Проблема символа и реалистическое искусство - Лосев Алексей Федорович (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Эпигон романтизма Бенедиктов в своем стихотворении "Прометей" (1850-1856) нашел необычные для мифа о Прометее весьма нежные краски, которые до некоторой степени делают и образ самого Прометея не столь суровым. В начале стихотворения мы читаем:
И страдальца вид ужасен,
Он в томленье изнемог,
Но и в муках он прекрасен,
И в оковах - все он бог!
Посещение Прометея "нимфами" (у Эсхила это Океаниды) рисуется у Бенедиктова в таких тонах:
Вдруг - откуда так приветно
Что-то веет? - Чуть заметно
Крыл движенье; легкий шум,
Уст незримых легкий шепот
Прерывает тайный ропот
Прометея мрачных дум82.
Далее в стихотворении происходит диалог между Зевсом и Прометеем, причем Зевс старается всячески унизить слабомощный и неразумный род людей, а Прометей говорит о возможности возвысить и укрепить род людской, что он и делает при помощи доставления людям огня.
У Я. Полонского в стихотворении "Прометей" (1880-1885) сам Прометей говорит о себе:
Я шел под скалами,
Мглой ночи одет,
Я нес темным людям
Божественный свет
Любовь и свободу (234)
От страха и чар,
И жажду познанья,
И творческий дар.
Дальше появляются молнии Зевса, -разгневанного деянием Прометея, просыпаются боги, и к Прометею посылается хищный ворон, чтобы терзать его тело. Но дух Прометея непреклонен. Прометей в этом стихотворении говорит:
Пусть в борьбе паду я!
Пусть в цепях неволи
Буду я метаться
И кричать от боли!
Ярче будет скорбный
Образ мой светиться,
С криком дальше будет
Мысль моя носиться...
И что тогда боги!
Что сделает гром
С бессмертием духа,
С небесным огнем?
Ведь то, что я создал
Любовью моей,
Сильнее железных
Когтей и цепей!!83.
В-третьих, были у нас и критики Прометея ввиду совершения им безрассудного подвига, для которого не приспособлена ничтожная человеческая масса. У Баратынского в стихотворении "К Дельвигу" (1821) о Прометее мы читаем:
Похищенной искрой созданье свое
Дерзнул оживить безрассудный;
Бессмертных он презрел,- и страшная казнь
Постигнула чад святотатства.
Баратынский яркими красками рисует эту "казнь", полученную людьми от Прометея:
Наш тягостный жребий: положенный срок
Томиться болезненной жизнью,
Любить и лелеять недуг бытия
И смерти отрадной страшиться84.
Людям остается только мечтать о небе, и Прометей в этом ничем не может им помочь.
Н. Щербина, которого мы уже упоминали выше, не только во(235)спевает Прометея за дарование людям свободы и справедливости, но и рисует тот тяжкий путь, на который встало человечество после получения дара Прометея. Этот путь рисуется у Щербины в стихотворении 1842 года "Дар Прометея", между прочим, так:
Когда мы приняли огонь самосозданья,
Природа спрятала в свою немую грудь
И тайны ясные, и легкие познанья,
И тернием усыпала нам путь...
И бледен пламенник блестящий Прометея,
И стал уж он приметно догорать,
И мало сил у нас, и нет у нас елея
Божественный светильник поддержать85.
К. М. Фофанов, рисуя беспомощность человеческой природы, которая не в силах воплотить свои высшие видения, свои фантастические, но счастливые призраки, причину этого видит в том, что он лишен творческого дара Прометея. Это свидетельствует о том, что поэт признает творческую силу и мощь Прометея, но себя считает лишенным этой силы и мощи. В стихотворении 1893 года "Не зажигая звезд, плывет по небосводу..."86 он пишет, обращаясь к своим "призракам":
О нет! Летите прочь, скорей летите прочь!
Не я вас напою дыханьем Прометея,
Я нищ огнем души, я тростника слабее,
Летите от меня в заоблачную ночь!
