Эпистемология классическая и неклассическая - Лекторский Владислав Александрович (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Второй момент, важный для понимания смысла предлагаемого курса, — это необходимость соотнести те знания, которые ученик получает в школе, с тем, что известно ему на основании собственного опыта. При преподавании любого предмета мы исходим из некоторых предпосылок, если угодно, системы догм, которые не обсуждаются, а просто принимаются на веру. А теория познания пытается обсуждать сами эти предпосылки и тем самым развивает критическое мышление ребенка. Вопреки тому, что мы усвоили из нашего опыта изучения догматически преподававшейся марксистско-ленинской философии, подлинная философия не догматичнее науки, а гораздо критичнее ее, ибо именно философия обсуждает предпосылки научного исследования, которые сама наука не обсуждает. В курсе «Человеческое познание» обсуждаются, например, такие вопросы, о которых ученик сейчас обычно даже не догадывается: может ли существовать мир без причинных зависимостей; можно ли считать безошибочными те законы, которые изучаются в курсе физики (могут ли они в принципе быть опровергнуты); как вообще возникает знание о законах науки, достаточно ли для этого простого обобщения опыта; существуют ли такие явления, которые в принципе нельзя предвидеть (и можно ли предвидеть нечто, не понимая явления, не умея его объяснить и наоборот); могут ли изменяться законы логики (например, закон исключенного третьего); можно ли считать абсолютно безошибочным доказанное знание в математике, и на чем основано наше убеждение в его безошибочности; могут ли существовать законы общественной жизни; можно ли экспериментально изучать человека вообще и его психическую, душевную и духовную жизнь, в частности, как можно что-то знать о прошлом, если прошлое — это то, чего уже нет; существуют ли законы истории и т. д. Вместе с тем размышления о науках, преподаваемых в школе, соотносятся в с размышлениями о том, что такое индивидуальный опыт и как он связан с опытом коллективным, в чем отличия обычного опыта и научного эксперимента, что такое Я, почему для меня интересно мое прошлое и что я могу знать о нем, как возможна индивидуальная память, воспоминания, как моя память соотносится с коллективной памятью, а эта последняя с тем, что изучается исторической наукой, что такое свобода воли, может ли человек нести ответственность за те поступки, которые он совершил в бессознательном состоянии, что такое понимание другого человека или текста художественного произведения и в чем отличие такого понимания от даваемого в науке объяснения событий, влияет ли язык на то, что мы видим и слышим, может ли знание существовать вне нашей головы, например, в книгах и т. д.
Следующая важная особенность предлагаемого курса состоит в том, что в нем не вводится принципиально новых знаний. При обсуждении используется прежде всего то, что ученик уже знает из других школьных уроков и из собственного жизненного опыта (хотя некоторые интересные и важные для курса знания все же вводятся, например, некоторые факты о роли языка в процессе восприятия, о характере памяти и др.). Данный курс — это в первую очередь попытка помочь школьнику разобраться в его собственном опыте, критически его осмыслить посредством философского анализа.
Данный курс — это школа анти-догматизма. Ни одна другая дисциплина в школе эту задачу выполнить не может. Это рассказ юному человеку о нем самом и это обучение навыкам дискуссии, приглашение к такой дискуссии.
Раздел 1
Язык и познание
Нам постоянно приходится иметь дело с разного рода знаниями. Мы знаем довольно много о наших близких, друзьях, о школе, в которой учимся, о городе, в котором живем. Школьные занятия помогли нам получить знания о теоремах геометрии, о законах физики, об истории России и других стран.
В действительности, мы опираемся на те или иные знания буквально на каждом шагу. Мы не могли бы совершить ни одного действия, если бы не знали, что за ним последует. Увидив, например, подошедший к остановке троллейбус нужного нам маршрута, мы начинаем ускорять наши шаги, так как знаем, что, если будем идти медленно, то можем не успеть сесть на троллейбус, а это будет означать, что опоздаем в школу, что в свою очередь повлечет неприятные для нас последствия. Мы знаем, что по земле можно ходить, а вот по болоту ходить опасно и нельзя ходить по воде. Мы знаем, что, если мы подбросим камень в воздух, он обязательно упадет вниз. Мы знаем, что если обратимся с какими-то словами к другому человеку, то это произведет на него определенное действие. Если это человек, которому мы доверяем, то он выполнит нашу просьбу.
