Психиатрическая власть - Фуко Мишель (читаем книги бесплатно TXT) 📗
жет быть применен и к
тюрьме и к фабрик^и т д
Психологическая функция,,всецело вышедшая, с исторической точки зрения, из психиатрической власти и рассеявшаяся по другим сферам, призвана прежде всего интенсифицировать реальность как власть и интенсифицировать власть, придавая ей статус реальности. Таков первый важный пункт, который я бы хотел акцентировать.
220
Но как произошла описанная диссеминация? Как случилось, что психиатрическая власть, столь тесно, казалось, сопряженная с больничным пространством, принялась ветвиться? И во всяком случае, каковы были посредники этого ветвления? Одного из этих посредников найти, по-моему, очень просто: важнейшим из них стала психиатризация ненормальных детей, а именно — идиотов. Именно после разделения пациентов лечебниц на безумцев и идиотов и начала складываться особая институция, где психиатрическая власть осуществлялась в той архаичной форме, которую я для вас описал.39 И она оставалась столь же архаичной, как вначале, многие годы, почти целое столетие. В свою очередь на основе этой смешанной формы психиатрии и педагогики, на основе психиатризации ненормальных, идиотов, умственно отсталых и т. п. как раз и сложилась система диссеминации, позволившая психологии сделаться этим постоянным удвоением работы всех без исключения институций. Вот об этом — об организации, о проведении в жизнь психиатризации слабоумных я намерен поговорить с вами в следующий раз.
Но следует упомянуть и другие явления, вышедшие из про-топсихиатрии. Вот еще одна серия таковых: если в рамках психиатризации идиотов описанная мною психиатрическая власть продолжает действовать без каких-либо сдвигов, то в лечебнице происходят коренные, фундаментальные перемены: идет двойной процесс, о котором (впрочем, как о всякой битве) очень трудно сказать что было его началом, откуда исходил первый толчок и кто в итоге вышел победителем. Что это за два переплетенных между собой процесса?
Во-первых, это возникновение основополагающей для всей истории медицины неврологической, а если быть точным — невропатологической, оппозиции. Как только в области безумия начали выделять ряд расстройств, для которых можно достоверно установить неврологическую локализацию и невропатологическую этиологию, это позволило разделить действительно больных на уровне тела и тех пациентов, у которых никакой этиологической привязки к органическим нарушениям выявить не удается.40 В связи с этим поднялась проблема обоснованности, подлинности умственной болезни; возникло сомнение—следует ли в конце концов рассматривать серьез-
221
но умственную болезнь, не имеющую анатомического коррелята?
И одновременно, как бы в ответ этому подозрению, выдвинутому в отношении всего мира умственных болезней неврологией, больные один за другим вовлекали психиатрическую власть в игру истины/лжи. На уверения психиатрической власти: я не более чем власть, и вы должны принимать мое знание только на уровне его марок, не ища каких-либо воздействий в его содержании, — больные отвечали игрой симуляции. Когда же врачи наконец предложили новый — невропатологический— объем знания, больные ответили им симуляцией другого рода — широко распространившейся в среде истериков симуляцией нервных болезней, таких как эпилепсия, паралич и т. п. Это постоянное соревнование между больными, которые то и дело заманивали медицинское знание в ловушку видимостью некой истины и обманными маневрами, и врачами, которые без устали стремились поймать больных в западню неврологического знания, патологических признаков серьезного медицинского знания, — эта игра, самая настоящая война врачей с больными, — пронизывает всю историю психиатрии XIX века.
Последним, на что мне хотелось бы сегодня указать, будет вопрос о том, каким образом за пределами больничного института оказались воссозданы те принципиальные элементы, что сформировались внутри психиатрической власти и послужили ей опорными точками. Я имею в виду элементы реальности: закон власти другого, особый статус речи врача, закон идентичности, обязательность анамнеза стремление вытравить безумное желание, составляющее реальность безумия, проблема денег и т. д. Как эти элементы удалось возобновить, nVCTMTь
в ход в рамках психоанализа—практики которая преподно-
сила себя как непсихиатрическая но при анализе отдельных элементов которой выясняется что они глубоко пСИХИЗТПИЧССКОИ вЛЭ.СТИ и ЧТО сама игра этой власти в рамках больничной дисциплины способствовала их кристаллизации и выходу вовне?41
В свете сказанного мы можем выделить, если угодно, три судьбы психиатрической власти. Она еще долгое время после 1840—1860-х годов сохраняется в своей архаичной форме в области педагогики слабоумия. Она совершенствуется изнутри,
222
в стенах лечебницы, в процессе борьбы между неврологией и симуляцией. И наконец, она возобновляется в рамках практики, которая, как ни странно, провозглашает, что не является психиатрической.