У Всев. Соловьева в рассказе "Бессо безумный" (1883) некий осетинский пастух Бессо набрел на прикованного Прометея и хотел его освободить, чему помешали его соседи по аулу, а он сам стал бродить вокруг скалы Прометея как безумный. Здесь нет прямой критики Прометея (который к тому же и не назван по имени), но почему-то местный пастух сошел из-за него с ума и проводит жизнь в непрерывном бродяжничестве87.
В-четвертых, Прометей трактовался в русской литературе также как символ буржуазной и вполне политической революции, хотя она далеко не всегда выражалась .буквально. Скорее, нужно говорить не о революционном содержании этих стихотворений, но о той радикальной атмосфере, в которой они появились и которая тоже невольно придавала им радикальный смысл. У Кюхельбекера, писавшего в атмосфере назревающего декабризма, (236) Прометей покамест еще прародитель поэзии и вдохновитель человечества на лучшие мечты и подвиги. В стихотворении "К Промефею" (1820) Кюхельбекер пишет
О, пришли ж, Промефей, все мое лучшее в дар
Не удивленье одно, но любовь и звуки простые
Робких еще, но тобой смело настроенных струн!88
Формально здесь не выражено никакой революции, а изложение мифа о Прометее идет в плоскости гётевского изображения Прометея как символа художественного творчества. Формально никакого революционного пафоса не дается у Кюхельбекера также и в стихотворении 1839 года. "Они моих страданий не поймут". Здесь поэт рисует тяжелейшую обстановку своей жизни в ссылке, где он окружен мелкими людьми и их ничтожными интересами и готов даже немедленно умереть, чтобы избавиться от окружающего его ужаса. Но среди этих страданий он все же не забывает великого имени Прометея и пишет:
Не говорите мне "Ты Промефей!"
Тот был к скале заоблачной прикован,
Его терзал не глупый воробей,
А мощный коршун89.
Таким образом, даже страдания Прометея Кюхельбекер трактует как весьма завидный удел в сравнении с ничтожеством, мелкой и полной бессмысленностью как своих собственных страданий, так и состояния окружающей его общественности.
Нет никакой открытой революционности и в стихотворении Н. П. Огарева 1841 года "Прометей". Здесь он призывает коршуна клевать его внутренности и называет его "палачом Зевса". Кончается стихотворение таким обращением к Зевсу:
А я, на вечное мученье
Тобой прикованный к скале,
Найду повсюду сожаленье,
Найду любовь по всей земле,
И в людях, гордый сам собою,
Я надругаюсь над тобою90.
Формально здесь тоже не выражено никакого политического радикализма. Тем не менее в устах Огарева в 40-х годах прошлого (237) века подобного рода стихотворение обязательно обладало политическим и даже революционным подтекстом.
Шевченко в своем стихотворении "Кавказ" (1845) уже прямо понимает Прометея как политический символ непобедимой мощи завоеванных и угнетенных народов. Приведем самое начало этого стихотворения.
За горами горы, тучами повиты,
Засеяны горем, кровию политы.
Спокон века Прометея
Там орел карает,
Что ни день, клюет он ребре,
Сердце разрывает,
Разрывает, да не выпьет
Крови животворной,
Вновь и вновь смеется сердце
И живет упорно.
И душа не гибнет наша,
Не слабеет воля,
Ненасытной не распашет
На дне моря поля.
Не скует души бессмертной,
Не осилит слова,
Не охает славы бога,
Вечного, живого91
Радикальнее всех мыслила, пожалуй, Леся Украинка, хотя ее общественно-политический пафос в те времена, конечно, не мог быть выражен буквально, а получал более философские или философско-религиозные формы. В стихотворении 1896 года "Rat пох?" эта писательница рисует окружающую ее действительность в виде мрачного хаоса, которому "земной бог" отдал один приказ: "Да будет тьма!" Среди этого темного я холодного хаоса жизни мелькают искры Прометеева огня, но и они оказываются бессильными92.
В небольшой драме 1905 г. "В катакомбах"93 раб, разуверившийся в религии, вспоминает Прометея:
Я честь воздам титану Прометею.