Знания, которыми мы обладаем, очень разнообразны. Однако все их можно разделить на две значительные части: знания коллективные и знания личные.
Большая часть наших знаний — это то, чем располагаем не только мы, но и другие люди. Все люди знают, что по земле можно ходить, а по воде нельзя. Все жители данного городского района знают о маршрутах и расписании движения разных троллейбусов. Все, кто учился в школе, знают о теореме Пифагора, о законах механики, о главных исторических событиях. Назовем знания этого рода общественными, или коллективными. Поскольку такие знания являются всеобщим достоянием, они обсуждаются разными людьми, сообщаются одними людьми другим или передаются от одних людей другим с помощью особого рода деятельности, называемой обучением. Но как разные люди могут совместно иметь дело с одними и теми же знаниями? Это можно делать только при помощи особого рода средства, которым люди обладают. Этим средством является язык.
Как вы хорошо знаете, язык состоит прежде всего из огромного количества слов. Слова эти не только очень разнообразны, но и относятся к предметам очень разного характера. Они могут обозначать вещи, которые мы встречаем в нашем опыте, которые мы можем видеть, трогать, слышать, обонять: «дерево», «камень», «стол», «дом», «гром» и др. Они могут относиться к таким необычным «предметам», которые не могут быть прямо даны нам в опыте, но без которых познание мира невозможно. Это, например, арифметические числа («один», «два», «три» и т. д.), такие «предметы», как «красота», «мужество», «совесть», «добро» и др. Слова языка могут обозначать свойства предметов: «синий», «громкий», «твердый», «большой», «точный», «справедливый» и др. Или отношения между предметами: «меньше», «справа», «севернее», «раньше» и др. Или действия: «ходить», «бежать», «бить» и др. Или процессы: «передвижение», «построение», «ходьба» и др. Слова могут выражать обещания («сделаю», «приду»), команды («стой!»), просьбы («умоляю»). В сущности, все многообразные проявления человеческой жизни выражаются через слова языка и при помощи этих слов.
Но язык — это не только слова. Это еще и правила их соединения в предложения. Представьте себе, что к вам в гости приехал иностранец. Он не знает русского языка, но пытается изучать его. Он начал с запоминания слов и знает их уже довольно много. Но вот грамматические правила, позволяющие соединять слова в предложения, согласовывать слова друг с другом, он еще не освоил как следует. Вы слышите от него такой набор слов: «я, ты, придти, завтра». Ваш друг произнес все те слова, которые ему нужны для выражения его мысли. Тем не менее вы не можете понять, какую же мысль он хотел выразить. То ли он сообщал о своем намерении: «Я приду к тебе завтра». То ли обращался к вам с просьбой: «Приходи ко мне завтра». Лишь правила грамматики, присущие каждому языку, позволяют соединять слова в предложения и тем самым выражать мысль, знание.
Особенность языка, таким образом, в том, что он позволяет нам выразить все чаши отношения к тем предметам, с которыми нам приходится иметь дело в жизни, к другим людям, к нашему прошлому и будущему. При помощи языка мы можем выразить наши желания, намерения, чувства, наши мысли и наши знания. При этом, когда мы выражаем что-то в языке, мы делаем это также достоянием и других людей. Мы можем о чем-то подумать, но не говорить об этом никому. Но как только мы выразили свою мысль с помощью языка, сразу же эту мысль могут начать обсуждать другие люди, согласиться с ней или же подвергнуть ее критике, связать эту мысль с другими, высказанными другими людьми, сделать отсюда какие-то выводы, которые не приходили к нам в голову, когда мы впервые подумали о том, о чем потом рассказали.
