Избранное - Бэкон Роджер (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
И философы говорили не только о счастье, но и о несчастии иной жизни, которое уготовано для злых людей. Поэтому они считали, что Бог дал тем, кто послушен Ему, обетование счастья, которое не видел глаз и которое не приходило на сердце человеку, а тем, кто не подчиняется [Его воле], обетование ужасное, как говорит Авиценна. И Туллий, и Трисмегист, и Сократ, и многие другие ясно говорили об этих обещаниях. Поэтому Туллий в I книге Тускуланских бесед говорит, что у человека есть два пути и два направления. Тот, кто сохранил себя безупречным и непорочным, и был наименее подвержен влиянию телесного, и, пребывая в человеческом теле, подражал Божественной жизни, без труда вернется к своему источнику, а именно — к Богу. А тем, кто запятнал себя человеческими пороками, путь к Богу закрыт. И Гермес Трисмегист в книге О Божественной природе говорит так: «Когда происходит отделение души от тела, тогда суд и рассмотрение ее заслуг переходит к Высшему Могуществу, Которое, если находит ее благочестивой и праведной, допускает, чтобы она осталась в соответствующих ей местах. А если видит душу, покрытую позором преступлений и запятнанную пороками, то, низвергая ее с вершин в бездну, предает вечным мукам»… И Этик Философ, и Алхимус [259] в своих книгах учат, что злые понесут наказание в аду вместе с дьяволом, так что нечестивые увидят самого злобного и неистового родителя смерти, которому они следовали во многих бесполезных и вредоносных желаниях. А праведники будут награждены лицезрением Господа Бога своего, как было разъяснено ранее.
Итак, когда представлены начала последующего (хотя они и суть заключения по отношению к тому, что было разъяснено ранее и прочему таковому), теперь, прежде [чем мы перейдем] к общественному или частному человеческому праву, следует обратиться к законам Божественного культа. И ясно, что по причине благоговения перед Богом, и по причине Его благости по отношению к творению, которое является следствием Его бесконечного могущества, и ради будущего счастья, надлежит выказывать Богу бесконечное почтение. О первом Авиценна говорит в Основах моральной философии, что Бог вправе требовать подчинения своим заповедям, о втором он говорит, что Его творение должно подчиняться этим заповедям, о третьем он говорит, что подчиняющимся обетовано счастье, а не подчиняющимся — ужасная мука [Кроме того], почитать Бога должно за очищение рода человеческого от грехов через Сына Божия, о котором говорит Порфирий, ибо это больше, чем сотворение. И мы должны бесконечно чтить Бога из-за принятия нашей человечности в единстве Божественного Лица, о чем говорили Абу Машар, Платон и Этик, ибо это должно быть [для нас источником] бесконечной радости; и из-за распятия, страстей и искупления, о которых говорят Платон и Этик. И не только это, но и все вышесказанное побуждает человека к служению Богу; и Авиценна заключает, что оно должно иметь место.
И потому Марк Туллий говорит в I книге Тускуланских бесед. «Чем является философия, мать всех искусств, иначе как даром Божьим, как говорит Платон, или Его изобретением, как говорю я? И это сперва научает нас служению Богу, а затем — людскому закону, который имеет место в человеческом сообществе». И во II книге О природе богов он говорит: «А самая лучшая, самая святая, самая светлая и полная благочестия форма почитания Бога [260] состоит в том, чтобы всегда в мыслях и на словах искренне чтить Его чисто, свято и непорочно. Не только философы, но и предки наши делали различие между религией и суеверием. Ибо те, которые целыми днями молились и приносили жертвы, чтобы они и их дети остались в живых (superstates essent), те были названы суеверными (superstitiosi), позже это название приобрело более широкий смысл. А те, которые над всем, что относится к почитанию богов, усердно размышляли и как бы перечитывали, были названы религиозными (religiosi) от relegendo…. Первое стало обозначать порицание, а второе — похвалу» [261]. И Августин в IV книге О Граде Божием принимает [262] и разъясняет это изречение Туллия о суеверии и истинной религии, а в VIII книге — о религии и религиозных людях, утверждая, что они называются религиозными потому, что избирают Бога и, перечитывая, перечитывают и избирают Его снова и снова, воздавая Ему истинное и непрерывное почитание.
