Тектология (всеобщая организационная наука). Книга 2 - Богданов Александр Александрович (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Теперь изменим условия: пусть сливающиеся капли состоят не из чистой воды, а из растворов соды и соляной кислоты в эквивалентных количествах. Тогда процесс усложняется химической конъюгацией, происходит целый ряд реакций. Согласно взглядам современной химии тут образуются всевозможные группировки наличных ионов, на которые распадаются оба растворенные вещества и растворитель. Огромное большинство возникающих соединений тут же и разлагаются как неустойчивые в данной среде. Одно из таких соединений, комбинация двух водородных ионов с двухвалентным ионом соды CO3, распадается на воду и углекислоту CO2, которая при обычной температуре является газом; т. е. ее частицы обладают такой значительной энергией движения, которая превосходит величину их сцепления между собой и с частицами растворителя — воды; они поэтому отрываются и улетают, из комплекса устраняются; лишь незначительная часть их остается в «растворенном» состоянии, в молекулярных и атомных комбинациях с водой. А «выживают» в целом, образуя главный состав системы, вода и растворенная соль — хлористый натрий.
Здесь количественно фаза D выражена гораздо резче, отпадает крупная доля материала комплексов; но весь тектологический характер кризиса тот же, что и в первом примере. Не зная в точности строения комплексов и их среды, нельзя заранее предвидеть, в какой мере кризис С повлечет за собой фазу распада. Нередко дело доходит до полного «разрушения» сливающихся комплексов по терминологии донаучного познания. Пример — явления взрыва.
Пусть имеется некоторое количество пикриновой кислоты в физическом и химическом равновесии со средой. Сложная частица этого вещества состоит из группировок сильно окислительных и сильно восстановительных; но они достаточно резко разграничены между собой, чтобы прямо не сливаться. Какое-нибудь сильное тепловое колебание, от огня спички, или механическое сотрясение — удар, или поток электронов разрядной искры, или взрывная волна от затравки, нарушает внешнюю границу системы: новые активности конъюгационно врываются в нее. Как ни разнородны эти воздействия, результат бывает приблизительно одинаковый: начавшиеся, хотя бы очень ничтожные, перегруппировки приводят в некоторых пунктах к разрыву внутренних границ между восстановительными и окислительными группами одних и тех же или смежных молекул. Происходят новые соединения, частицы которых обладают огромной кинетической энергией, раньше «скрывавшейся» в виде внутримолекулярных напряжений. Эта «освобожденная» энергия врывается в группировки соседних частиц, порождает в них конъюгационные процессы, следовательно, и такое же соединение окислительных групп с восстановительными и новое «освобождение» энергии и т. д. Кризис развивается лавинообразно: чем больше молекул им уже захвачено, тем больше захватывается в следующий момент. Так дело идет до тех пор, пока не будет исчерпан весь химический материал комплекса. Величина кинетической энергии преобразованных молекул далеко превосходит их сцепление; вследствие этого они все разлетаются в разные стороны в виде газов высокой температуры под большим давлением.
Происходит «уничтожение» первоначальной формы; т. е. обыденное сознание, руководясь привычными способами восприятия, совершенно не находит ее в том, что получилось. Для научного сознания дело обстоит, конечно, иначе. Сохранился, лишь в разрозненном виде, перейдя в комплексы окружающей среды, весь структурный материал разрушенной системы, причем уцелела неповрежденной, за малыми исключениями, химическая основа ее строения — атомы с их сложной внутренней динамикой.
Тектологическая форма изменчива, но не разрушаема до конца: при достаточном исследовании всегда могут быть найдены остатки первоначальной организационной связи. Ее совершенное уничтожение было бы уничтожением самих активностей, образующих ее: дойдя до полной неорганизованности, они стали бы недоступны опыту, не производя никаких эффектов, ни являясь сопротивлением для активностей нашего восприятия и трудового воздействия.
