ХРЕСТОМАТИЯ ПО ФИЛОСОФИИ. Часть 2. - Радугин А. А. (серия книг TXT) 📗
…Авторы по социологии и массовой психологии предлагают нам обычно в качестве объяснения одно и то же, хотя иногда под сменяющими друг друга названиями, а именно магическое слово “внушение”… Вместо этого я сделаю попытку применить для уяснения массовой психологии понятие “либидо”, которое сослужило нам такую службу при изучении психоневрозов.
“Либидо” есть термин из области учения об эффективности. Мы назвали так энергию тех первичных позывов, которые имеют дело со всем тем, что можно обобщить понятием любви. Мы представляем себе эту энергию как количественную величину – хотя в настоящее время еще неизмеримую. Суть того, что мы называли любовью, есть, конечно, то, что обычно называют любовью и что воспевается поэтами – половая любовь с конечной целью полового совокупления. Мы однако не отделяет всего того, что вообще в какой-либо мере связано с понятием любви, то есть, с одной стороны, любовь к себе, с другой стороны, любовь родителей, любовь детей, дружбу и общечеловеческую любовь, не отделяем и преданности конкретным предметам или абстрактным идеям. Наше оправдание в том, что психоанализ научил нас рассматривать все эти стремления как выражение одних и тех же побуждений первичных позывов, влекущих два пола к половому совокуплению, при иных обстоятельствах от сексуальной цели оттесняемых им на пути к ее достижению приостанавливаемых, в конечном же итоге всегда сохраняющих свою первоначальную преграду в степени, достаточной для того, чтобы обнаружить свое тождество (самопожертвование, стремление к сближению). (332)
Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого “я”. По ту сторону принципа удовольствия. – М., 1991. – С. 273-276.
Человеческая культура – я имею в виду все то, в чем человеческая жизнь возвысилась над своими биологическими обстоятельствами и в чем она отличается от жизни животного, причем я пренебрегаю различием между культурой и цивилизацией – обнаруживает перед наблюдателями, как известно две стороны. Она охватывает, во-первых, все накопленные людьми знания и умения, позволяющие им овладеть силами природы и взять у нее блага для удовлетворения человеческих потребностей, а, во-вторых, все институты, необходимые для упорядочивания человеческого взаимодействия и особенно дележа добываемых благ. Оба эти направления культуры связаны между собой, во-первых, поскольку во взаимоотношениях людей оказывает глубокое влияние мера удовлетворения влечений, дозволяемых наличными благами, во-вторых, поскольку отдельный человек сам может вступать в отношения с другими по поводу того или иного блага, когда другой использует его рабочую силу или делает его сексуальным объектом, в-третьих, поскольку каждый отдельный индивид виртуально является врагом культуры, которая тем не менее должна оставаться делом всего человеческого коллектива.
Примечательно, что как бы мало ни были способны люди к изолированному существованию, они тем не менее осуждают жертвы, требуемые от них культурой ради совместной жизни, как гнетущий груз. Культура должна поэтому защитить себя от одиночек, и ее институты, учреждения и заповеди ставят себя на службу этой задаче, они имеют целью не только обеспечить известное распределение благ, но и постоянно поддерживать его, словом, должны защищать от враждебных побуждений людей все то, что служит покорению природы и производству благ. Создания человека легко разрушимы, а наука и техника, построенная им, могут быть применены и для его уничтожения.
