Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории - Чалмерс Дэвид (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
(Как и в параграфе 2, здесь возникает осложнение, связанное с тем, что Р и Q могут быть индексикальными свойствами, однако это обстоятельство не приводит ни к каким существенным изменениям. Чтобы сделать неизвестный новый факт строго неиндексикальным, нужно лишь перейти к факту «существует точка [со свойством X], из которой Р и Q указывают на одно и то же». X — подстраховка на тот случай, если некто знает какую-то другую позицию, в которой Р и Q указывают на одно и то же; в подобной ситуации мы просто специфицируем X до такой степени, чтобы ту точку можно было отличить от других местонахождений. Крайний случай, в котором человек не обладает никаким различающим самопознанием, сводится к чисто индексикальной ситуации, обсуждаемой ниже.)
Из этого следует, что, если Мэри получает какое-либо фактуальное знание, отсутствовавшее у нее прежде, — даже если речь идет исключительно о знании старого факта сообразно новому модусу презентации, — должен существовать подлинно новый узнаваемый ею факт. В частности, она должна узнавать новый факт, касающийся того модуса презентации. Если она уже знала все физические факты, то материализм ложен. Физические факты никоим образом не исчерпывают все существующие факты.
Этот ответ может показаться менее четким, чем соответствующий ответ на аргумент от логической возможности. Супервентностная модель элиминирует не столь ясный вопрос о том, как индивидуализировать компоненты знания, и поэтому делает обсуждение менее запутанным. Тем не менее тщательный анализ показывает, что аналогии с водой — Н2О и связанные с ними возражения в любом случае проваливаются по одним и тем же причинам. Хотя это, похоже, самое популярное возражение на аргумент знания, представляется вместе с тем, что оно самое слабое из главных возражений. Оно попросту не выдерживает проверки на прочность.
Второе, более утонченное возражение, восходящее к Лору (Loar 1990), также предполагает, что Мэри получает новое знание о старых фактах благодаря интенсиональности, но не останавливается на привычных аналогиях с водой — Н2О. Лор признает, что аналогии с обычными примерами не могут выполнить задачу, поставленную материалистом, поскольку (в нашей терминологии) такие аналогии допускают, что физические и феноменальные понятия имеют разные первичные интенсионалы, и антиматериалист может просто применить данный аргумент к свойству, соответствующему первичному интенсионалу. Как выражается Лор, даже если «тепло» и какие-то статистико-механические предикаты обозначают одно и то же свойство (вторичный интенсионал), они тем не менее вводят разные свойства (первичный интенсионал). Поэтому он продолжает аргумент и доказывает, что два предиката могут вводить одно и то же свойство — то есть иметь один первичный интенсионал — даже тогда, когда эта одинаковость не может быть познана априори. Если это так, то знание Мэри о феноменальных свойствах может быть знанием о физических/функциональных свойствах, даже если она заранее не могла бы связать их.
Но как могут совпадать первичные интенсионалы, если мы не в состоянии узнать об этом априори? Только в том случае, если пространство возможных миров меньше, чем можно было бы априори подумать. Мы считаем, что эти интенсионалы различны, так как мы представляем мир, в котором у них имеются разные референты, как в зомбийном мире. Поэтому Лор должен исходить из того, что подобный мир не является реально возможным, хотя мы не можем исключить его возможность по концептуальным соображениям и несмотря на то, что мы не можем ссылаться здесь на крипкеанскую апостериорную необходимость. Таким образом, эта позиция ничем не отличается от рассмотренного выше возражения, связанного с «сильной метафизической необходимостью». Как и в том возражении, позиция Лора подразумевает метафизическую необходимость условного заключения от физических фактов к феноменальным фактам, невзирая на его логическую контингентность, причем этот провал не может быть объяснен различием первичных интенсионалов. Подобно тому возражению, позиция Лора требует изначального и произвольного ограничения возможных миров. Лор не выдвигает никаких аргументов в пользу этого ограничения, и его можно подвергнуть точно такой же критике [96].
