Сегодня годовой доход десяти крупных собственников больше годового бюджета российского государства. Известно, что это рукотворное соотношение. Это не может не волновать всех здравомыслящих людей. Однако, когда один из претендентов на пост президента написал в своей программе: "пересмотр итогов незаконной приватизации", - он тут же поплатился за это. Пересмотр итогов приватизации, даже в ее безусловно криминальной части, будет непросто сделать не только по идеологическим причинам.
Сегодня выровнялись по численности армия государственная и армия "частная". В охранных службах банков, корпораций и в личной охране сегодня более 1 млн. человек. Это прекрасно обеспеченные материально, хорошо вооруженные; как правило, имеющие опыт боевых действий люди.
285
А Вооруженные Силы России, насчитывающие миллион двести тысяч человек (с перспективой сокращения до 800 тыс.), - плохо обеспеченная, вооруженная старыми образцами оружия армия.
Можно ли спокойно взирать на такое положение?
Поэтому у нас нет и не может быть гражданского общества, которое вырастает естественным путем на базе исходной независимости частного собственника от государства. Причем большинство этих собственников - средний класс. Ау нас он - жалкое и весьма хрупкое меньшинство. В условиях же, когда большинство населения - живущая на грани выживания беднота, - невозможно и "социальное государство" в общепринятом смысле.
Но абсолютно необходим государственный патернализм, как хотя и малоэффективное, но единственное средство проведения социальной политики, сокращающее пропасть между народом и властью. В этой связи не поддается разумному объяснению тот факт, что экономическая программа Грефа откровенно игнорирует государственный патернализм. "Вместо социального государства (патернализма) и приватизации социальных функций (радикального либерализма) создается "субсидарное" государство, которое обеспечивает социальные гарантии в той мере, в которой общество не может этого сделать самостоятельно". Помимо вновь изобретенного термина, за которым скрывается неправильный перевод иностранного слова - субсидарный (лат. - резервный, вспомогательный, а государственная помощь - от лат. слова subsidium помощь, поддержка), здесь свалены в кучу различные понятия.
Во-первых, теоретически неправильно отождествлять патернализм и социальное государство. Во-вторых, патернализм здесь рассматривается как социальное иждивенчество со стороны народа и подрывающая мотивацию труда благотворительность со стороны государства. За основу в этом случае принимаются выработанные применительно к другим условиям и странам понятия. Но самое удивительное то, что в этом пассаже государство вытеснено за пределы общества и противопоставлено ему.
"Сценарий модернизации позволяет достичь цели радикального повышения уровня жизни населения. Эта цель и является целью стратегии России до 2010 года. На основе неравенства... своей цели нужно добиваться за собственный счет и собственными усилиями". Но как сравнить
286
собственный счет бюджетника, живущего на зарплату, которую к тому же он далеко не всегда вовремя получает - и, к примеру, счет Гусинского, получившего от государства "НТВ" чуть ли не в подарок? Вот эти правила игры, установленные в свое время государством, новорусские собственники и не хотят менять.
Греф предлагает продолжить приватизацию и практически свернуть госсектор в промышленности, "распространить ее на банковскую систему", находящуюся пока в ведении государства. Выходит, что "новые" экономисты в качестве основы экономической политики не выходят за пределы либерализма, не оправдавшего себя в России, то есть подсовывают политическому руководству заведомую ложь, чтобы оправдать разноосновность экономики и политики: экономика будет саморегулироваться рынком, а политическая власть, свободная от "химеры" социальных обязательств перед народом, получает возможность самодвижения на авторитарной основе.
В итоге самоустранения государства из экономики произошло снижение жизнеспособности нации, что привело к ее растущему вымиранию. После обвала 1998 года ВВП вырос ко второй половине 2000 года почти вдвое. Однако доходы граждан с этим ростом никак не корреспондируются. Больше того, реальные располагаемые доходы населения за все это время так и не достигли уровня начала 1998 года.
Аэто значит, что проводимая государством экономическая политика до сих пор не имеет своей целью повышение жизненного уровня населения. В условиях сокращения населения такая позиция не соответствует не только демографическим показателям, но и прямо противоречит интересам национальной безопасности страны.
Разве можно говорить о последовательном курсе на укрепление государства, если в качестве стратегической задачи на перспективу до 2010 года определяется дерегулирование экономики?
Это относится, прежде всего, к попытке расчленения и приватизации естественных монополий. В отличие от России, где до сих пор рассматриваются варианты дробления компаний, реформы в электроэнергетике Германии, начатые в 1996 году привели к укрупнению основных компаний. Сейчас 4 энергокомпании (RWE, Preisen, Elektra, Steag) производят 90% электроэнергии. Это привело к снижению ее стоимости, что сказалось на повышении конкурентоспособности товаров во всех отраслях промышленности и сельского хозяйства.