Так создается впечатление, что культура есть нечто навязанное противящемуся большинству меньшинством, которое ухитрилось завладеть средствами власти и насилия. Естественно, напрашивается предположение, что все проблемы коренятся не в самом существе культуры, а вызваны несовершенством ее форм, как они складывались до сего дня. Нетрудно обнаружить эти ее недостатки. Если в деле покорения природы человечество шло путем постоянного прогресса и вправе ожидать все большего в будущем, то трудно констатировать аналитичный прогресс в деле упорядочивания человеческих взаимоотношений и, наверное, во все эпохи, как опять же и теперь, многие люди задавались вопросом, заслуживает ли вообще защиты эта часть приобретений культуры. Хочется думать, что должно же быть возможным какое-то неупорядочение человеческого общества, после которого иссякнут источники. Неудовлетворенности культурой, культура откажется от принуждения и от подавления влечений, так что люди без тягот (333) душевного раздора смогут отдаться добыванию благ и наслаждаться ими. Это был бы золотой век, спрашивается только, достижимо ли подобное состояние. Похоже, скорее, что всякая культура вынуждена строиться на принуждении и защите влечений; неизвестно еще даже, будет ли после отмены принуждения большинство человеческих индивидов готово поддерживать ту интенсивность труда, которая необходима для получения прироста жизненных благ. Надо, по-моему, считаться с тем фактом, что у всех людей имеют место деструктивные, то есть антиобщественные и антикультурные тенденции и что у большого числа лиц они достаточно сильны, чтобы определить собою их поведение в человеческом обществе.
Этому психологическому факту принадлежит определяющее значение при оценке человеческой культуры. Если вначале еще можно было думать, что главное в ней – это покорение природы ради получения жизненных благ и что грозящие ей опасности устранимы целесообразным распределением благ среди людей, то теперь цент тяжести переместился, по-видимому, с материального на душевное. Решающим оказывается, удастся ли и насколько удастся уменьшить тяжесть налагаемой на людей обязанности жертвовать своими влечениями примирить их с неизбежным. Минимумом такой жертвы и чем-то ее компенсировать.
Фрейд 3. Будущее одной иллюзии // Сумерки богов. – С. 95-97 .
…Мера интериоризации предписаний культуры популярно и ненаучно выражаясь, нравственный уровень ее участников, – не единственное духовное благо, которое надо принимать в расчет при оценке культуры. У нее есть и другое богатство – идеалы и творения искусства, то есть виды удовлетворения, доставляемые теми и другими.
Мы слишком склонны причислять идеалы той или иной культуры – то есть ее оценку того, что следует считать высшим и наиболее престижным достоянием – к ее психологическому достоянию. При первом приближении кажется, будто этими идеалами определяются успехи культуры: реальная зависимость может быть однако иной: идеалы формируются после первых успехов, которым способствует взаимодействие внутренних задатков с внешними обстоятельствами, и эти первые успехи фиксируются в идеале, зовущем их к повторению. Удовлетворение, которое идеал дарит участникам культуры, имеет тем самым нарциссическую культуру, оно покоится на гордости от уже достигнутых успехов. Для своей полноты оно требует сравнения с другими культурами, ринувшимися к другим достижениям и сформировавшими другие идеалы. В силу таких различий каждая культура присваивает себе право презирать другие. Таким путем культурные идеалы становятся поводом к размежеванию и вражде между различными культурными регионами. (334)
…Другого рода удовлетворение доставляет представителям того или иного культурного региона искусство… Искусство, как мы давно убедились, дает эрзац удовлетворение, компенсирующий древнейшие, до сих пор глубочайшим образом переживаемые культурные запреты, и тем самым как ничто другое примиряет с принесенными им жертвами. Кроме того, художественные создания, давая повод к совместному переживанию высоко ценимых ощущений, вызывают чувства идентификации, в которых так остро нуждается всякий культурный круг; служат ли они также и нарциссическому удовлетворению, когда изображают достижения данной культуры, впечатляющим образом напоминают о своих идеалах.
Фрейд 3. Будущее одной иллюзии // Сумерки богов. – С. 101-103.
Неверно, что человеческая психика с древнейших времен не развивалась и, в отличие от прогресса науки и техники, сегодня все еще такая же, как в начале истории. Мы можем здесь привести один пример этого психического прогресса. Наше развитие идет в том направлении, что внешнее принуждение постепенно уходит внутрь, и особая психическая инстанция, человеческое сверх-Я, включает его в число своих заповедей. Каждый ребенок демонстрирует нам процесс подобного превращения, благодаря ему приобщаясь к нравственности и социальности. Это усиление сверх-Я есть в высшей степени ценное психологическое приобретение культуры. Личности, в которых оно произошло, делаются из противников культуры ее носителями.
