Русская философия. Энциклопедия - Маслин М. А. (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Лит.: Зеньковский В. В. История русской философии: В 2 т. Л., 1991; Гайденко П. П. Диалектика "теокосмического всеединства" // Идеалистическая диалектика в XX столетии. М., 1987; Она же. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. М., 2001. С. 37–91, 209–300. Хоружий С. С. Идея всеединства от Гераклита до Бахтина // Хоружий С. С. После перерыва. Пути русской философии. Спб., 1994; История русской философии / Под ред. М. А. Маслина. М., 2007. С. 334–348.
В. И. Кураев
ВЫГОТСКИЙ Лев Семенович (5(17). 11.1896, Орша-; 11.06.1934, Москва) — психолог. В дореволюционный период автор близкого к импрессионизму и экзистенциализму подхода, проявившегося в трактате о "Гамлете", где звучат мотивы об известной "скорби бытия". С 1917 г. — учитель в Гомеле. По своим взглядам В. становится сторонником естественно-научной психологии, ориентированной на учение Сеченова и И. П. Павлова как фундамент, на к-ром должна быть выстроена новая система представлений о детерминации человеческого поведения (Педагогическая психология, 1924, опубликована-1926), в т. ч. при восприятии произв. искусства (Психология искусства, 1925, опубликована -1965). В 1924 г. В. переезжает в Москву, работает в Ин-те психологии, перед к-рым была поставлена задача перестройки исследований на основе философии марксизма. В ст. "Сознание как проблема психологии поведения" (1925) он намечает план исследования психических функций, исходя из их роли в качестве регуляторов поведения, к-рое у человека включает речевые компоненты. Опираясь на положение К. Маркса о различии между инстинктом и сознанием, В. указывает, что благодаря труду происходит "удвоение опыта" и человек приобретает способность "строить дважды: сперва в мыслях, потом на деле" (Педагогическая психология. 1926. С. 177). Понимая слово как действие (сперва речевой рефлекс, затем речевую реакцию), В. усматривает в нем особого социокультурного посредника между индивидом и миром. Он придает большое значение его знаковой природе, благодаря чему качественно меняется структура душевной жизни человека и его психических функций (восприятие, память, внимание, мышление). Из элементарных они становятся высшими. Трактуя знаки культуры как психические орудия, к-рые, в отличие от орудий труда, изменяют не физический мир, а сознание оперирующего ими субъекта, В. предложил экспериментальную программу изучения того, как благодаря этим орудиям развивается система высших психических функций. Данная программа успешно выполнялась им совместно с коллективом сотрудников, образовавших школу В., в центре интересов к-рой было культурное развитие ребенка. Наряду с нормальными детьми В. большое внимание уделял аномальным (страдающим от дефектов зрения, слуха, умственной отсталости), став основоположником особой науки — дефектологии, в разработке к-рой отстаивал гуманистические идеалы. Первым соч., анализирующим закономерности психики в индивидуальном развитии человека, была его работа "Развитие высших психических функций" (1931, опубликована — 1960), где представлена схема формирования человеческой психики в процессе использования знаков как средств регуляции психической деятельности сперва во внешнем взаимодействии индивида с др. людьми, а затем в сфере управления им собственным поведением, способность к чему он обретет благодаря переводу процесса взаимодействия извне вовнутрь (интериоризации). В последующих работах В. делает упор на значение знака, т. е. на сопряженном с ним (преимущественно интеллектуальном) содержании. Благодаря этому подходу, он совместно с учениками разработал теорию умственного развития человека, запечатленную в его главном труде "Мышление и речь" (1934). Эти исследования В. тесно связывал с проблемой обучения и его воздействия на умственное развитие. В этом плане приобрело популярность положение о "зоне ближайшего развития", согласно к-рому только то обучение является эффективным, к-рое "забегает вперед развития", как бы "тянет" его за собой, выявляя возможности ребенка решать при участии педагога те задачи, с к-рыми он самостоятельно справиться не может. Умственное развитие трактовалось В. как нераздельно сопряженное с мотивационным (по его терминологии, аффективным), поэтому в своих исследованиях он утверждал принцип единства "интеллекта и аффекта". Однако реализовать указанную программу ему помешала ранняя смерть. Сохранились лишь подготовительные работы в виде большой рукописи "Учение об эмоциях. Историко-психологическое исследование" (1933), осн. содержание к-рой составляет анализ "Страстей души" Р. Декарта — работы, согласно В., определяющей облик совр. психологии чувств с ее дуализмом низших и высших эмоций. При этом он полагал, что перспективы преодоления дуализма заложены в "Этике" Спинозы. Труды В. отличала высокая методологическая культура. Изложение конкретных экспериментально-теоретических проблем неизменно сопрягалось с философским их осмыслением. Наиболее ярко это сказалось как в соч. о мышлении, речи, эмоциях, так и при анализе путей развития психологии и причин ее кризиса в нач. XX в. В работе "Исторический смысл психологического кризиса" (1927, опубликовано — 1982) он усматривал этот кризис в распаде психологии на отдельные направления, каждое из к-рых предлагает собственное, несовместимое с др. понимание предмета и методов психологии, и считал необходимым для преодоления этого процесса создание особой "общей психологии" как учения об осн. понятиях и объяснительных принципах. На этом пути, полагал В., психология будет избавлена от спиритуалистических влияний, от всякого рода версий, от несоответствия исследования внутреннего мира субъекта объективному методу и причинному анализу. Под влиянием марксиста Ж. Политцера В. выдвигал проект разработки психологии "в терминах драмы". Драматизм, по В., выражен во внешнем поведении человека (когда происходит столкновение людей, исполняющих различные роли "на сцене жизни") и во внутреннем, напр, при конфликте между умом и чувством. Именно драматизация (в т. ч. столкновение биологического с социальным), а не сама по себе членораздельная речь служит фактором, характеризующим специфику сознания человека в отличие от др. живых существ. Его творческие поиски с началом идеологических репрессий были "заклеймлены" как "идеалистическая ревизия исторического материализма". Еще более суровые обвинения предъявлялись ему с запретом педологии, поскольку, как изучавший психологию ребенка, он считался одним из ее лидеров. Его труды оказались в спецхране и тем самым были изъяты из научного оборота. Только во 2-й пол. 50-х гг. они стали публиковаться, вызывая интерес как в нашей стране, так и за рубежом. Они получили широкий резонанс во мн. дисциплинах, в т. ч. эстетике, семиотике, этнографии, истории культуры, науковедении и др.
