Рождение античной философии и начало антропологической проблематики - Драч Геннадий Владимирович (книги .TXT) 📗
Гераклит яростно оспаривает логику "человеческих установлений" как произвольных, не выходящих за пределы наивных представлений о природе вещей. Для того чтобы сделать это, надо было осознать природу космоса, как это сделал Гераклит, что было равносильно выходу за рамки обыденного образа жизни. Он отводит в своих конструкциях космоса большое место слову - логосу. Этим Гераклит не открывает логики, но всеобщее в языке им нащупывается и становится выражением и того всеобщего, которое характерно для политической сферы. Социальная закономерность одновременно становится логической, может быть подвержена логическому анализу на интроспективном уровне. А это уже приближение к обоснованию рефлексии как конститутива философии.
При этом не должно смущать то обстоятельство, что и социальное, и логическое для Гераклита - проявления космического. Космические процессы рассматриваются по норме социальной (что, как уже отмечалось, свойственно всей античной философии). Логос как норма социальная и логическая используется для характеристики огня - космоса. При этом сами социальные нормы становятся выражением существующей в природе-космосе закономерности. Асмус отмечает опасность модернизации понятий Гераклита о природной закономерности: "По-видимому, Гераклит впервые почерпнул понятие о закономерности из наблюдений не столько над физической природой, сколько над политической жизнью общества, и уже оттуда перенес их на физическую природу" [1].
1 Асмус В.Ф. История античной философии. М., 1965. С. 27.
Как только социальное окружение начинает рассматриваться в соответствии с нормами космического долженствования, положение гражданина в полисе (его отношение ко всеобщему, к основанию ста
244
бильности полиса) начинает выражать форму общения человека с космическим порядком. У Гераклита еще нет противопоставления physis и nomos, природы и установлений. Отклонение людей от природных долженствований, какими выступает dike (наблюдаемые Гераклитом процессы единства и борьбы противоположностей), является для Гераклита опасным антропологически отклонением.
Человек не просто может проявлять мудрость в политической деятельности, в следовании nomos, но сама мудрость однородна господствующему в мире порядку - логосу. Человеческий "разум", полисный "закон", и космический "логос" становятся явлениями однопорядковыми. В том, как человек относится к nomos (учитывая инструмент этого отношения - слово, речь), и проявляется его следование космическому порядку, сами нормы функционирования мира-космоса. Позиция Я, самонаблюдение имплицитно присутствуют в завершенной модели космоса, оказываются необходимой процедурой в нахождении смысла всеобщего порядка вещей. Соответственно гераклитовский Я-стиль становится основой его философского мышления.
СМЫСЛООБРАЗЫ И САМОНАБЛЮДЕНИЕ
Вернемся к вопросу о языке и стиле Гераклита, но теперь уже с целью анропологических его экспликаций. Среди классических работ может быть названа работа Б. Снелля "Язык Гераклита" [1]. По мнению Снелля, именно обращение к этой проблеме обеспечивает тот способ постижения содержания его учения, который совершенно несовместим с предписываемым ему доксографами. Это относится не только к положению о движении, но и в целом к попытке представить гераклитовское учение замкнутым только лишь на физический мир.
Необходимо принять во внимание, что Гераклит в воззрении на физический мир опирается на собственное восприятие. Поэтому речь должна идти не о попытках логического истолкования (т.е. применения Гераклитом логического способа построения своего учения как теоретического трактата), которое совершенно отсутствует у Гераклита, а о восприятии и переживании, в котором "холодное становится теплым, теплое - холодным, влажное - сухим, а сухое влажным" (В 126). Здесь противоположности (о которых речь у нас шла выше) представляют собой живые, подвижные сущности, которые позволяют увидеть превращения в живой природе.
Все сказанное позволяет автору сделать вывод о том, что "поэтический" язык Гераклита не просто играет роль чего-то внешнего по
1 Snell B. Die Sprache Heraklits// Hermes, 1924.
245
отношению к учению античного философа. "Поэтичность" его языка является наиболее адекватным способом, чтобы выразить переживание. Снелль далее обращает внимание на то, какое место занимают в трудах Гераклита поэтические отрывки. Используя приемы стихосложения, античный философ достигает эффекта выразительности, по словам Снелля, "парения языка". Гераклит заботится не только и не столько о том, чтобы придать своим сочинениям внешнюю логическую стройность и продемонстрировать ясность в исследовании понятий, сколько о том, чтобы добиться выразительности мысли и усилить ее. Знаменитые антитезисы античного философа служат во многом именно этому.
