Тайник Русского Севера (с иллюстрациями) - Демин Валерий Никитич (читаем книги онлайн txt) 📗
В подземное царство Туони отправляется и Вяйнямёйнен в поисках высшего знания, которое хранится у хтонического великана Антеро Випунена. Он, как античный Антей, неразрывно связан с Матерью-Землей и буквально врос в нее, пребывая в полузабытье летаргического сна. Даже исходное архаическое имя Антеро одного корня с греческим Антеем. Финские же ученые и комментаторы пошли еще дальше: они соотносят дремлющего стража Подземного царства с апостолом Андреем Первозванным, распятым на косом кресте. Основанием для такого оргигинального предположения служит не только созвучность имен Антеро и Андрей, но и прозвище — Випунен, образованное от названия тех ловчих и охотничьих приспособлений vipu («рычаг»), изготовленных великаном, которые по форме своей напоминали косой Андреевский крест.
В «Калевале» бушуют страсти под стать классическим трагедиям. Чего стоит только сюжетная линия, связанная с одной из самых трагических фигур поэмы — юноши Куллерво (полное имя — Куллервойнен). Он стал прямым виновником смерти первой жены Ильмаринена: изощренно отомстил ей за нанесенное оскорбление. Но и сам понес заслуженную и еще более страшную кару. Случайно он соблазнил и обесчестил собственную сестру. Когда-то — еще маленькой девочкой — она заблудилась в лесу и считалась погибшей. Куллерво встретил ее уже взрослой девушкой. Когда же им после содеянного греха открылась горькая правда, сестра, не вынеся позора, утопилась, а сам Куллерво после долгих мук совести бросился на острие меча.
В конце эпоса Вяйнямёйнен, не понятый окружающими, уплывает на медном челне на Север. Финал «Калевалы» совпадает с мифами других народов, в основе которых лежат общие факты предыстории. Например, Виракоча — доинкский просветитель южноамериканских индейцев кечуа — точно так же уплывает в лодке, отвергнутый людьми (между прочим, одно из имен его как бога-громовника — Илья). Индейский миф помогает лучше понять и запутанную коллизию, связанную с исчезновением Вяйнямёйнена. В последней калевальской руне девушка Марьятта беременеет от брусничной ягоды, а незаконнорожденное дитя хотят утопить. Аналогичная драма разыгрывается и в индейских сказаниях, где не делается секрета из того, что жизнетворяший плод, от которого понесла наикрасивейшая девушка, — это капля спермы Виракочи. Тайна якобы «непорочного» зачатия получает рациональное объяснение. В карельских рунах тоже содержится намек: Вяйнямёйнен и есть действительный отец чудо-ребенка — будущего владыки Карелии. Тем самым брусничная «капля» — причина беременности Марьятты — оказывается общемировой закодированной мифологемой.
Стать изгоем после стольких самоотверженных подвигов — не в этом ли подлинный трагизм великого Вяйнямёйнена? Однако он верит, что когда-нибудь непременно появится вновь среди сынов и дочерей Калевы, чтобы вернуть жизнь в русло Золотого века. Без древних устоев прошлого невозможны ни лучшие времена, ни гармония Вселенной. Энергичный призыв Вяйно, высказанный уже в начале книги: «Пой о том, как мир прекрасен!» — может служить девизом всей бессмертной поэмы, ее неискоренимого оптимизма и веры в торжество высших гуманистических идеалов.
Волшебные струны северного Орфея — Вяйнямёйнена — легко и свободно звучат в русских стихах. Недаром чарующие звуки кантеле финского Бояна не только завораживали птиц, рыб и зверей, но заставляли даже останавливаться Луну и Солнце и спуститься пониже, дабы послушать бессмертные и сладкозвучные руны. Нам же, современным читателям «Калевалы», она помогает постичь собственное гиперборейское прошлое и проникнуться его неповторимым мироощущением.
Под материнским крылом
Но где же тот ключ, который позволяет приоткрыть тайны минувших времен? Да вот же он перед нами — сокрыт в архаичных стихах хотя бы всё той же Голубиной книги! Вдумайтесь в вопросы, которые волновали наших пращуров:
Именно тут и обнаруживается любопытнейшая деталь, которая позволяет проникнуть в самую сокровенную тайну древнего мировоззрения: в приведенном варианте владыки природных царств и стихий величаются не отцами, а матерями (наподобие того, как это запечатлелось и в известной поговорке «Киев — мать городов русских», хотя и название Киева, и слово «город» мужского рода). Например: Который камень камням мати [ударение на последнем слоге]? Ответ: Белый (А)латырь-камень всем камням мати. Что же сие означает в глубинном социокультурном аспекте? А вот что: многие вопросы Голубиной книги зародились еше в те времена, когда господствовали матриархальные отношения, а мать была главой рода, «царицей» племени и т. п.
Сохранилось ли имя той древней матери? Сохранилось — наиболее близкое нам по времени и по духу. Это — Мать Сыра Земля! Именно к ней и обращались русские люди во всё тех же «духовных стихах»:
Но и сама Мать Сыра Земля просит перед самим Господом Богом за весь грешный род людской:
Почувствовав приближение смерти, уморенная голодом боярыня Морозова вспоминает прежде всего не христианского Бога и даже не семью свою, а глубинные основы человеческого бытия, восходящие к Матери Сырой Земле: «Не подобно телу моему в нечистоте одежды возлечь в недрах Матери своей Земли» [выделено мной. — В.Д.]. В самом деле, когда пращуры наши благоговейно говорили «Мать-земля», это была не метафора, а интуитивное осознание своей неотделенности от Вселенной в ее земном, планетарном проявлении, своеобразное «почвенничество» в прямом смысле данного слова.
В эпических и лирических песнях, сказаниях и мифах многих народов воссоздан неповторимый образ Матери-Земли. Тема эта в общем-то неисчерпаема. Сошлемся лишь на один пример: в нем, как в капле воды, отражается преклонение и благоговение людей перед своей естественной заступницей и кормилицей. Образ этот заимствован из якутского героического эпоса «Нюргун Боотур Стремительный» (но не меньшие по красоте и проникновенности строки можно отыскать и у других народов):