Эсхатологический оптимизм. Философские размышления - Дугина Дарья Александровна
«Abaissement du niveau mental»
В современном мире при общении с людьми иногда возникает пронзительное ощущение, что любая мысль, высказывание, замечание, коль скоро в них есть хоть какая-то концептуальная ясность или минимальная структурализация, будучи донесенными до человека, проваливаются, как в омут, в бездну, темноту платоновской пещеры. Иногда кажется, что современный человек вообще отлучен от разума, платонической стройности идей, избегает представлений об иерархии, чурается понятийного аппарата, и при этом беззаветно предан внезапному всплеску эмоций, вздорному сиюминутному мнению, высказываемому без разбора и по пустякам. В психологии этот феномен называется «аbaissement du niveau mental», «понижением ментального уровня», и считается красноречивым признаком психического расстройства. Современный западный либерализм продолжает твердить народам, что мысль, проект, логика – это нечто тоталитарное, и потому нежелательное, а свобода – это неупорядоченность, текучесть, хаос. И это внушение большинством принимается за чистую монету. Даше часто казалось, будто постоянно имеешь дело с людьми изменчивыми, безыдейными, с неструктурированной психикой, находящимися в чистом «плыве» сиюминутности. Современный человек в массе своей избегает признания любых принципов, иерархий, решений, не приемлет и не выносит выбора, выскальзывает из-под всех важнейших определенностей его судьбы. И надеется, что он освободился. Но не тут-то было. Предаваясь без-умному освобождению, он вступает под сень «темной свободы», инфернальной подкладки бытия.
Пробуждение ангела – постсакральная воля
Дарья следовала за мыслью Э. Чорана о том, что человек в своем падении в условиях современного мира должен так или иначе столкнуться с выбором, подобным тому, которое некогда предложили сделать ангелам – стать воином в рядах Архангела Михаила или послужить Змею, Сатане. Существует гностический миф, приводимый Э. Чораном, в котором описываются ангелы, в ответственный момент поколебавшиеся в своем решении о выборе и сброшенные за это на землю, чтобы выбрать решение позднее. Эти ангелы, потерявшие память о своем беспорочном прошлом, приходят на земле, в условиях энтропии и деградации, во все более растерянное состояние умов. Но тем не менее они должны принять свое «решение» – без указаний, подсказок, намеков, проявляя чистую волю, радикальный волюнтаризм. Эта воля имеет, как именуют это русские традиционалисты, постсакральный характер, она не гарантирует положительного исхода в конце, но предполагает, что в момент ее проявления, в момент «принятия решения», с человеком происходит метаморфоза – la rottura dеl livello, «разрыв уровня», если применить термин Эволы, – и он станет не-человеком, а чем-то другим, чем он сам, открывая в себе измерение Ангела. Или он ошибется, оступится и будет сброшен в бесовские ряды супостата. Согласно Э. Чорану, человек может и должен – и это его единственный шанс – выйти за свои пределы, трансгрессировать свое недостаточное состояние, которое теоретик утопии ХХ века Эрнст Блох назвал «Noch Nicht Sein», «еще-не-бытие», отсылая к концепту «вечно откладывающегося истинного бытия» Мартина Хайдеггера. Дарья рассматривала эту трансгрессию человека в перспективе прохода человека к своему собственному/не-собственному высшему, внутреннейшему, Человеку, как тропу к престолу его «Я», алтарю, тайной комнате, центру «активного интеллекта» – сверхиндивидуальной инстанции, пребывающей на вертикали и связывающей человека с высшими иерархиями Духа. Об этом писали рейнские мистики, размышлял Александр Дугин в своей «Ноомахии». В том же режиме мыслила о человеке и Дарья. Она понимала преображенного человека как существо, утверждающего точку своей опоры в высшем, фундаментальном, превосходящем рассудочное и человеческое. Она мыслила его как особый тип человека, преобразившего свою индивидуальную породу за счет овладения высшими свойствами, творческой интеллектуальной интуицией, полнотой ума и силы воли. Этот «радикальный субъект» (в духе «новой метафизики», которую обсуждают русские традиционалисты) понимает свое место среди метафизических руин без опор и корней, где единственным основанием остается его собственное пробужденное высшее сознание, озаренное присутствующей в его сердцевине трансцендентной осью, в свете которой оно становится Dasein, подлинным «вот-бытием», устремленном к Иному.
Эта человеческая метаморфоза, как всегда подчеркивала Дарья в своих текстах и лекциях, протекает в современном мире в токсичных условиях: философы описывают ее через механизмы «превращения яда в лекарство, погружения в регионы хтонического хаоса, «работу в черном» (в алхимической транскрипции), столкновения двух вселенских начал, битвы аполлонического и кибелического и т. д., смыслом которых является испытание героя-субъекта и его преображение. В этой перспективе становится понятным особое внимание Дарьи к таким предваряющим внутреннюю трансформацию человека формам и состояниям, как «жизнь в опасности» (Ф. Ницше), «бытие без укрытия в максимально рискованном риске» (М. Хайдеггер), «тотальная мобилизация» (Э. Юнгер), «политический» или «теологический солдат» (Э. Юнгер, Г. Джемаль) – иными в словами, ко всему тому, что может противостоять «голой жизни» – той животной самотождественности, которая, согласно Ж. Агамбену, превращает человека в агента исключительно своих природных потребностей.
Стражи вертикали
Дарья была очень чувствительна к пространству, оппозитному ангелической перспективе человека, – к ландшафту Элевсинских топей, темной кибеллической ткани современной культуры. Она зачитывалась мрачным Чораном, увлекалась субверсивным Делезом и ариманическим Негарестани. Но она всегда оставалась, и останется вечно, истинным рыцарем Вертикали, Смысла. Она была настоящим световым «стражем-философом». Так называл философов Платон, ибо они защищают самое высокое, что есть у человека – его интеллектуальное достоинство, мысль, ум, право свободно понимать и выбирать, быть Человеком. Они оберегают право личности и народа не сдавать позиций в сохранении своих нравственных устоев и интеллектуальных начал, в защите уникального культурного кода своей родины, своей цивилизации. Ведь именно они хранят мечту человека о восхождении по лестнице созерцаний высших начал, они обеспечивают доступ к тому, что в платонизме именуется Светом, Истиной, Добром, Справедливостью, Красотой, Благом.
И вот перед нами лежит книга «Эсхатологический оптимизм» Дарьи Дугиной, собранная из ее философских и историко-философских текстов, статей, докладов, выступлений, фрагментов ее диплома и недописанной диссертации. И в этой книге, и в Дневнике Дарьи – «Топи и выси моего сердца», – который недавно выпустило в свет издательство «АСТ», мы становимся свидетелями того, как мучительно проходят сражения с топями мнимой свободы Великой матери Кибелы в современной философии, в умах современных людей, молодежи, и в душе молодой девушки; как вначале рождается философское настроение, как приходят духовные метания и разочарования и затем мучительно обретаются философские опоры. Мы замечаем, как вырастают легкие крылья у дебютирующего философа, как мысль рассекает хаос концептами, как мысль задыхается и вновь оживает в экстремальном восхождении, неизбежно сталкиваясь с «линией, где разум и безумие, жизнь и смерть играют друг с другом» (Ж. Делез).