С о ч.: Собр. С о ч.: В 6 т. М., 1982–1984.
Л и т.: Пузырей Л. А. Культурно-историческая теория Л. С. Выготского и современная психология. М., 1986; Ярошевский М. Г. Выготский: в поисках новой психологии. Спб., 1993;3ы-годская Г. Л., Лифанова Т. М. Лев Семенович Выготский: Жизнь. Деятельность. Штрихи к портрету. М., 1996 (библ.).
М. Г. Ярошевский
ВЫРУБОВ Григорий Николаевич (31.10 (12.11).1843, Москва -30.11.1913, Париж) — публицист, философ, социолог, естествоиспытатель. Окончил Александровский лицей, в дальнейшем слушал лекции на медицинском и естественном ф-тах Московского ун-та; с 1864 г. — кандидат естественных наук, с 1865 г. — магистр. С сер. 60-х гг. жил гл. обр. за границей, но продолжал сотрудничество с рус. печатными органами: с 1867 по 1883 г. — соредактор фр. позитивиста Э. Литтре в журн. "La philosophic positive" ("Позитивная философия"), где опубликованы его осн. философские работы; с 80-х гг. занимался преимущественно естественными науками; в 1886 г. защитил в Сорбонне докторскую диссертацию; в 1891 г. стал президентом Парижского минералогического об-ва; после 1903 г. занимал кафедру истории науки в Коллеж де Франс. В своих социально-политических взглядах В. ориентировался на эволюционные изменения в об-ве, зависящие от действия непреложных законов исторического развития и от популяризации "положительных" научных знаний. При этом Россия, по его мнению, составляла исключение: применительно к ней В. рассматривал (в духе контовского учения о трех стадиях) наступление революционных идей как симптом ее прогрессивного движения, а "отрицательный фазис" ее развития, естественное следствие прошедшего "теологического" этапа, как и подготовку к ее социальному будущему (вхождение в систему, принятую западноевропейскими народами). Материальное благосостояние и нравственное здоровье масс В. мыслил как цель, к-рую преследует позитивизм, и на этом пути усматривал возможность примирения позитивизма с социализмом, хотя не признавал методов, используемых социалистами. Позитивизм контовского толка, доказывал В., единственная полностью завершенная система философии; опираясь на методы, выработанные науками, только она может привести к истине, поэтому необходимо приложить ее общие принципы к частным сферам, гл. обр. к психологии и социологии. "Позитивная" концепция мира, по В., существует лишь для того, чтобы координировать наличное знание и способствовать получению нового знания. Теория познания представляет собой учение о субъекте и процедурах интеллекта, отыскивающего законы мира: это — не философия, а особая логика, являющаяся частью психологии, к-рая, в свою очередь, есть часть биологии. "Позитивная наука", по В., - единственный путь к познанию человека; антропология, будучи отраслью биологии, должна изучать человека как животное; человека в его социальных функциях изучает история и социология. Исходя из этих позиций, он оценивал материализм как доктрину поверхностную, неглубокую, произвольную, метафизическую. "Мета-физиками" считал В. и нем. идеалистов Канта и Гегеля, причем Кант является, с его т. зр., "самым позитивным из метафизиков"; несмотря на претензии на научность, нем. неокантианство, полагал В., находится вне позитивизма. Резко критиковал он совр. ему пессимистические доктрины, особенно учение Шопенгауэра, к-рое он квалифицировал как "новейший буддизм", и "туманное и даже фантастическое" учение Э. Гартмана, возрождавшего, по его оценке, "бредни Шопенгауэра".
