Тайна Запада: Атлантида - Европа - Мережковский Дмитрий Сергеевич (книги .txt) 📗
В Малой Азии, у Смирнского залива, в древней Лидии-Дардании, древнейшей Хеттее, в двух часах пути от Магнезии, нынешней Маниссы, на северном склоне горы Сипила (Sipylos), сохранилось до наших дней, от четырехтысячелетней, может быть, древности, исполинское, в скале, изваяние Матери, сидящей на престоле, с поникшей головой и распущенными волосами. Известняковый утес, размываемый дождями и тающим снегом, так отсырел, что капли воды струятся по лицу изваяния, как вечные слезы, и облик тела так смутен, что кажется призраком.
«Есть на скале Кодинийской изваяние Матери богов древнейшее, — сообщает Павзаний. — Я сам видел его: это лишь обрывистый утес, без всякого человеческого образа, вблизи… но издали кажется он скорбящей и плачущей женщиной» (Pausan., III, 22; I, 21).
Это Ниобея Гомера:
Ниобея Софокла:
Это Каллимаха «плачущий камень»:
В камень превратили боги Ниобею, чтобы избавить ее от мук, но и в камне мучается сердце Матери; слезы любви источает и камень. «Плачет Рахиль о детях своих и не хочет утешиться, потому что их нет» (Иер. 31, 15).
Если чем спасется мир, то этим только плачем, ибо «сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим. 8, 26), — Дух Мать.
Тучная, дебелая, плоская, едва отличимая от камня — «камнерожденная», с правильным, как бы солнечным, диском вместо лица: солнце Любви — Матери — в Материи; такова она в изваянии на Арслан-Кайской скале, Arslan-Kaia, в Каппадокии (Perrot et Chipiez, V, 157). А на докимионской бронзовой монете тело ее как будто растет из каменной толщи скалы, — тоже едва от нее отличимое, подобное каменному призраку — великому Духу Земли (Th. Friedrich. Kabiren, 74).
Облик человеческий во всех таких изваяниях сливается с камнем, срастается с ним:
В тело переходит камень нечувствительно; одушевляется, бездушный; оживает, мертвый: Дух — Матерь в Материи.
«Я не знаю, почему бы материи не быть достойной природы божественной», — говорит Спиноза в «Этике» (Spinosa, Aetica, I, 15 theor., schol.); можно бы сказать то же и в религии. Это поняли древние: Матерь богов для них «Богоматерия»; Мать Земля — та же Матерь Небесная; два кимвала ее — две гемисферы небес, дневная и ночная; гром кимвалов — музыка сфер или молнийный гром (Graillot, 196).
«Природа вещей — природа богов», natura rerum — natura deorum, но не наша мертвая механика.
Этот язык и подслушали древние.
«Вот я, Природа, Матерь всего, всех стихий владычица, дщерь веков первозданная, полнота божества, царица теней, из небожителей первая, всех богов и богинь лик единственный; мановением моим простираю неба светлые своды, моря свежие веяния, ада немоту плачевную… светом женственным светящая и влажными огнями (лунными) благие семена питающая Мать» (Apul., Metam., 1. XI, с. 5).
Две исполинские львицы, на Арслан-Кайском изваянии, точно такие же, как на кносской печати, стоя, по обеим сторонам богини, на задних лапах, передними — как бы обнимают голову ее, ласкаются к ней и лижут языками щеки ее (Perrot et Chipiez, V, 157). Мать — укротительница львов, «львам сопрестольная», leontôn ephedrê, — некогда Львица сама. Тело ее, в иазиликайском изваянии, сложено из львиных тел: лапы вместо рук, морды вместо плеч, два ползущих вниз головами льва вместо чресл и ног; только голова человеческая (Perrot et Chipiez, V, 647). Ма-Кибела — «Владычица зверей», potnia thêrôn, древняя богиня звероловов, некогда сама Звериха (Graillot, 2).
Кроткими становятся при ней и лютые звери:
Зверя в звере и в человеке укрощает Мать — Мать Золотого века — мира. Вечная война без нее, с нею — вечный мир.
Мать, зверей Владычицу, изображает и чудная роспись на одной бэотийской амфоре: странное детское личико, треугольное, в виде сердечка или виноградного листика; широко распростертые руки, непомерно длинные, в знак вездесущей благости: всюду достанут, помогут; в воздухе вокруг нее и над нею — угольчатые крестики-свастики; крестным знамением Мать как бы осеняет всю тварь, земную, водяную, воздушную: птицы сидят на руках ее, звери ластятся к ногам, в складках ризы, как вода, струящихся, плавает рыба, — может быть, память черной Матери Земли о синей Матери Воде; а под самую руку благословляющую подсунул голову Бык — кроткий Телец жертвенный, закланный от создания мира, — Сын (Harrison, Prolegomena, 264–265).
Имя ее, Kybele, Kybebe, значит по-фригийски «гора» и «пещера» (Fr. Lenormant, Il mito di-Adone-Tammuz., p. 163). Мать Гора — земля, восходящая к небу, чтобы соединиться с Отцом; Мать Пещера — чрево Земли, рождающей Сына.
Земля — Мать не только живых, но и мертвых. «Все отходит в землю и выходит из земли, et recidiunt omnia in terras et oriuntur ex terris» (Cicero, de natura rerum, II, 26). В лоно свое принимает умерших Мать Земля, чтобы воскресить — снова родить в вечную жизнь.
«Мать Кибела любит баюкать младенцев» (Diodor., III, 58). Слабых и больных детей своих матери кладут ей на руки.
Так, сквозь каменный ужас Материи, — Неумолимой, Адрастейи, — светится лик милосердной Матери, «теплой Заступницы мира холодного».
«Рода человеческого Спасительница… милость матери нежную всем скорбящим даруешь. Humaní generis sospitatrix… dulcem matris affectionem miserorum casibus tribuis» (Apul., Matamorph., XI, 15). Это и значит: «Всех Скорбящих Матерь».
