Тайны великих книг - Белоусов Роман Сергеевич (полные книги txt) 📗
Роскошь и великолепие в сочетании с тонким вкусом и изяществом отличали это необыкновенное по тому времени поместье.
На воротах замка красовался герб хозяина — белка и был высечен девиз: «Quo non ascendam» — «Куда я только не влезу». Слова эти как нельзя лучше характеризовали министра. Фуке действительно достиг многого. Но особым его вниманием пользовался государственный карман. Необыкновенно ловкий, умный и хитрый, Никола Фуке, поставленный при Мазарини во главе финансов, частенько запускал руку в казну. Не удивительно, что жил он на широкую ногу. На его замок, сооруженный в 1653 году, было затрачено 15 миллионов, строили его лучшие мастера — архитектор Лево, художник Лебрен, непревзойденный создатель парков Ленотр, при жизни признанный великим садовником. Хозяин разыгрывал из себя мецената, и здесь частыми гостями были известные писатели: Расин, де Севинье, Лафонтен, Мольер; подолгу гостили знаменитые актеры и мастера кисти. Стены замка украшали дорогие картины, а в библиотеке, насчитывающей более десяти тысяч томов, хранилось немало уникальных изданий. Но чудом из чудес были парк и сады замка Во, возникшие задолго до красот Версаля. Мраморные гроты, зеркальные пруды и каналы, шумные каскады и фонтаны, в ту пору весьма редкие, бронзовые и мраморные скульптуры — словом, здесь была роскошь, такое богатство, какого не мог себе позволить даже король. В замке «столы спускались с потолков; слышалась подземная, таинственная музыка и, что наиболее поразило гостей, — десерт явился в виде движущейся горы конфет, которая сама собою остановилась посреди пирующих, так что невозможно было видеть механизма, приводившего ее в движение», — пишет А. Дюма в своей книге «Людовик XIV и его век».
Неудивительно, что вся эта пышность, сказочное богатство, которое не могло не поразить воображение, вызвали у Людовика лишь зависть и ненависть. Как мог Фуке дерзнуть превзойти короля, того, кто считал, что как одно солнце в небе, так и один король во Франции?! Участь министра была решена. Зарвавшегося вельможу ждала темница. Арестовать Фуке король поручил д'Артаньяну. Ордер на арест был собственноручно вручен им гасконцу, человеку исполнительному и преданному долгу.
Д'Артаньяну помогали пятнадцать мушкетеров, и вся операция обошлась без осложнений. Правда, Фуке, заметивший недоброе, попытался бежать в чужой карете. Но д'Артаньян, не спускавший с него глаз, разгадал его план. Недолго думая, он ринулся за каретой, в которую сел Фуке, догнал ее, арестовал министра и предложил ему пересесть в заблаговременно приготовленную карету с железными решетками. Весь этот эпизод, описанный в последней части романа Дюма «Виконт де Бражелон», приобрел под пером писателя несколько иной вид. С волнением мы следим за погоней, скачками и борьбой, занимающей несколько страниц книжного текста.
Под охраной мушкетеров, в той же самой карете с решетками опальный министр был доставлен д'Артаньяном в крепость Пигнероль. За удачно проведенную операцию король предложил д'Артаньяну должность коменданта этой крепости. На что мушкетер ответил: «Я предпочитаю быть последним солдатом Франции, чем ее первым тюремщиком».
Любимец славы
Дерзкая смелость и находчивость, но еще более любовь Фортуны возвели отчаянного искателя приключений на самую вершину лестницы, именуемой придворным успехом. По ней д'Артаньян взлетел, шагая через три ступеньки.
Должность тюремщика была не по нем. Но получить пышный придворный титул и отныне к своему имени добавлять слова — «смотритель королевского птичьего двора» — это вполне отвечало самолюбию мушкетера. Тем более что должность «смотрителя королевского птичьего двора» была чисто номинальной и не требовала ровным счетом никаких трудов и знаний, зато доход приносила изрядный. Но, как видно, этого было мало тщеславному царедворцу. Пользуясь благосклонностью самого короля, д'Артаньян отважился самовольно присвоить себе титул графа. Как ни странно, это сошло ему с рук. При дворе сделали вид, что не заметили наглости королевского любимца. Да и кто посмел бы возмущаться поступком д'Артаньяна, когда со дня на день ожидали назначения его командиром личной гвардии короля, когда сам Людовик обращался к своему мушкетеру не иначе как со словами «любимый д'Артаньян», и заверял своего любимца: «Я сделаю все возможное как для тебя лично, так и для твоих мушкетеров».
