БИТВА ЗА ХАОС - Де Будион Майкл (библиотека электронных книг .txt) 📗
Можно провести и обратную цепочку — в прошлое из настоящего. Возьмем, например, историю. Реальная неизбыточная наука изучающая прошлое человечества. Но по мере удаления во времени, история превращается в археологию. Она восстанавливает факты по остаткам как самой жизни, так и по найденным предметам жизнедеятельности людей и продуктам их жизнедеятельности — поселениям, могильникам, кладам. Так происходит поиск информационных следов. Но углубляясь еще дальше в прошлое, в дочеловеческую эпоху, археология «переходит» в палеонтологию — науку о вымерших древних растениях и животных, ведь они, как известно, появились раньше человека. Можно сказать что палеонтология — это история древних биологических форм. Ну и в конце концов, палеонтология становится обычной биологией, т. е. наукой изучающей жизнь. Биология как мы знаем, есть система, состоящая из элементарных звеньев — химии углеродистых соединений. Химия же, в свою очередь — это физика валентных электронов! Резерфорд, наверное, шутил когда говорил что все можно разделить на две вещи — физику и коллекционирование марок, но в этой шутке, по крайней мере в первой ее части, есть своя правда. Эволюция наук становится похожей на дерево, разветвляющееся с течением времени, но имеющее один общий ствол, причем каждая ветвь, будучи непохожей на другие, все же имеет элементы подобия.
В свою очередь, каждая наука сама по себе делится на подразделы, т. е. на такие же ветви, сохраняющие те же элементы подобия. Посмотрите, сколько разных направлений в физике, химии или биологии. Человек, великолепно освоивший одно из них, может выглядеть совершенно несведущим в другом, притом, что каждое из направлений базируется на одних и тех же законах.
Картина вырисовывается весьма интересная. Вроде бы всё шло «само по себе» (редукционизм), но факт возникновения человеческого интеллекта способного управлять мирозданием, отнюдь не выглядит лотереей, результатом некой удачной комбинации. Вспомним, что единый генетический код прекрасно обслуживает и инфузорию и человека, менять его нет никакой надобности. А это уже витализм. Но если мы предположим, что мир развивается с некой наперед заданной целью (витализм), все равно он как бы постоянно воспроизводит сам себя на более сложном уровне (редукционизм). [170] Масла в огонь подлил английский физик и философ Дикке в своей книге «Космология Дирака и принципы Маха» (Dicke R.H. Dirac's cosmology and Mach's principle // Nature. 1961. Vol. 192, № 4801) С. Д. Хайтун в своей статье «Феномен жизни на земле и антропный принцип» формулирует его концепцию следующим образом. «…1. Какой был бы смысл говорить о Вселенной, если бы не было познающего субъекта? Но: 2. Для познания требуется жизнь. 3. Для жизни требуется наличие элементов тяжелее водорода. 4. Для образования тяжелых элементов нужна реакция термоядерного синтеза. 5. Чтобы в звезде создались условия, необходимые для возникновения термоядерной реакции, требуется несколько миллиардов лет. 6. Согласно общей теории относительности, время в несколько миллиардов лет совместимо с замкнутой Вселенной лишь в том случае, если её радиус в момент максимального расширения составляет не менее нескольких миллиардов световых лет. Почему же с этой точки зрения Вселенная так велика? Потому, что только в такой Вселенной возможно существование человека». [171] Так физика элементарных и субэлементарных частиц превратилась в химию, т. е. в физику вещества, со временем химия углеродистых соединений стала биологией, — наукой изучающей функционирование самовоспроизводящихся химических систем. В свою очередь, из элементарной самовоспроизводящейся биологической системы — клетки — возникали все более и более сложные организмы, включая и человека. И при всей непохожести человеческих клеток всегда можно точно определить какая из них принадлежит данному человеку, а какая — нет, ведь его история, как и история любого сложного вида начинается с деления одной клетки. Клетки в процессе деления видоизменяются, но все же в них остается элемент подобия. В свою очередь, люди имеют подобие с животными, а в пренатальном периоде так вообще «проходят» основные стадии эволюции.
