Энгельс – теоретик - Багатурия Георгий Александрович (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
В то же время Энгельс подчеркивал, что феодальное общество не располагало внутренними ресурсами, достаточными для того, чтобы осуществить колониальные захваты в масштабах, в которых они совершались в эпоху капитализма. Несмотря на всю суровость колониальной политики того времени, она не могла идти ни в какое сравнение по размаху и интенсивности колониального грабежа, расхищения природных ресурсов покоренных стран и эксплуатации населения с колониальными «подвигами» капиталистической эры. Даже превосходство в военной технике не позволило английским средневековым завоевателям овладеть всем «Зеленым островом», несмотря на все их многочисленные попытки. Английская колония охватывала лишь сравнительно узкую полосу юго-восточной Ирландии, основная часть страны вплоть до XVI века оставалась под властью местных клановых вождей, лишь номинально подчиненных английской короне. Только с наступлением эпохи первоначального накопления англичане сумели покорить всю Ирландию и произвести массовую экспроприацию ирландских кланов.
Анализ истории капитализма
Еще в своей ранней экономической работе «Наброски к критике политической экономии» (1844 г.) Энгельс, разумеется, еще в несовершенных формулировках, поставил задачу выяснения возникновения капиталистической частной собственности – основы капиталистического производства, рассматривая ее как историческую категорию. Он видел контуры самой проблемы: изучение обстоятельств, приведших к концентрации средств производства в руках определенных владельцев, появление класса капиталистов, с одной стороны, и класса лишившихся этих средств производства наемных рабочих – с другой. Генезис капитализма трактовался им как процесс «первоначального отделения капитала от труда» и «завершающего это отделение раскола человечества на капиталистов и рабочих» [516]. В зародышевом виде Энгельсом, таким образом, было схвачено существо того переходного этапа от феодализма к капитализму, который позднее был всесторонне охарактеризован Марксом в «Критике политической экономии» (1857 – 1858 гг.) и в «Капитале» как период первоначального накопления капитала. Учение Маркса о первоначальном накоплении как историческом процессе, призванном подготовить превращение зарождавшихся капиталистических отношений в универсальные и господствующие экономические отношения, дало руководящую нить к решению всей проблемы генезиса капитализма, хотя отдельные аспекты ее и до сих пор нуждаются в исследовании и осмыслении [517].
После 1844 г. разработкой теории первоначального накопления Энгельс не занимался. Но своими историческими исследованиями он пролил значительный свет на отдельные стороны этого процесса. В упоминавшихся работах, посвященных проблемам разложения феодализма в XV – XVI веках, он дал общую характеристику эпохи рождения капиталистического общества, в ярких штрихах отобразил ее колорит. Для этой эпохи, подчеркивал он, были характерны атмосфера всеобщей неустойчивости и брожения, повсеместное появление в массовых масштабах деклассированных элементов, пауперов – одного из источников формирования пролетариата, охватившая господствующие классы жажда обогащения. «Золото искали португальцы на африканском берегу, в Индии, на всем Дальнем Востоке; золото было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан в Америку; золото – вот чего первым делом требовал белый, как только он ступал на вновь открытый берег» [518].
На примере установления английского владычества в Ирландии в XVI – XVII веках Энгельс показал, как одним из средств хищнического накопления богатств в руках английской буржуазии и обуржуазившегося «нового дворянства» становился колониальный грабеж. Особенно наглядно этот процесс раскрыт в рукописи Энгельса «Заметки к истории ирландских конфискаций» [519].
Процесс первоначального накопления создавал экономические предпосылки для утверждения капиталистического способа производства. Но на его пути стояли еще многочисленные социальные, политические, юридические преграды в виде сохранившихся феодальных форм собственности и привилегий, феодального по своей природе абсолютистского режима и т.д. Уничтожить эти препятствия была призвана буржуазная революция. В своих ранних формах в наиболее передовых странах она исторически более или менее совпала с периодом первоначального накопления.
Проблема буржуазных революций стоит в центре изучения закономерностей перехода от феодализма к капитализму. В творчестве Энгельса она получила самое широкое отображение. Он затрагивал историю и ранних буржуазных революций, начиная от «революции № 1», как он характеризовал Реформацию в Германии и в ряде других стран [520], и классической великой французской буржуазной революции XVIII века, и буржуазных революций XIX века: 1848 – 1849 гг. в Германии и Австрии, а также во Франции, Италии, Венгрии, 1868 – 1874 гг. в Испании, Гражданской войны в США 1861 – 1865 гг., польских восстаний 1830 – 1831 и 1863 – 1864 гг., революционной кампании Гарибальди в Сицилии и Южной Италии 1860 г. и других революционных событий аналогичного характера. Марксом и Энгельсом были по существу заложены основы научного толкования истории буржуазных революций на разных исторических ступенях смены феодального общества капиталистическим, создан методологический фундамент для исследования этой важной и сложной проблемы и даны образцы ее конкретного изучения. Изучая различные революционные события, происходившие в разное время, Энгельс наметил контуры типологии буржуазных революций и буржуазных революционных движений.
Энгельс рассматривал буржуазные революции не изолированно, а как звенья единого революционного процесса. Центры его перемещались в разные страны, однако каждый новый этап – при всех неизбежных неудачах революционного движения, «зигзагах истории» и т.д. – наносил мощный удар феодальной системе и приближал победу капитализма. Еще до XIX века длительная борьба европейской буржуазии против феодализма, отмечал Энгельс во введении к английскому изданию брошюры «Развитие социализма от утопии к науке», достигала своей кульминации в разное время в трех крупных восстаниях: Реформации, потерпевшей – в той форме, в какой она отвечала интересам зарождавшейся буржуазии, – поражение в Германии, но зато в ряде стран, в частности в Голландии, победившей уже в XVI веке в форме кальвинизма, английской буржуазной революции середины XVII века и французской буржуазной революции конца XVIII века. Преемственная связь между этими событиями для Энгельса совершенно ясна. Он их рассматривает как важные вехи и ступени единого процесса становления капиталистического общества [521]. При этом Энгельс указывал и на различия между французской революцией и предшествовавшими ей революциями. Речь здесь шла отнюдь не о выяснении национальных особенностей той или иной революции, что, кстати сказать, сам Энгельс постоянно учитывал и считал важным при историческом изучении. В данном случае различие проводилось, если так можно выразиться, в стадиально-историческом аспекте. Каждая из трех великих битв буржуазии, подчеркивал Энгельс, отражала определенную степень зрелости как самой буржуазии, так и тех социальных и классовых условий, которые порождали конфликт ее с феодальной системой. Энгельс по существу поставил проблему особенностей ранних буржуазных революций, их отличия от буржуазных революций, совершившихся в условиях более развитых капиталистических отношений и более зрелой и четкой расстановки классовых сил.
Ранние буржуазные революции – Реформация и Крестьянская война в Германии, а также нидерландская революция 1566 – 1609 гг., отчасти английская революция середины XVII века – носили на себе, показывает Энгельс, еще отпечаток средневековья, отличались известной непоследовательностью, неполнотой социальных и политических результатов, сравнительно ограниченным влиянием на мировое развитие. Незрелость этих революций нашла выражение и в религиозном характере идеологии движения. Лишь во время великой французской революции, гораздо более радикальной и масштабной по своим историческим последствиям, религиозные идеологические одежды были сброшены. Мировоззрение передового класса – буржуазии – не облеклось в форму более рациональной, чем средневековое католичество, религии (лютеранство, кальвинизм), а выступило в форме передовых философских и политических идей.
