САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА - Дейс Герман Алибабаевич (читать хорошую книгу .txt) 📗
- Каких пять вёдер? – отгавкивался военный. – Я сам всего три ведра собрал.
- А ещё у него картошка посажена, - ябедничал Мишке Мироныч, - на моём, между прочим, участке. Вот пусть половину урожая отдаст мне.
- А, так ты ещё и картошку посадил на его участке?! – голосил Мишка. – Скотина! Наглец! Жлоб несчастный! Что, не мог собственный участок купить?! Теперь вот только посмей не отдать Миронычу половину урожая!
- Я посчитал – мне десять мешков причитается, - подсказывал Мироныч.
- Десять мешков?! – взмахивал руками военный, занявший на задах огорода старого сквалыги полторы, от силы, сотки. – Нет, ты дед, совсем охренел!
- Он ещё и оскорбляет! – подзуживал Мшку Мироныч.
- Ты зачем старичка оскорбляешь?! – орал Мишка, а военный, продолжая махать руками, вылезал из-за стола и делал ноги. В прихожей он разминулся с Витьком. Витёк успел перекурить и решил под шумок занять место военного. Жорка, слушая Мишку с Миронычем, веселился от души, поэтому просмотрел появление профессионального халявщика.
- Костя, ты подзаработать не хочешь? – неожиданно спросил Мишка неожиданно душевным голосом, а Сакуров так сразу и не понял, что Мишка обращается к нему: такой разительной оказалась смена интонаций акционерного пастуха.
- В смысле, вместо Семёныча с его супругой стадо посторожить? – сделал стойку Сакуров.
- Ну, это само собой, потому что кроме тебя я это дело никому доверить не могу…
Мишка значительно посмотрел на Жорку и продолжил:
- …Даже Гришу не хочу приглашать, хотя он имеет опыт работы с молодняком на откорме…
- Спасибо, - поблагодарил Мишку Сакуров, теряясь в догадках на предмет таинственных ходов чисто русской Мишкиной души страстного стяжателя, показного доброхота и профессионального горлопана.
- …Потому что, Костя, людям помогать надо, а ты в таком положении…
- Спасибо, - снова поблагодарил Сакуров, а Мишка расплылся в довольной улыбке.
- …В общем, с завтрашнего дня я в законном отпуску…
- И я! – вякнул Витька, опасливо косясь на Жорку.
- …В общем, выходит тебе, Костя, за двоих наше стадо пасти. Да ещё за двоих это стадо по ночам сторожить. Деньгу огребёшь – и-и!
- Что, ваше акционерное общество стало деньгами зарплату платить? – насмешливо поинтересовался Жорка, бесцеремонно откупоривая Мишкину бутылку. Варфаламеев с любовью смотрел на Жорку, Мироныч изображал попранную артиллерийскими сапогами крестьянскую справедливость.
- Зимой, когда продаст урожай, обязательно заплатит, - убеждённо сказал Мишка, подставляя свой стакан под свою бутылку. – Но кое-что можно получить уже в следующем месяце… зерном, разумеется.
- Зерном – это хорошо, - согласился Сакуров, следя за тем, чтобы щедрый Жорка не насыпал ему больше половины стакана.
- Тебе за этим зерном даже не надо будет в Лопатино ехать, - сообщил приятную весть Мишка, - я его тебе сам привезу, потому что людям помогать надо, а ты, тем более, в таком положении, что…
- Ты привезёшь, - ухмыльнулся Жорка, поднимая свой стакан. – Зерно этого урожая в свои закрома ссыплешь, а Косте привезешь то из своих старых запасов, что крысы не доели. Ась?
- Ну, зачем же, - не смутился Мишка.
«Если бы здесь был Семёныч, он обозвал бы Жорку некультурным человеком», - ни к селу, ни к городу подумал Сакуров и выпил свою дозу. Самогон ударил по организму обжигающей вонючей волной, и Константин Матвеевич потянулся за салом.
- Тоже мне, добренький выискался, - не отставал от Мишки Жорка. – Скажи: гараж строить собрался, вот и намылился в отпуск, пока белые мухи не полетели. А Витьке вообще весь год в отпуске бы сидеть, да баба не позволяет.
- А вот бабу мою ты не тронь, - заерепенился Витька.
- Что?!
- Бабу, говорю, не тронь, а то, в самом деле, чево ты, Жорка, постоянно против мене и бабы моей баллон катишь? – искательно залебезил Витька.