Можно было бы ожидать, что здесь можно будет выдвинуть и третье возражение, аналогичное промежуточной «альтернативной стратегии» из второго параграфа. Оно выливалось бы в тезис, что Мэри в действительности не знает всех физических фактов. Она знает все факты, выраженные в терминах физики, но лишена знания о скрытых (феноменальных или протофеноменальных) сущностях физических объектов. Если бы она обладала этим знанием, она в силу этого знала бы и феноменальные факты. Однако это воззрение опять-таки лишь с очень большой натяжкой может претендовать на то, чтобы именоваться «материализмом». Подобно моей собственной концепции, данная позиция должна признавать феноменальные или протофеноменальные свойства фундаментальными свойствами.
Четвертое возражение увязывает состояние Мэри с отсутствием индексикального знания (Bigelow and Pargetter 1990; McMullen 1985; Papineau 1993). Здесь доказывается, что, хотя Мэри и получает новое знание, ее случай не более загадочен, чем другие случаи, когда кто-то, знающий все релевантные объективные факты, открывает что-то новое, как, к примеру, всезнающий человек с амнезией, узнающий, что «я — Рудольф Лингенс», или прекрасно информированный человек, страдающий бессонницей, не знающий, что сейчас три часа сорок девять минут ночи (см. (Репу 1979) и (Lewis 1979)). В этих случаях имеется провал между физическим знанием и индексикальным знанием, точно так же как в случае Мэри имеется провал между физическим знанием и феноменальным знанием.
Эта связь может быть прописана двумя способами. Во-первых, критик мог бы попытаться редуцировать феноменальное знание к индексикальному знанию, доказывая, что Мэри лишена лишь индексикального знания. Во-вторых, он мог бы попробовать провести аналогию между двумя этими случаями, доказывая, что в индексикальном случае эпистемический провал не приводит к онтологическому провалу (индексикальность не фальсифицирует материализм), так что и тогда, когда речь идет о феноменальном, мы не обязаны допускать наличие онтологического провала.
Редуктивная стратегия терпит очевидный крах. Как мы видели в главе 2, подобно фактам о сознательном опыте, индексикалы не являются логически супервентными на физических фактах, но эта проблема полностью устраняется добавлением небольшого «индексикального факта» о местонахождении агента, о котором идет речь. Но даже если мы наделим Мэри полным знанием о ее индексикальном отношении ко всем вещам физического мира, ее знание о переживаниях красного ничуть не возрастет. Испытывая нехватку феноменального знания, она оказывается лишенной чего-то гораздо большего, чем тот, кому недостает индексикального знания.
Стратегия, связанная с применением указанной выше аналогии, представляется более интересной. Можно было бы попытаться ответить на нее, доказывая, что онтологический провал имеется даже и в индексикальном случае (см., напр., Nagel 1983), но можно дать и более прямой ответ. Чтобы убедиться в этом, отметим, что в индексикальном случае нельзя даже приступить к развертыванию аргументации, аналогичной той, которая была использована в первом параграфе, так как нет такого представимого нецентрированного мира, в котором физические факты не отличаются от наших, но индексикальные факты разнятся с фактами нашего мира. В нецентрированных мирах вообще нет места для индексикальных фактов. Разумеется, можно представить релевантный центрированный мир, но в интересующем нас онтологическом плане значимы именно нецентрированные миры. (Если нет, то в индексикальном случае тоже имеется онтологический провал, и критик не сможет даже приступить к своей аргументации [97].) Так что лишь в этом случае мы можем избавиться от эпистемического провала, отмечая, что эпистемические связи определяются центрированными первичными интенсионалами, тогда как онтологические связи определяются свойствами, соответствующими нецентрированным интенсионалам. И это отражается в единственной дыре, которая была найдена в аргументе второго параграфа и в аналогичном аргументе этого параграфа, — в том факте, что первичные интенсионалы определяют только соотнесенные с центром свойства. Эта дыра пропускает единственный фрагмент нередуцируемого индексикального знания (локализация центрированного мира) без онтологической мзды, но ничего больше. После конкретизации местонахождения центра, эта дыра закрывается. Феноменальные факты остаются неустроенными даже после конкретизации местонахождения центра, так что сознательный опыт остается снаружи [98].