Впечатление «полного разрушения» всегда зависит от ограниченности наших способов восприятия. Существо, которое «видело бы» атомы, совершенно иначе воспринимало бы картину взрыва, гораздо проще и целостнее, без кажущегося нарушения непрерывности. Для него дело сводилось бы к изменившимся движениям в молекулярных и внутримолекулярных группировках, к перемещениям атомов из одних группировок в другие и к переходу замкнутых орбит большинства их в разомкнутые траектории со скоростями прежнего порядка: кризис, конечно, далеко не столь глубокий, каким он представляется нашим чувствам. На точку зрения такого видящего атомы существа и ставит нас научная постановка, символика научной теории.
Здесь, между прочим, легко выясняется одно кажущееся противоречие наших схем. Закон аналитической суммы говорит, что сложение однородных активностей дает практически меньшую величину, чем простая, отвлеченная их сумма: α+α1 организационного анализа меньше, чем α+α1 арифметики. При взрыве получается как будто иное. Соединяются такие два комплекса, как фунт пикриновой кислоты и тлеющий уголек спички. Измеряемая обычными методами кинетическая энергия того и другого весьма невелика; результат же соединения обнаруживает для нее громадную величину. Не нарушение ли это принципа «аналитической суммы»? В действительности, нет; и это ясно, если только не смешивать разные фазы процесса, т. е. в сущности, разные организационные формы. Пока у нас имеется взрывное вещество и горящий уголек и их конъюгационное взаимодействие, не успевшее еще привести к основной перестройке всей системы, — это будет, конечно, лишь минимальный промежуток времени, — аналитическая сумма остается меньше, чем результат простого сложения: и энергия механического движения системы уменьшается, как всегда при столкновении двух тел, и обмен тепловых активностей связан с некоторой их потерей во внешнюю среду. Когда система вполне перестроилась, т. е. превратилась в массу разлетающихся газовых молекул и немногих твердых частиц, принцип аналитической суммы опять-таки продолжает соблюдаться: часть соединяющихся активностей и здесь нейтрализуется в виде взаимных сопротивлений. Что же касается промежуточных стадий, то в них имеются рядом в разной мере и первичная, и вторичная форма сочетания, причем ни та, ни другая сама по себе схемы не нарушает. А для существа, «видящего» траектории атомов, все это было бы непосредственно очевидно без всяких рассуждений.
Три рассмотренные нами сейчас иллюстрации взяты все из одной области — физико-химических процессов. Это сделано именно для того, чтобы легче было бы их сопоставить с точки зрения схемы предельных равновесий. Что оказывается при таком сопоставлении?
В первом случае — слияние двух капель воды — конечный результат представляет наибольшее сходство с каждой из образующих форм: тоже капля воды, только большего размера. Во втором случае, где капли состоят из различных водных растворов, результат гораздо значительнее отличается от них: капля раствора третьего вещества плюс еще некоторое количество рассеявшегося газа. В третьем конъюгантами являются восстановительные и окислительные группировки, различие которых доходит во многих отношениях до химической противоположности; и предельное равновесие в виде разлетающихся в атмосфере газов еще резче отличается от начальных форм. Как ни приблизительны здесь способы сравнения, все же они достаточны, чтобы убедиться в согласии данных опыта с нашей общей формулировкой. И выбирая иллюстрации, легче поддающиеся сопоставлению, мы всегда приходим к аналогичным выводам.
Например, при биологическом слиянии двух клеток одного вида, свободно живущих или эмбриональных, предельное равновесие будет гораздо меньше отличаться от каждого из начальных комплексов, чем при слиянии клеток разных, хотя и близких видов, дающем ублюдки. То же можно сказать о слиянии человеческих организаций, каких-нибудь общин или разных племен, предприятий, политических партий; о слиянии разных наречий, религий, о синтезе разных научных идей и т. д. Всего легче, пожалуй, прослеживать степень сходства и различий именно на социальных человеческих группировках, как особенно близких к нам в нашем опыте, и потому в известном смысле особенно понятных, несмотря на всю свою сложность.
