Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества - Лукач Георг (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Уже в гениальной работе молодого Ф. Энгельса, опубликованной в "Немецко-французских ежегодниках", — "Наброски к критике политической экономии" связь между политэкономией и диалектикой методологически — на первом плане. Маркс также уделяет большое внимание этой проблеме в своих "Экономическо-философских рукописях 1844 г.". Весь последний раздел работы посвящен критике гегелевской "Феноменологии духа", и Маркс при всей острой и решительной критике гегелевского идеализма подчеркивает важную положительную роль, которую играет в разработке гегелевской диалектики политическая экономия, и особенно категория труда, понимаемая так же, как и классиками английской политэкономии. В написанных ими после этого выдающихся полемических сочинениях против Бруно Бауэра, Макса Штирнера, Прудона высказан целый ряд глубоких и поучительных замечаний о взаимосвязи диалектики и политэкономии.
Для оппортунизма лидеров II Интернационала характерно, что большая часть этих сочинений, значение которых не было ими оценено, долгое время оставалась в архивах. Влияние оппортунизма привело почти к полному непониманию диалектики, и получившие широкое распространение плоско-метафизические банальности порождали атмосферу, в которой было легко извратить четко сформулированные результаты политэкономических исследований Маркса.
Только большевики вели последовательную борьбу с оппортунизмом во всех областях. Ленин был единственным, кто, хотя не имел возможности ознакомиться с большей частью подготовительных работ Маркса, с присущей ему глубиной оценил по достоинству его анализ гегелевской концепции. Он писал: "Нельзя вполне понять "Капитала" Маркса и особенно его 1 главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля. Следовательно никто из марксистов не понял Маркса 1/2 века спустя!!" [1].
Розенкранц — сторонник либерализма и так называемого "центра" в эпоху разложения гегельянства, конечно, не покидает значения экономических исследований Гегеля для развития диалектики. Для того чтобы читатель смог представить, сколь ничтожна источниковедческая база этих исследований философии Гегеля, в дальнейшем будет приведено все, на что ссылается при анализе этой темы Розенкранц в своей биографии Гегеля; в позднейших биографиях Гегеля эти материалы лишь переписаны. Обнаруженные в последние десятилетия рукописи Гегеля дали очень ценный материал об экономических занятиях Гегеля в иенский период, но франкфуртский период, как и прежде, окутан мраком.
Розенкранц отмечает, что во Франкфурте Гегель начал заниматься экономическими проблемами, и прежде всего это было вызвано его интересом к положению в Англии. Он регулярно читал газеты и делал из них подробные выписки (они также пропали, как и следовало ожидать). Розенкранц говорит: "Вместе с тем он вновь обратил пристальное внимание на область политики, считая, что тем самым повышается степень его участия в ней. В области отношений наследования и собственности его особенно интересовала Англия, отчасти вследствие стремления, общего для прошлого столетия, рассматривать конституцию Англии как идеал, отчасти из-за того, что ни в одной стране Европы формы наследования и собственности не были развиты столь многосторонне, как в Англии, и нигде этому развитию не соответствовало столь же богатое многообразие личных отношений. С большим напряжением, о чем свидетельствуют его выписки из английских газет, Гегель следил за парламентскими дебатами о налоге в пользу бедных, как о подачке, с помощью которой дворянская и финансовая аристократия пыталась успокоить неистовство неимущей толпы" [2]. Затем следует подробное описание занятий Гегеля тюремными порядками в Пруссии.
Розенкранц не приводит здесь, к сожалению, никаких дат. Это тем более печально, что, как легко может убедиться читатель нашего исследования, он неправильно истолковывает отношение Гегеля к Англии. Нет ни одного замечания Гегеля, свидетельствующего о том, что он был большим почитателем английской конституции и даже видел в ней образец. B Берне он по понятным причинам вообще не касался проблем Англии. В сделанном в первые годы франкфуртского периода переводе и комментарии брошюры Карта, Гегель, наоборот, резко критикует реакционную политику Англии, явившуюся реакцией на французскую революцию. Интерес Гегеля к Англии сформировался, очевидно, в ходе его франкфуртских размышлений над сущностью и закономерностями буржуазного общества. Именно поэтому для биографии Гегеля было бы важным и интересным знать время начала этих исследований, поскольку для исследования крайне быстрой смены взглядов Гегеля в годы франкфуртского кризиса определение года и даже месяца весьма существенно.