Примечания
1 Так, помимо множественных обращений к термину «руководство» в «Медико-философском трактате об умопомешательстве, или Мании» (см.: PinelPh .Traitй mйdico-philosophique sur l'aliйnation men-tale, ou la Manie. P. XLV, 46, 50, 52, 194, 195, 200), Пинель посвятил руководству душевнобольными два пассажа в разделе II, § VI своего труда (§ VI. «Преимущества искусства руководить душевнобольными в закреплении лекарственного действия». Р. 57—58) и в том же разделе, § XXII (§ XXII. «Хитрость в искусстве руководства душевнобольными, заключающаяся в притворном доверии к их воображаемым идеям». Р. 92—95). Эскироль, со своей стороны, определял моральное лечение как «искусство руководить мышлением и чувствами душевнобольных» ( EsquirolJ . E. D.De la folie [1816] // Dee maladies mentales.s. T. I. P. 134). A Лере подчеркивал «необходимость руководить мышлением душевнобольных и возбуждать в них чувства, способные подорвать их бред» ( LeuretF .Du traitement moral de la folie. P. 185).
2Начиная с пастырских наставлений Карла Борромея (1538— 1584; см.: Вогготёе С .Pastorum instructions ad concionandum, co-nfessionisque et eucharistiae sacramenta ministrandum utilissimae. Antverpiae: С Plantini, 1586), в ходе католической реформы и распространения закрытых общин складывается практика «руководства» или «наставничества». Укажем основные сочинения, в которых зафиксированы нормы этой практики: [a] Loyola I .de. Exercitia spiritualia. Roma: A. Bladum, 1548 (trad. fr.: Loyola 1. de.Exercices spirituels / Traduits et annotйs par F. Lourel. Paris: Desclйe de Brouwer,
1963),__ ср.: [a] Dudon P.Saint Ignace de Loyola. Paris: Beauchesne,
1934;'[(3] DoncceurP.Saint Ignace et la direction des вmes // La Vie sp-irituelle. Paris, 1936. T. 48. P. 48—54; [y] Olphe-GalliardM.Direction spirituelle. Ill.Pйriode moderne // Dictionnaire de spiritualitй ascetique et mystique. Doctrine et histoire. T. III. Paris: Beauchesne, 1957. Col. 1115— 1117; [Ъ] Sales F. de[[567—1622]] Introductton а la vie dйvote (1608)// (Euv'rcs. Vol.111. Annecy, impr. Niйrat, 1893. P. 22—25 (глава 4 этого
необходимости наставника для вступления на путь бла-гочестия и дальнейшего шествия по нему» стала настольной кни-
223
гой духовных наставников), ср.. Vincent FSaint Franзois de Sales, directeur d'вmes. L'cducation de la volontй. Paris: Beauchesne, 1923; [c] OlierJ.-J.[1608—1657; основатель семинарии при церкви Сен-Сюльпис]. L'espnt d'un directeur des вmes // (Euvres complиtes. Paris: Йd. J.-P. Migne, 1856. Col. 1183—1240.
По поводу собственно «руководства» обратим внимание на следующие книги: [а] Саго E. M.La direction des вmes au XVII siиcle// Nouvelles Йtudes morales sur le temps prйsent. Pans: Hachette, 1869. P. 145-203; [b] Huvelin H.Quelques directeurs d'вmes au XVII siиcle: saint Franзois de Sales, M. Olier, saint Vincent de Paul, ГаЪЬё de Ranee. Paris: Gabalda, 1911. M. Фуко возвращается к понятию «руководства» в других лекционных курсах в Коллеж де Франс: Foucautt M.[1] Les Anormaux. P. 170-171 (лекция от 19 февраля 1975 г.). Р. 187-189 (лекция от 26 февраля 1975 г.); [2] Sйcuritй, Terriroire et Population (неизданный курс 1977/78 учебного года «Безопасность, территория и население», лекция от 28 февраля 1978 г.); [3] L'Hermйneutique du sujet / Ed. s. dir. F. Ewald & A. Fontana, par F. Cros. Paris: Gallimard/ Seuil, 2001. P. 315-393 (лекции от 3 и 10 марта 1982 г.); [4] Leзon a l'universitй de Stanford le 10 octobre 1979// DE. IV. N 291. P. 146—147.