- Засохни, гандон, а то не поленюсь ещё раз тебя с крыльца спустить.
- Вот именно, - встрепенулся Мироныч. – Повадился угощаться на халяву. А ещё у меня морковку расшатывает, и коровьи лепёшки во двор подбрасывает. Я каждый день в них вляпываюсь… Между прочим, уже две пары новых итальянских кроссовок испортил…
Сакуров поперхнулся салом, а Жорка заржал. Варфаламеев тоненько хихикнул и спросил:
- Одна пара – это, наверно, та, о которую я сегодня споткнулся и чуть голову не расшиб?
Приятели, Жорка, Сакуров и Варфаламеев, дружно посмотрели в прихожую, где валялась задубелая обувь старого хрыча Мироныча. состоящая из обрезков резиновых с кирзовыми сапог и валенок.
- Так ты будешь работать? – спросил Сакурова Мишка.
- Да, с тебя, между прочим, причитается, потому что ты и за меня целую месячную зарплату получишь, - напомнил Витька, закуривая очередную папиросу.
- Я тебе так причтусь, что будешь на пару с Миронычем вставные челюсти подтачивать, - пообещал Жорка. – Благодетели хреновы… Короче: чтоб завтра с утра тут был зоотехник. И, пока я не увижу договор, никто ваше вонючее стадо пасти не будет. Я ясно выражаюсь?
- Ты так, значить? – обиженно запел Мишка. – Тогда пусть Гришка за двоих сторожит.
- А вот сторожить будет точно Костя, - возразил Жорка, - потому что эту работу ему Семёныч завещал.
Семёныч, разумеется, ничего такого Сакурову не завещал, но откуда было об этом знать Мишке? Ему мог бы наябедничать Мироныч, но и он ничего не знал.
- Что значить – завещал? – по-бабьи заголосил Мишка. – Это, абось, не частная лавочка, а целое акционерное общество. Кого назначит, тот и будет работать.
- Семёныч у вас официально устроен? – поставил вопрос ребром Жорка.
- Официально, - согласился Мишка.
- Больничный ему ваше общество оплатит?
- Больничный? – растерялся Мишка.
- Да.
- Ну, так это…
- Ага! Ваше общество, прежде чем официально назначить на работу Гришу, должно будет потом оплатить больничный Семёнычу. А так как ни одна ваша акционерная собака и не подумает оплачивать никаких больничных, то вашему обществу будет выгодней считать, что Семёныч продолжает, как ни в чём не бывало, работать. То есть, в виде того, кого он завещал, а не того, кого назначит пастух Мишка в ущерб интересам акционерного общества.
- Ну, ты это… тут наплёл, - стал отдуваться Мишка.
«Ещё бы, - одобрительно подумал Сакуров. – Всё-таки недаром Жорка два института завалил».
- Итого, - сказал Жорка, - или завтра с утра приезжает зоотехник с договором, или вы по-прежнему пасёте своё вонючее стадо.
Жорка знал, что свободных нормальных людей, способных пасти акционерное стадо, в акционерном обществе нет. А тех забулдыг из бывших колхозников, болтающихся без дела между Лопатиным и Угаровым, акционеры не захотят нанимать сами.
- Да когда ж этот договор составят!? – заныл Мишка. – Это ж завтра опять придётся целый день пасти, а у меня уже полкуба раствора заказано…
- А раньше ты о чём думал? – усмехнулся Жорка. – Ничего, завтра с утра встанешь пораньше, разбудишь зоотехника и – составляйте договор. Контора, я знаю, у вас с семи работает. Только не напортачьте – я всё сам проверю и, если что не так, будешь с засохшим раствором упражняться…
Глава 25
Действие самогона не замедлило сказаться. Поэтому, когда Сакуров завалился спать без чего-то девять вечера, он без лишних проволочек очутился там, где решил прикорнуть после памятной прогулки в компании чайникообразного домового. Вернее, так Сакуров почему-то решил сам, хотя место оказалось не совсем тем. В общем, Константин Матвеевич «проснулся» в стеклянном гроте причудливой формы в виде кухонного крана, если смотреть на него изнутри. Рядом посапывал домовой, нормальный замшелый мужик в лаптях и борцовском трико времён Поддубного. Там и сям валялись барабашки, они же злыдни, и походили они на нормальных российских чиновников новейшей формации. То есть, конкретному описанию они не поддавались, но вид имели отталкивающий. Вернее, издали они смотрелись как бы прилично, но вблизи…
