Христианство и Философия - Карпунин Валерий Андреевич (книги онлайн .TXT) 📗
То, о чем рассказал Тарковский, психологи назвали впоследствии ощущением внетелесного существования. С подобными ситуациями люди знакомы издавна. Отражение сходного опыта мы обнаруживаем в произведении древнегреческого философа Платона, которое называется «Государство». В нем, в частности, рассказывается о греческом воине по имени Эр.
Эр пошел на войну и был убит в сражении. Далее я цитирую из Платона:
«Когда через десять дней стали подбирать тела уже разложившихся мертвецов, его нашли еще целым, привезли домой, и когда на двенадцатый день приступили к погребению, то, лежа уже на костре, он вдруг ожил, а оживши рассказал, что он там видел… Он говорил, что его душа, чуть только вышла из тела, отправилась вместе со многими другими, и все они пришли к какому-то чудесному месту, где в земле были две расселины, одна после другой, а напротив, наверху в небе, тоже две. Посреди между ними восседали судьи. После вынесения приговора они приказывали справедливым людям идти право, вверх на небо,… а несправедливым — идти на лево вниз… Когда дошла очередь до Эра, судьи сказали, он должен стать для людей вестником всего, что здесь видел, и велели ему все слушать и за всем наблюдать". Далее Платон рассказывает о многом интересном, что Эр увидел в ином мире. Каким образом Эр вернулся в свое тело, он не помнил: «Внезапно очнувшись на рассвете, он увидел себя на костре».
Что такое смерть? С медицинской точки зрения, смерть — это прекращение жизнедеятельности организма. Это прекращение проходит в два этапа. Первый этап получил название клинической смерти. Под ней понимается состояние отсутствия видимых признаков жизни: прекращение сердечной деятельности, дыхания и т. д. Обменные процессы в тканях нашего организма при этом сохраняются. Обычно состояние клинической смерти длится лишь несколько минут, после чего наступает второй этап — органическая смерть. Для нее характерно необратимое прекращение физиологических процессов в клетках и тканях. Стоит отметить, что общепризнанных критериев, позволяющих установить точный момент органической смерти, до сих пор не существует. Судя по всему, и Тарковский, и Эр перенесли состояние клинической смерти. Правда, в случае Эра поразительно то, что душа вошла обратно в тело не через несколько минут после ее исхода, а лишь на двенадцатые (!) сутки. Но, думаю, что и такое вполне возможно, ведь мы очень многого не знаем, а что знаем — «видим, как сквозь тусклое стекло»…
В наше время, точнее с 70-х гг. XX в., понимание смерти, как перехода от этой жизни к иной, стало получать неожиданные многочисленные прямые подтверждения в связи с успехами реанимации, то есть возвращения к жизни людей из состояния клинической смерти. Эти успехи стали возможны благодаря новейшим медицинским достижениям. Разумеется, подобные научные, медицинские подтверждения справедливости того, что жизнь после физической смерти продолжается, стали неожиданными лишь для атеистов, но не дли верующих людей.
Итак, многие медицинские, то есть вполне научные, факты убедительно свидетельствуют: то, что люди обычно считают смертью, — это не конец жизни личности, души человека, а лишь ее ПЕРЕХОД в иные условия существования. Первой книгой, в которой были опубликованы тщательно проанализированные и систематизированные факты подобного рода, стала книга Американского философа и врача Рэймонда Моуди. Книга вышла в свет в 1976 г.: «Жизнь после жизни: Исследование феномена продолжения жизни после смерти тела». Затем появились еще книги, как Моуди, так и других авторов, в которых сведения о жизни после смерти получили еще более разнообразные и убедительные подтверждения.
