Шотландская философия века Просвещения - Абрамов Михаил Александрович (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
Итак, каждый из четырех классов истин требует для своего восприятия особой способности в человеке, что и образует его природу, природу «животного со сложной структурой». Собственно в ней имеются четыре основных столпа. 1. Главная способность — природный инстинкт (ПИ), напрямую связанный с ОП. 2. Внешнее познание или восприятие истины при помощи внешних органов чувств. 3. Внутреннее познание (или оценка) при помощи внутренних чувств. 4. Дискурсивная мысль, постигающая истину интеллекта. Все, что не познано этими четырьмя способностями не может считаться истинным (см. 204, 115). [2]
Первым по значению, как уже указывалось, является ПИ, связующий нас с ОП даром самой Природы, который следует рассматривать как благословенье, даже если значение их нам не понятно. Впрочем, только ненормальным людям недоступно их значение. ОП не могут быть оспорены на законном основании, будучи священными принципами. Они приводятся в согласие с собственной активностью без помощи дискурсивного разума (204.137). Особое значение имеет непротиворечивость одного ОП другому. Но нельзя без правильной артикуляции составить из членов структуру. Точно так же и система истины превращается в хаос, пока ОП не приведены в должный порядок и последовательность.
Что означает должный порядок и последовательность становится ясным из перечисления признаков ОП: 1. Первичность. 2. Независимость. ОП не выводимы из других понятий и принадлежат к классу аксиом. 3. ОП универсальны, отсюда важность всеобщего согласия как критерия истины, принцип, одобренный Декартом, ознакомившимся с книгой. Во всеобщем согласии участвуют только нормальные люди. 4. Несомненность. ОП обладают авторитетом, исключающим всякие сомнения Они не оспариваются. После их постижения их отрицание становится невозможным. Надо полагать, Герберт распространяет это свойство и на отношение Бога к ОП. 5. Необходимость. Ибо каждое ОП направлено на сохранение человека. Приведенные в систему они отражают вечную (т. е. не установленную, не сотворенную) мудрость Вселенной. 6 признак состоит в методе признания ОП. Оно немедленно признается ПИ, обеспечивая понимание фактов и слов, в отличие от медлительной и затрудненной работы дискурсивного разума. Это чрезвычайно плодотворное замечание будет многажды использовано последующими британскими исследователями природы человека, особенно сторонниками теории морального чувства, которые также противопоставят безошибочное быстродействие внутренних чувств или инстинктов медлительному в своей затрудненной работе рассудку.
Вообще, указывает Герберт, следует четко различать свойства и возможности способностей и не приписывать, например, разуму свойства, ему не принадлежащие. Так схоласты часто приписывали разуму некоторые чуждые ему формы восприятия. Ошибка того же рода, когда верования, опирающиеся на ПИ, относят к чисто религиозной вере. Но виною здесь дискурсивный разум, в услугах которого истинная религия не нуждается (204, 141).
Таинственные и всемогущие ОП! Философское любопытство, думается, предельно активизировано автором Трактата «Об истине…». Оказывается, это наиболее общее знание, которым владеет в любой эпохе и стране каждая (нормальная) личность, будь то эллин или варвар. И ныне каждый из нас полностью владеет знанием этих понятий. При этом уточняется: ОП часто бывают спутаны, туманны, смешаны с ошибочными представлениями. Чтобы не утруждать читателя самостоятельным составлением реестра ОП, относящихся к религии, Герберт сделал это сам. Эти действительно широко известные (благодаря локковской критике) понятия сводятся к пяти высказываниям, «в которых одних заключается слава божественного Универсального провидения», а также платформа деизма. 1. Существует верховный Бог (в латинском оригинале Numen). 2. Его следует почитать. 3. Наиболее приличествующее ему почитание посредством добродетели, совокупно с благочестием. 4. Грехи подлежат искуплению и раскаянию. 5. За наши поступки в будущей жизни нас ожидает воздаяние по делам и помыслам нашим (см. 204, 289–307). Таковы условия истинности любой позитивной религии. Только опираясь на ОП, религия может отстоять свою подлинность. Споры конфессий с апелляцией к внутреннему авторитету каждой из них бесплодны. Не зря Герберту приписывали авторство знаменитого Трактата «О трех обманщиках».
Высшей целью ПИ является вечное благословение (блаженство) личности. Все наши импульсы и склонности направлены к этому. ПИ, коренящийся в нас, руководит ими во внешнем мире, инстинкт самосохранения осуществляет ту же функцию. При этом ПИ переживет смерть, которая всегда разрушает только внешнее. Мы прощаемся также со всеми нашими слабостями — болезнями и страстями, такими как гнев, страх, печаль, голод, жажда, сон и коварство. Но с нами остаются источник познания, воля, все способности любви, надежды, доверия, веры, спокойствия и радости и каждая форма свободы. Нечестиво было бы полагать, что Природа или Универсальное провидение противоречит Благодати или индивидуальному провидению, ибо оба они проистекают от Бога. Вопрос, впрочем, подробнее рассматривается в конце книги.
Вечное благословение (блаженство) это вечное счастье. Оно является одновременно и партикулярным объектом человека, и общим объектом природы, но пути к нему разные, так же как и различаются средства, избираемые свободной волей. Признает ли Герберт возможность злой воли? С одной стороны, он заявляет, что Бог снабжает нас свободной волей в делах, ведущих к счастью. С другой — приводит пример со стремлением к самоуничтожению, которое представляется счастьем. Подробно этот вопрос рассматривается в разделе, посвященном истине внутреннего чувства.
Внутренние Модусы постижения являются деятельностью, посредством которой объекты приводятся в соответствие со способностями всех нормальных людей и которые проистекают из ПИ и относятся к внутренней аналогии (образам. (М.А.) вещей, определяя их как добрые, злые, приятные, неприятные. Они действуют в особой форме и опосредованным путем под водительством ПИ (204, 146). Тут перед нами, пожалуй, не когнитивный, а ценностный мир.
Однако Герберт настаивает, что во внутренних формах постижения мы имеем дело с истинами — партикулярными и общими. Причем первые могут быть ошибочными, субъективными мнениями. Но как и чем нарушается искомая гармония между нормальной природой человека и вечными неизменными истинами? Одной ли патологией объясняются субъективные заблуждения? Снова выплывает проблема свободы воли. Вся работа внутренних чувств пронизана свободной волей, которая «бесконечна в себе», но заключена в телесную тюрьму, где она изолирована от трансцендентной бесконечности. Но именно она, «несравненное чудо природы», которая пронизывает все способности души, и именно благодаря ей душа вольна склонить себя в любом направлении. И это при том, что каждый атрибут Бога познается соответствующей способностью человека, будь то Причина, Цель, Благо, Мудрость, Справедливость, Вечность, Благодать.
Но свобода — элемент бесконечности, который нам присущ от природы, и это роднит нас с Богом, ибо бесконечность есть последняя сфера всех божественных атрибутов, ведь согласно Высшему Общему Понятию ничто не может существовать вне бесконечности. Так что мы справедливо привыкли говорить, что для Бога с Его абсолютной властью нет ничего невозможного, хотя в достоинстве Его справедливости, доброты и мудрости Он никогда не изменяет своей природе. И потому-то Он вложил, к счастью для нас, элемент Его бесконечности в свободу воли. Наша свобода не имеет пределов.
Но тут Герберт считает нужным сделать одно уточнение. Эта способность реализуется не в каждом единичном случае. Наши действия не всегда корреспондируются со свободой. Свободу в нас соответственно следует рассматривать двояко. Во-первых, в отношении к средствам, во-вторых, в отношении к цели. Мы не свободны в отношении цели, ибо никто не может освободиться от желания Вечного Счастья. Но мы свободны в отношении выбора средств. Нельзя логически опровергать это утверждение, поскольку критики не учитывают того, что способность рассуждать не может судить о «не своем» объекте. «Подобное познается подобным». Разум не имеет восприятий, лежащих вне его собственной аналогии. Не разум надеется и боится, но те способности, которым предписана эта функция. Поэтому о свободе воли могут судить только внутренние чувства. Человек, ощущающий себя свободным, не чувствует ограничений. Если ПИ первая из способностей и человека и других тварей, то свобода воли — последняя. Герберт, правда, признает, что медицинское исследование предельных различий между произвольными и непроизвольными, а также смешанными импульсами могло бы вывести интересные следствия из этих различий, но, не дожидаясь результатов, предлагает собственное мнение на этот счет. Мы должны считать даром Бога обещанное Вечное счастье вместе со средствами его достижения. Причем мы сами выбираем какого рода счастье мы желаем получить в изобилии в нынешней жизни. Свобода воли дана нам для выбора подходящих средств для достижения счастья.