Снелль отмечает те фрагменты античного философа, в которых идет речь о результатах его размышлений, о том, что открылось Гераклиту "на дальнем поле души". "Несмотря на то, что он исходит из состояний своего собственного Я", - пишет Снелль, - "это Я" все же не получает статус предмета размышления как такового. Оно подвергается проекции, противопоставляется как нечто чуждое. Таким же чуждым являются отношения друг к другу вещей внешнего мира".
Когда античный философ говорит о событиях, подчеркивает Снелль, то прежде всего их необходимо понимать как события внешнего мира, то, что приходит к человеку извне. Идет ли речь о противопоставлениях ночи и дня, зимы и лета, во всех этих случаях мы имеем дело с тем, что находится вне человека. То же самое касается и других гераклитовских противопоставлений, даже тех, которые, на первый взгляд, касаются внутренних состояний человека. Например, голод причиняет человеку страдания, т.е. тоже находится как бы вне Я, и т.д.
Таким образом, согласно Снеллю, можно говорить не столько о напряженности изложения событий у Гераклита, сколько о напряженности самого космоса. Гераклит пишет: "Что можно увидеть, услышать, узнать, это я признаю". Также важным для понимания позиции Гераклита является его утверждение о том, что глаза более надежные свидетели, чем уши. Однако и глаза могут оказаться плохими свидетелями, став ничем не лучше, чем уши. Это происходит в тех случаях, подчеркивает Гераклит, когда речь идет о человеке с варварской душой.
Под варваром античный философ понимает того, кто не знает греческого языка, а именно людей, не способных прислушиваться к "свидетельским показаниям" смысла. Здесь Снелль обращается к формулировке Шопенгауэра, писавшего о "мире как о представлении". Мир в таком аспекте, подчеркивает Снелль, Гераклита не интересует. Однако во времена этого философа познание находилось еще на той архаической ступени, когда человека прежде всего радует "из
246
быток очевидного". Подобная гносеологическая позиция определяется Гераклитом как "многознание", которое, как известно, "уму не научает". В то же время, будучи сыном своей эпохи, античный философ высоко ценит чувственное знание, ибо ощущение напрямую зависит от чувственных данных. Гераклит расценивает разлад переживания как напряжение, свойственное космосу как таковому. Он пытается отыскать понимание единства, которое выступит также в качестве космического принципа.
Душа для Гераклита является логосом. Логос сам увеличивается, становится глубже, поэтому оказывается немыслимо отыскать его границы. Античный философ оказывается не в состоянии что-либо рассказать о душе, кроме того, что она обладает таинственной глубиной. Данное знание, указывает Снелль, не привносит в темноту света. Однако важно отметить, что загадкой для Гераклита оказывается именно его внутреннее состояние, и в первый раз проблемой становится собственное Я человека. В лирике, предшествовавшей работам Гераклита, противоположностью чувственному миру мог быть только мир богов, их вмешательство в дела людей. В таком случае человек оказывался в положении безвольного существа, не способного побороть силу богов.
Гераклит не согласен с подобным подходом. Во фрагменте 119, указывает Снелль, античный философ прямо утверждает противоположное: "Моральный облик человека - бог". Важно отметить то, что божественное определяется не только через понятие, но и через моральный облик. Какое значение вкладывает в него Гераклит? Для того чтобы получить ответ на данный вопрос, Снелль предлагает опереться на другое высказывание античного философа - "так как человеческий моральный облик не имеет понимания, вероятно, он божествен". Может показаться, отмечает Снелль, что одно положение Гераклита вступает в противоречие с другим. Человек "является один раз", поэтому не может познать мир. Но правомерно ли ставить знак равенства между этосом и познанием? По всей видимости, нет. Геродот понимает народный этос как народный обычай, его культуру.