Но Гегель начал внимательно изучать не только экономическую жизнь Англии, но и теорию политической экономии. Об этих исследованиях Розенкранц пишет: "Все мысли Гегеля о сущности гражданского общества, о потребности и труде, о разделении труда и имущества сословий, об армии и полиции, налогах и т. д. концентрируются, наконец, в подстрочном комментарии к немецкому переводу "Государственного хозяйства" Д. Стюарта, который он составлял с 19 февраля по 16 мая 1799 г. и который полностью сохранился. Он содержит ряд выдающихся идей о политике и истории, множество тонких замечаний. Стюарт — последователь меркантилизма. С благородным пафосом, приводя множество интересных примеров, Гегель нападал на отжившее в системе меркантилизма, стремясь при этом спасти душу человека в условиях конкуренции и в отношениях труда и общения" [3].
Не будем говорить об убожестве и бессмысленности этих замечаний первого биографа Гегеля. Но даже из этого небольшого отрывка ясно, сколь важное свидетельство развития взглядов Гегеля утеряно. Ведь Гегель подходил к проблемам политэкономии с позиций своей критики позитивности, и мы могли бы достичь более ясною понимания его первоначального отношения к буржуазному обществу, если бы знали его первые полемические сочинения по проблемам экономической теории.
Следует добавить, что отрывок из книги Розенкранца ставит до сих пор не разрешенную задачу. В последней фразе Розенкранц говорит о том, что в механизме капиталистического общества Гегель пытался спасти душу человека. Эта фраза создает впечатление, будто Гегель в начале своих экономических исследований был сторонником экономического романтизма. Но в свете позднейшего развития взглядов Гегеля, особенно философских и социально-критических взглядов, очевидна неправдоподобность такой версии. Знаменитые слова, что все разумное действительно и все действительное разумно, хотя они и высказаны Гегелем намного позднее, составляют, начиная с Франкфурта, основное направление его мысли.
Исследование иенских экономических рукописей Гегеля позволит показать, насколько близки его взгляды английской классической политэкономии, которая цинично, беспощадно правдиво и со всей ясностью раскрыла мерзости и гнусности капиталистического общества, но вместе с тем признавала его прогрессивность. Мы полагаем, что замечание Розенкранца основано на том, что он не понял мысли Гегеля. Но, поскольку невозможно доказать эту оценку и существует абстрактная возможность того, что молодой Гегель пережил короткий период увлечения экономическим романтизмом, наше неприятие интерпретации, данной Розенкранцем, можно считать лишь гипотезой. Однако мы уверены в том, что из всего изучения развития взглядов молодого Гегеля читатель сделает вывод, что наша гипотеза верна.
Трудно выявить непосредственное влияние взглядов Стюарта по тем или иным экономическим проблемам на Гегеля. Это объясняется не только тем, что его комментарий к работе Стюарта утрачен и невозможно уяснить, какие положения произвели на молодого Гегеля наибольшее впечатление, с какими он был согласен, какие отклонил и т. д., но и тем, что конспектирование работы Стюарта не сопровождалось непосредственным приложением новых экономических идей к анализу буржуазного общества. Уже отмеченная нами при описании франкфуртского кризиса скачкообразность развития взглядов Гегеля обнаруживается а в этот период. После трехмесячных размышлений над проблемами политической экономии Гегель возвратился к главной своей работе франкфуртского периода — к "Духу христианства". Правда, и в ней рассматриваются, как мы покажем, проблемы буржуазного общества, но ее непосредственная тема другая, и изменение его социальных и экономических взглядов обнаруживается лишь в отдельных местах и в общефилософской форме. Мы располагаем только рукописями иенского периода, в которых непосредственно и подробно рассматриваются проблемы буржуазного общества и экономическая проблематика играет четко выраженную и значительную роль. В какой мере эти проблемы были затронуты в последней франкфуртской работе Гегеля — во "Фрагменте системы" 1800), неизвестно, поскольку и эта работа, как мы увидим, утрачена, за исключением двух небольших фрагментов. Но в иенских рукописях явно ощущается знакомство с работами не только Стюарта, но и Адама Смита. И все же, в силу крайней философской абстрактности гегелевских рассуждений о политической экономии и его интереса преимущественно к общим проблемам, трудно указать, какое влияние на него оказало решение ими частных проблем.