В своей первой книге Моуди описал и проанализировал 150 случаев, когда люди, побывавшие в состоянии клинической смерти, хорошо помнили о происшедшем ими и подробно рассказали об этом. На основе этих рассказов Моуди выделил четко различимые стадии процесса умирания и возвращения с того света. Первая стадия — остановка физиологических функций организма, причем умирающий очень часто успевает услышать слова врача, который говорит, что он умер. Далее следовательно идут такие стадии: нарастающий невнятный шум, затем умирающий выходит из тела и с большой скоростью несется по черному тоннелю… В конце тоннеля он видит свет, иногда он видит светоносное существо… Перед умирающим очень быстро, но в же время достаточно подробно проходит вся его жизнь, выявляются наиболее важные моменты. Потом он встречает умерших родственников и друзей. В какой-то момент у него возникает ощущение границы, из-за которой уже невозможно вернуться обратно в наш мир, в свое тело. Умирающий усилием воли, а иногда против своей воли, возвращается в тело… Очень часто, особенно при встрече со светоносным существом, душа умирающего испытывает радость и даже блаженство. Вспоминавшие говорили, что они попадали как бы в рай.
Но, видимо, не менее часто умирающий попадал и в другое место — нечто подобное аду… Об этом достаточно подробно пишет другой американский исследователь — врач-реаниматор Мориц Роолингз в книге под названием «За порогом смерти». Я думаю, что сведения, содержащиеся в этой книге, поистине драгоценны, они даже более существенны, чем сведения, изложенные в книгах Моуди и других авторов. Их ценность определяется тем, что их приводит врач-реаниматор, непосредственно общавшийся с умирающими, как в процессе их умирания, так и сразу же после их возвращения к жизни в этом мире. В ходе общений Роолингза с умирающими выяснилось, что очень многие люди в состоянии клинической смерти оказываются в некотором страшном месте — в месте, в буквальном смысле слова вызывавшем смертельный ужас…
Так, Роолингз рассказывает о пациенте, который во время остановки сердца попал в место, которое он при возвращении в этот мир убежденно назвал адом. Этот человек в течение непродолжительного времени (пока шел процесс его оживления, возвращения к жизни) то уходил в иной мир, то — в результате оживляющих процедур — возвращался в наш мир. Когда он временно возвращался и обретал дар речи, одновременно видел адские картины, от которых он был в панике, в ужасе… Он говорил об этих картинах врачам и настойчиво просил, умолял их продолжать оживление, хотя это очень болезненная процедура. Интересно, что не прошло и двух дней после его возвращения к жизни, а он полностью забыл свои адские видения! Подобную забывчивость обнаруживают и многие другие пациенты. Видимо, воспоминания о подобных видениях слишком страшны, слишком травмируют души многих людей, и по этой причине вытесняются в область неосознаваемого содержания человеческой психики. Ни Моуди, ни другие исследователи не говорят столь подробно, как Роолингз, о видениях ада. Они не говорят об этом, видимо, по той простой причине, что они — не врачи-реаниматоры. Они не имели столь близких, столь непосредственных контактов с умирающими людьми. Они, в отличие от Роолингза, опрашивали людей, переживших клиническую смерть, много времени спустя после их возвращения к жизни, когда адские впечатления уже были надежно вытеснены из их сознания, из их сознательной памяти.
Итак, жизнь нашей души продолжается и за смертной чертой… Будет суд, будет воздаяние! Единственный надежный способ для нас обрести непостыдную, мирную кончину — это уже здесь, на земле, в этой жизни прийти ко Христу, уверовать в Него, обрести Его как нашего него Пастыря. Он поведет нас и в этой жизни и за смертной чертой. Именно об этом говорит псалмопевец: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня» (Пс. 22:4).
ДУШЕВНЫЕ БОЛЕЗНИ
Большинству из нас приходилось когда-нибудь более или менее близко сталкиваться с людьми, страдающими тяжелыми психическими недугами, с людьми, которых называют душевнобольными, а иногда — сумасшедшими. Вспомним, что мы чувствовали в тот момент, когда жизнь впервые свела нас с таким человеком. Убежден, что многие при подобной встрече испытали сильное душевное потрясение, резко выбивающее из привычной колеи повседневности. Мы испытываем в подобных ситуациях большую или меньшую душевную травму, шок. Нам становится страшно от встречи с чем-то таким, что принципиально не укладывается в привычные рамки нашего понимания мира и других людей. Мы сталкиваемся с чем-то внушающим инстинктивный, доразумный ужас. Именно этот ужас заставил Пушкина написать:
