Энгельс – теоретик - Багатурия Георгий Александрович (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Анализ возникновения государства (на примерах Афин, Рима и древних германцев), выявление его отличительных черт, более глубокое понимание его классовой природы – вот наиболее значительные достижения Энгельса в области учения о государстве, которые были зафиксированы в его книге.
Следующий значительный шаг вперед в разработке материалистического понимания истории был сделан Энгельсом через два года в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» (1886 г.). Здесь он наиболее полно показал соотношение марксистской философии, в том числе и материалистического понимания истории, с классической немецкой философией как ее теоретическим источником, в особенности – с диалектическим идеализмом Гегеля и метафизическим материализмом Фейербаха. В IV главе Энгельс дал общий очерк материалистического понимания истории. Особое внимание он уделил при этом соотношению сознательности и стихийности, роли личности и масс, случайности и необходимости в историческом процессе, а также относительной самостоятельности надстроечных явлений.
«История развития общества, – подчеркивает Энгельс, – в одном пункте существенно отличается от истории развития природы. В природе… действуют одна на другую лишь слепые, бессознательные силы… Здесь нигде нет сознательной, желаемой цели… Наоборот, в истории общества действуют люди, одаренные сознанием… Здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели». Однако «столкновения бесчисленных отдельных стремлений и отдельных действий приводят в области истории к состоянию, совершенно аналогичному тому, которое господствует в лишенной сознания природе… Таким образом, получается, что в общем и целом случайность господствует также и в области исторических явлений. Но где на поверхности происходит игра случая, там сама эта случайность всегда оказывается подчиненной внутренним, скрытым законам. Все дело лишь в том, чтобы открыть эти законы».
«Каков бы ни был ход истории, – резюмирует Энгельс, – люди делают ее так: каждый преследует свои собственные, сознательно поставленные цели, а общий итог этого множества действующих по различным направлениям стремлений и их разнообразных воздействий на внешний мир – это именно и есть история» [401].
Мысль Энгельса ясна: характер развития природы и характер развития общества отождествлять нельзя, поскольку люди, составляющие общество, действуют сознательно; однако до сих пор то и другое развитие протекало аналогично [402], поскольку общество в целом действовало стихийно. Здесь Энгельс не касается вопроса об изменении соотношения стихийности и сознательности в прежнем и в предстоящем развитии общества, но, как мы знаем, такой вопрос был поставлен им за 10 лет до этого. Через несколько лет он снова вернется к нему: «Природе, – писал Энгельс Ламплу 11 апреля 1893 г., – потребовались миллионы лет для того, чтобы породить существа, одаренные сознанием, а теперь этим сознательным существам требуются тысячелетия, чтобы организовать совместную деятельность сознательно: сознавая не только свои поступки как индивидов, но и свои действия как массы, действуя совместно и добиваясь сообща заранее поставленной общей цели. Теперь мы уже почти достигли такого состояния» [403].
Энгельс очень четко формулирует здесь качественно новый момент в общественном сознании коммунистического общества: сознательный характер действий не только индивидов, но всего общества в целом. Но даже в отношении прошлой истории он отнюдь не отрицает роли сознательной деятельности людей: ее необходимо учитывать при историческом исследовании «особенно отдельных эпох и событий». Он лишь констатирует, что во всей прошлой истории «в большинстве случаев» результаты сознательной деятельности людей были совершенно иными и даже прямо противоположными, чем те цели, к достижению которых люди стремились.
Как последовательный материалист Энгельс ставит вопрос: какие движущие силы скрываются за сознательными стремлениями людей, каковы те исторические причины, те объективные движущие силы, которые принимают форму сознательных побуждений. И он показывает, что подлинной причиной исторической деятельности людей являются их материальные интересы и, в конечном счете, материальные условия жизни общества.
Но прослеживая в деталях зависимость всех общественных явлений от материальных условий, соотношение базиса и надстройки, экономики и политики, классовой структуры общества и производных областей государства, права, философии, религии, – Энгельс подчеркивает и относительную самостоятельность всех производных явлений. Это относится и к государству, и к праву, и ко всей идеологической надстройке в целом, и к философии, и к религии: «Общество создает себе орган для защиты своих общих интересов от внутренних и внешних нападений. Этот орган есть государственная власть. Едва возникнув, он приобретает самостоятельность по отношению к обществу и тем более успевает в этом, чем более он становится органом одного определенного класса и чем более явно он осуществляет господство этого класса… Раз возникнув, всякая идеология развивается в связи со всей совокупностью существующих представлений, подвергая их дальнейшей переработке… Раз возникнув, религия всегда сохраняет известный запас представлений, унаследованный от прежних времен, так как во всех вообще областях идеологии традиция является великой консервативной силой. Но изменения, происходящие в этом запасе представлений, определяются классовыми, следовательно, экономическими отношениями людей, делающих эти изменения» [404]. Так мысль, развитая в «Анти-Дюринге» применительно к истории социалистических идей, получает здесь обобщенное выражение.
В заключительной части своего очерка Энгельс высказывает мысль об изменении предмета философии, которое включает в себя и замену всякой философии истории – материалистическим пониманием истории [405]. Эту мысль он развивал и вместе с Марксом в «Немецкой идеологии», и в «Диалектике природы», и в «Анти-Дюринге».
Завершающий этап в разработке новых идей наиболее ярко представляют так называемые «письма об историческом материализме» – цикл из пяти писем Энгельса 90-х гг., никак не связанных между собой внешним образом, но тесно связанных единством их теоретического содержания. В известной мере к ним относится и хронологически первое письмо, адресованное П. Эрнсту. Вот эти письма:
1) Паулю Эрнсту, 5 июня 1890 г.
2) Конраду Шмидту, 5 августа 1890 г.
3) Йозефу Блоху, 21 сентября 1890 г.
4) Конраду Шмидту, 27 октября 1890 г.
5) Францу Мерингу, 14 июля 1893 г.
6) В. Боргиусу, 25 января 1894 г. [406].
Как видим, первые четыре письма компактно укладываются в небольшой период: июнь – октябрь 1890 года. Дело в том, что именно к этому времени выявилась тенденция вульгаризировать материалистическое понимание истории, свести его к так называемому «экономическому материализму». В этом плане основная идея писем Энгельса – это мысль об активной роли надстройки, об ее обратном воздействии на базис. В конечном счете она сводится к диалектико-материалистическому пониманию истории. Так что в более широком плане Энгельс выступает против попыток вульгаризаторов превратить марксистскую концепцию в метафизико-материалистическое понимание истории.
Не случайно, что в эти годы Энгельс упорно повторяет тезис: «марксизм не догма, а руководство к действию», – и применительно ко всей теории в целом, и специально имея в виду именно материалистическое понимание истории. В указанных письмах Эрнсту и Шмидту, относящихся как раз к лету 1890 г., он подчеркивает: «Материалистический метод превращается в свою противоположность, когда им пользуются не как руководящей нитью при историческом исследовании, а как готовым шаблоном, по которому кроят и перекраивают исторические факты». «Наше понимание истории есть прежде всего руководство к изучению, а не рычаг для конструирования на манер гегельянства».