Резкий рост системной организации дал толчок целому ряду новых дисциплин, сводящихся к базовым наукам и в чем-то подобных им. Но не надо быть особо продвинутым, чтобы заметить сходство животных, пусть даже самых низких и человека или, например, гигантских планетарных систем вращающихся вокруг звезд, с внутренним устройством микроскопического атомного ядра. Все что имеет внутреннюю организацию, оказывается как бы созданным по некой изначальной «матрице». Люди это заметили еще на самой заре своего существования, но оформлять в научные формы начали совсем недавно — в 70-ых годах ХХ века, т. е. уже при нашей жизни, введя понятие «фрактал», сразу же ставшего по своей глобальности в один ряд с понятием «энтропия». Сам термин придумал в 1975 году французский ученый Бенуа Мандельброт в своей интереснейшей книге «Фрактальная Геометрия природы» («The Fractal Geometry of Nature»). [172] Как и в случае с энтропией, к пониманию сути фракталов подошли изучая хаос, в данном случае шум в электронных схемах, причем такой тип шума под который нельзя было подвести статистическую базу. Здесь Мандельброт опять пересекся с термодинамикой, ведь шумы-то все равно были тепловыми, т. е. обуславливались колебаниями атомов в решетках. [173] Но сейчас ситуация была иной нежели с «невидимой, но всепоглощающей энтропией». Наоборот, было обнаружено, что на элементарном уровне, даже не вписывающиеся ни в какие статистические закономерности случайные процессы, имеют некий первоначальный элемент подобия. Суть его книги видна из названия, в ней ученый не ограничивает себя рамками какой-то одной науки, хотя все же выносит в название именно геометрию, а как мы знаем, она была одной из первонаук. Это показывает правильность подхода. Итак, фрактал, в простейшем двухмерном случае, представляет ломаную линию называемую генератором. С каждым новым шагом отдельный отрезок этой линии заменяется на этот отрезок-генератор в соответствующем масштабе, и в результате бесконечного повторения этой процедуры получается рисунок иногда совершенно непохожий на изначальный, но подобный ему. [174]
Их приведенного рисунка видно, что уже на пятом шаге кривая сильно отличается от изначальной и, тем не менее, на элементарном уровне подобна ей. Отсюда и происхождения термина «фрактал» в переводе с латыни (fractus) он обозначает «состоящий из фрагментов» геометрический фрактал, в данном случае кривой Кох.
Простейший фрактал Мальденброта
Пример мультифрактала — снежные горы
Даже из приведенного рисунка видно, что фрактал — объект бесконечной сложности позволяющий рассмотреть столько же деталей вблизи, сколько издалека. Он кажется продуктом искусственных построений, но искусственными являются как раз обычные прямые и круглые поверхности. На самом деле их нет. Любая «ровная» поверхность при достаточном увеличении как раз и будет выглядеть рваной или «обгрызенной». Сам Мальденброт задает, казалось бы, простой вопрос: «какова длина береговой линии Британии?» Оказывается, что все зависит от того, как мы ее будем измерять. Если линейкой длиной 1 километр, то неизмеренными останутся тысячи мелких изгибов, заливов, мысов и т. п. Если линейкой длиной в 1 метр, то эти элементы будут учтены, но в общую длину (которая резко увеличится) не попадут неровности меньшие одного метра. Теперь померим миллиметровой линейкой и получим фантастическую длину, а если мы будем и дальше повышать точность, уменьшая шаг измерения, то получим результат — длина побережья Британии равна бесконечности! Но самое интересное не это, а то, что если мы рассмотрим 1 метр и, допустим, 10 км береговой линии, то при увеличении отрезка в 1 м или уменьшении отрезка длиной в 10 км до размера в 1 метр, обнаружится, что они подобны! Не похожи, но подобны. Также и с людьми — чем с большего расстояния мы будем их рассматривать, тем более похожими они будут. И это тоже не самое интересное. Многие подумают что здесь дело только в геометрии, но вы можете провести собственное исследование и обнаружить, что у похожих внешне людей похожими оказываются, такие, казалось бы не имеющие никакого отношения к внешности характеристики, как голос и привычки. [175]
