Введение в философию - Джентиле Джованни (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Например, тот, кто прибегает к аристотелевскому акту, чтобы понять акт актуализма, сбился с пути, и ему никогда не удастся дать себе отчет в том, что говорит актуалист. Аристотелевский акт - чистая форма, неподвижный двигатель (неподвижное того движения, которое, по Аристотелю, свойственно также мысли, познающей себя в опыте). Напротив, акт, о котором говорим мы сегодня, - сама мысль об опыте и, более того, чистый опыт. И отличается от всякого другого акта, который сделался объектом рассмотрения в прошлом, в силу того, что понимается как акт в акте, настоящий акт, а не как уже совершенный акт. И в самом деле, следует учесть, что хотя и говорят обычно о прошлых, завершенных актах, предмете истории или метафизической спекуляции, направленной на реальность, идеально предшествующую мысли, в которой осуществляется данная спекуляция; но эти акты относятся, в силу железной логической необходимости, которую никакое усилие мысли никогда не сможет нарушить, к имманентному и полностью не снимаемому акту, являющемуся как раз актом мысли (благодаря которому история прошлого реконструируется или предстает в своей структуре той выявленной метафизической реальностью, существующей до самой мысли, которая себе ее представляет, и по мере того, как последняя себе ее представляет). И между историческими или метафизическими актами и этим актом существует значительное различие, которое уточняется, если сказать, что первые, собственно говоря, являются не актами, но фактами (хотя и вечными); а единственный акт, который существует на самом деле и не может не быть таковым, - последний, который действительно, по общему признанию, является актуальным. Но сказать "актуальный акт" значит использовать бесполезный плеоназм. Акт, не являющийся актуальным, все равно, что не светящий свет, не-живущее живое.
4. АКТ КАК МЫШЛЕНИЕ В АКТЕ
Очевидно, что акт, понимаемый таким образом, не может быть ничем иным, как мыслящей себя мыслью: не книгой, которая была написана, но книгой, которая пишется; не мыслью, которая уже была помыслена (или является мыслимой, потому что определена в самой себе еще до того, как она была помыслена), но той мыслью, которая помыслена в этом мыслящем, т.е. мыслью, объект которой совпадает с субъектом. И в самом деле, если бы он не совпадал, то она предсуще-ствовала бы - и не была бы поэтому актуальной. И не была бы мыслью, как и всякая прошлая мысль или мысль других (и как таковая - доступная нашему пониманию как мысль, которая была равным образом помыслена): поскольку эта мысль не актуальна (и, в силу этого, не наша мысль), мы можем мыслить ее абстрактно; но если мы действительно хотим познать эту мысль как мысль, мы должны ее мыслить актуально.
5. ТОЛЬКО МЫСЛЬ КАК АКТ - СВОБОДА
Какой интерес этого уравнения актуального идеализма: мысль = акт? Главный интерес мысли, т.е. человека, или же не только философии, но и жизни (если хотят сделать различие между философией философов и той философией, каковой для всех людей является жизнь). Ибо известно, что философские проблемы - не изобретение философов, которые их углубляют - и, таким образом, заставляют всех более живо почувствовать стремление к необходимости (которое у всех есть) разрешить их. Все люди чувствуют потребность в действии, потому что их деятельность - их жизнь: и они что-то делают, действуют, даже если только мыслят в потаенных местах своего ума. Но чтобы что-то делать, они должны быть в состоянии верить, что являются субъектом своего действия; чтобы мыслить, они не могут обойтись без суждения о том, что они мыслят, присутствуя в своей мысли и одобряя ее, т.е. отличая ее от лжи (которую они отвергают в том самом акте, где утверждают в качестве истинного истину, которую они мыслят). В любом случае они должны считать, что именно они
действуют или просто мыслят, т.е. что они не действуют, влекомые механически слепой необходимостью, но являются творцами этой реальности, которая зачинается и основывается их действием. Одним словом, жизнь человека - это утверждение свободы, которую и в самом деле каждый человек стремится обрести: либо с помощью мотыги, разбивая самые твердые комья, он старается превратить почву в податливое орудие по удовлетворению собственных потребностей; либо посредством анализа, распутывая трудности какой-то умозрительной проблемы, которая докучливо нависает над его душой, ищет в ее решении освобождения собственного духа от трудностей этой проблемы, препятствующей его пониманию мира, в котором он должен жить.
Поэтому люди не могут смириться с материализмом; поэтому они всегда стремятся дать прочное обоснование своей инстинктивной вере в собственные силы как автономные силы, устроительницы мира (в который каждый, согласно своей роли, может поместить самое надежное удостоверение собственной моральной и интеллектуальной, а также социальной и экономической ценности).
Но сказать "свобода" значит как раз и сказать "начало новой реальности". Сначала ничего, а затем все. Дух свободен, если он способен творить. Каковым не может быть дух, который был бы обусловлен чем-то предсуществующим (будь то материя, природа, человечество или история, идеальный мир, Бог и даже он сам, но понимаемый наравне с другими существами как реально предсуществующий, т.е. отличный настолько, что мог бы существовать независимо от актуального духа, который оказался бы им обусловленным). И в самом деле ясно, что если я мыслю в настоящее время, то я пришел после чего-то, что есть то, что оно есть, и что оно не в состоянии осуществить мое изменение в силу самого факта, что оно существует без того, чтобы я вмешивался, дабы заставить его быть и заставить его быть тем, что оно есть; и в данном случае мое бытие и мое действие сможет быть лишь с учетом этого чего-то, отличного от меня. И я буду существовать и буду мыслить то, чем это нечто заставит меня быть или заставит меня мыслить. Итак: или вычеркнуть человека с его претензией на то, что именно он действует, мыслит, проживает свою жизнь - пусть даже для того, чтобы страдать от своего ничтожества, своего неизлечимого невежества и от своего природного и непреодолимого бессилия; или же понять человека (или, лучше то, что делает человека человеком, ту мысль, благодаря которой он утверждается и является личностью, субъектом, самосознанием как абсолютный инициатор). И мысль как акт начинает таким образом, как мы говорим, понимать его: акт, который не имеет в качестве предпосылки ничего, поскольку все, что он берет в качестве предпосылки, он полагает сам (мысль в ее осуществлении).