И наконец д'Артаньяна назначают командиром мушкетеров. Это был едва ли не беспримерный случай, когда рядовой солдат дослужился до командира гвардии короля.
А вскоре новая война с испанцами призвала д'Артаньяна на поле боя. Командир мушкетеров отличился при взятии города Лилля летом 1667 года. За это его назначают губернатором этого города. Как справлялся наш герой с новыми, непривычными для него обязанностями? По свидетельству современников, он правил справедливо и честно. Правда, пробыл он в должности губернатора всего лишь год. А затем снова война. И снова д'Артаньян в седле.
Вместе с армией, которой командовал маршал Тюренн, обе роты мушкетеров выступили во Фландрию. Летом 1673 года 40-тысячная французская армия начала осаду крепости Маастрихт на Мозеле. Участвовали в осаде и мушкетеры д'Артаньяна. Не раз пробивались они к самым стенам города, успешно сражаясь за форты, прикрывавшие подходы к нему.
Особенно жарко было вечером 24 июня. Пятьдесят французских орудий осветили небо сильнейшим фейерверком. И сразу же триста гренадеров, две роты мушкетеров и четыре батальона регулярных войск ринулись в атаку. Несмотря на плотный огонь, мушкетерам д'Артаньяна удалось ворваться в траншеи противника и занять один из фортов.
На рассвете командир мушкетеров обходил своих солдат, шутил, готовил отряд к контратаке противника. Но удержаться на занятых позициях не удалось. Мушкетерам пришлось отступать под ураганным огнем. Восемьдесят человек было убито, полсотни ранено. Этот бой стал последним и для их командира.
На поиски его тела отправилось несколько добровольцев. Под огнем они поползли к форту, где еще недавно кипел бой. Д'Артаньян лежал среди груды тел, он был мертв. Пуля от мушкета пробила ему гортань. С большим риском его тело удалось отбить и доставить в расположение своих войск.
О смерти «храбрейшего из храбрейших» писали газеты, поэты посвящали ему стихи, его оплакивали солдаты и дамы, простолюдины и вельможи. Многие отдали дань уважения отважному воину, но лучше всех, пожалуй, сказал о нем Сен-Блез: «Д'Артаньян и слава покоятся под одним саваном».
Если сопоставить события, описанные в книге де Куртиля, с повествованием А. Дюма, то легко убедиться, какие исторические факты служили писателю «гвоздем» для его «картины». Сама же «картина» была исполнена в свободной манере. Писатель достаточно вольно обошелся с подлинной историей знаменитого мушкетера. Его рассказ не только следует за историей, но и развивает и дополняет ее. Историческая достоверность сюжета, скрупулезное изложение фактов мало занимали автора приключенческого повествования. Но мы не осуждаем писателя за игру его воображения, свободное обращение с событиями из жизни реального д'Артаньяна, благодаря которым герой превратился из помощника и доверенного лица Мазарини в его ненавистного врага, не отправился в изгнание за кардиналом, а вернулся на страницы книги, чтобы участвовать во множестве новых приключений, получил чин лейтенанта намного раньше, чем это было на самом деле и т. д. и т. п. Напротив. Мы признательны автору за то, что он дал д'Артаньяну вторую, не менее яркую жизнь и что среди наших любимых литературных героев есть д'Артаньян, именно такой, каким создала его гениальная фантазия писателя — храбрый, умный, справедливый, верный слову и дружбе, находчивый в бою, благородный в любви, умевший защитить слабого и наказать обидчика.
В отличие от героя А. Дюма, реальный д'Артаньян так и не стал маршалом Франции. Этой чести вскоре после гибели командира мушкетеров был удостоен его двоюродный брат граф Пьер де Монтескью. Что касается родных братьев д'Артаньяна, то они принимали участие почти во всех войнах, которые вела Франция во второй половине XVII века. Один из них — Пьер — носил титул «сеньор д'Артаньян», то есть владел родовым поместьем. Про него Сен-Симон в своих мемуарах говорит, что он умер, когда ему было далеко за сто лет. Младший брат Жан был известен под именем капитана Кастельмора.