И в этом богослужении религиозные люди, согласно Авиценне и другим, устроили храмы и установили молитвы, дары, жертвы, посты и великие паломничества к местам, [связанным с именем] законодателя, дабы он сохранился в памяти людей и был почитаем… И поэтому говорит Авиценна: «Надлежит, чтобы учитель обучал молящегося тому, как подготовить себя к молитве, точно так же, как человек имеет обычай готовиться к тому, чтобы предстать пред царем человеческим, украшая себя и одеваясь должным образом. И учитель должен научить молящегося, чтобы [он возносил молитву] подобно тому, как человек предстает перед царем: со смирением, опущенным лицом, сдержанно, прекращая поворачиваться и беспокойно двигаться»…
А о жертвах, дарах, богослужениях [древних людей] нет нужды вести речь, поскольку они представляют собой суеверия и по большей части были бесполезны, разве что нечто было перенято ими от священников иудейского закона. Поэтому, как говорит Сенека в книге, написанной против суеверий, сами философы принимали в них участие в связи с гражданским установлением и [обычаем] большинства, а не из-за их истинности. Ибо хотя, будучи сенатором, Сенека не мог игнорировать общественные установления, он, тем не менее, утверждает, что такие богослужения имеют место не в силу действительного положения вещей, но в силу обычая толпы… И на этом завершается [обзор] основ первой части моральной философии.
Раздел II
Глава I
Вторая часть касается законов и установлений людей по отношению друг к другу. И прежде всего рассматривается сохранение человеческого вида через линию рождений…. И поэтому даются законы о супружестве, устанавливающие, как это должно иметь место и как надлежит устранять то, что препятствует этому — в особенности это касается изгнания из государства развратников и содомитов, которые вносят противоречащее устроению общества, ибо они, как говорит Авиценна и другие, отвлекают людей от того, что является для государства лучшим, а именно от супружества.
Далее даются законы, сообразно которым упорядочивается отношение подданных к прелатам и князьям, и слуг — к господам, в соответствии со всеми видами служения и господства, согласно которым отец семейства должен жить, управляя детьми и семейством, а также [эти законы упорядочивают] отношения учителя и учеников. Далее устанавливаются [должности] преподавателей и магистров в отдельных науках и искусствах, и из юношей избираются по совету мудрецов те, кто подходит для обучения с целью [последующего] занятия этих должностей и ведения такого рода деятельности. А другие направляются на военную службу для поддержания правосудия и обуздания злодеев. И, как говорит Авиценна, при установлении закона первое намерение [законодателя] должно быть таким: [ему следует позаботиться] о трехчастном устроении государства, т. е. в государстве должны быть распорядители, слуги и законники. И во главе каждой из этих [групп] должен быть поставлен один начальствующий, а затем должны быть учреждены [должности] других начальников, подчиненных этому, а после этих — другие, так, чтобы начальники могли иметь дело с небольшим числом людей: для того, чтобы в государстве не было бесполезных людей, и чтобы каждый занимал какую-либо нужную [государству] должность, и чтобы каждый приносил государству пользу. Поэтому Платон и говорит о государстве, устроенном справедливейшим образом, в котором каждый знает свое собственное положение. И поэтому, как говорит Авиценна, правитель государства должен запретить безделье и праздность. А те, кого нельзя привлечь [к трудам на благо государства], — за исключением стариков и больных, — должны быть изгнаны из государства. Для тех же, кто болен или не может трудиться по возрасту, должно быть установлено специальное место пребывания и назначен попечитель. Надлежит также, чтобы в государстве имелось некое место, где содержалось бы общественное имущество, складывающееся частью из доходов от торговых сделок, частью — из штрафов, налагающихся в качестве наказания, частью — из имущества мятежников, частью — из иных источников. И это имущество должно расходоваться частью на тех, кто не может трудиться по старости или болезни, частью — на учителей закона и медицины, частью — на общественные нужды.
