Мост через вечность - Бах Ричард Дэвис (лучшие бесплатные книги txt) 📗
И вот тут случилась странная вещь: я знал, что этот момент уже был раньше. Кроваво-красное небо на западе, силуэт карликового дерева, виднеющийся сразу за окном, Лесли, подавленная весом различий между нами, – это все уже происходило в точности так же в какое-то другое время. Я хотел уехать, а она спорила со мной. Она плакала, а затем смолкла и сказала: «А ты этого хотел?» И я сказал: «Да, хочу». И следующее, что она спросила, было: «Ты уверен в этом?» Она уже говорила эти слова раньше и собиралась сказать их сейчас.
Она подняла голову и взглянула на меня.
– Ты уверен в этом?
Я перестал дышать.
Слово в слово я знал свой ответ. Мой ответ когда-то был таким:
– Нет. Честно говоря, я не уверен:
И тут все померкло: слова, закат, дерево – все поблекло. Вслед за этим коротким видением другого сейчас пришла глубокая грусть. Это была такая тяжелая печаль, что я ничего не мог увидеть из-за слез.
– Ты уже стал лучше, – сказала она медленно. – Я знаю, что сейчас ты отличаешься от того, кем был в декабре. Чаще всего ты ласков, и мы живем вместе так хорошо. Я вижу, что наше будущее, Ричард, так прекрасно! Почему ты хочешь убежать? Ты видишь это будущее, но не хочешь его, или после всего того, что было, ты совсем не видишь его?
В трейлере была почти полная темнота, но никто из нас не поднялся, чтобы включить свет.
– Лесли, я только что увидел нечто совсем другое. Не случалось ли это раньше?
– Ты имеешь ввиду, что этот момент уже был раньше? – спросила она. – «Deja vu»?
– Да. Когда ты знаешь слово в слово все, что я собираюсь сказать. У тебя не было такого чувства?
– Нет.
– А у меня было. Я точно знал, что ты должна произнести, и ты это произнесла.
– А что произошло потом?
– Не знаю, это ощущение померкло. Но я был ужасно печален.
Она протянула руку и легонько похлопала меня по плечу. Несмотря на темноту, я уловил на ее лице тень улыбки.
– Верно тебе служит.
– Я попробую догнать его. Дай мне десять минут: Она ничего не возразила. Я улегся на ковер на полу, закрыл глаза.
Один глубокий вдох (выдох).
Мое тело полностью расслаблено:
Еще один глубокий вдох (выдох).
Мое сознание полностью расслаблено:
Еще один.
Я стоял на пороге двери, которая распахнулась в иное время:
Трейлер. Закат. Лесли свернулась клубком на дальнем конце кровати, окруженная защитной оболочкой. Все так реально, как в стереофильме.
– Ох, Ричард, – сказала она устало бесцветным голосом. – Я хотела, чтобы это у нас получилось, быть вместе. А ты этого хотел?
– Да, хотел.
Хотел, но при условии, что ты позволишь мне быть самим собой, – добавил я мысленно.
– Я никогда не становился между тобой и твоими желаниями. Почему же ты не можешь?
Она расплакалась и молча уселась на том конце маленькой кровати.
Слез больше не было, но в воздухе повис тяжелый груз наших разногласий, наши острова находились так далеко друг от друга.
– Ты уверен? Уверен ли ты, что этого хотел?
– Нет! Если быть с тобой честным, то я не уверен. Я не думаю, что мне удастся взлететь при помощи всех этих пут, я чувствую себя так, словно угодил в веревочные сети. Пойдешь сюда – тебе не нравится, пойдешь туда – ты начинаешь на меня кричать. Мы такие разные, иногда ты меня просто пугаешь. Я честно участвовал в этом эксперименте, но если ты не хочешь позволить мне уйти и побыть наедине с самим собой пару недель:
Я не уверен, что я хочу, чтобы у нас вышло. Не вижу особой перспективы.
Она вздохнула. Даже в темноте было видно, как вокруг нее вздымаются ввысь стены; я был вне них.
– Я тоже не вижу особой перспективы, Ричард. Ты говорил мне, что ты – эгоист, а я не послушала. Мы попробовали – не получилось. Все должно быть по-твоему, в точности по-твоему, так, да?
– Боюсь, что так, Лесли – я едва не назвал ее «вуки», и в тот момент, когда это слово ускользнуло, я понял, что больше уже никогда его не произнесу. – Я не могу жить без свободы:
– Хватит твоей свободы, я прошу. Хватит футляров. Мне не нужно было давать себя уговорить на эту еще одну совместную попытку. С меня хватит. Будь тем, кто ты есть.
Я попытался приподнять часть груза.
– Ты сама летала на планерах. Ты теперь больше не будешь бояться полетов.
– Это правда. Спасибо, что ты мне в этом помог.
– Она встала, включила свет, посмотрела на часы. – Сегодня вечером есть рейс в Лос-Анжелес, правда? Не подбросишь ли ты меня в Феникс, чтобы я на него успела?
– Если ты этого хочешь. Или мы можем вернуться своим ходом, в
Майерсе.
– Нет. Спасибо. Вечерний рейс меня вполне устроит.
Она за десять минут собрала свои вещи, запихнула их в два чемодана, захлопнула крышки.
Мы не сказали друг другу ни слова.
Я поставил чемоданы в машину и стал ждать ее в ночной пустыне. Низко на западе висела тоненькая четвертинка Луны. «Малышка-Луна смеялась в стороне от темноты», – так она когда-то написала. И вот та же самая
Луна, проделав несколько оборотов, стала мрачной и угрюмой.
Я вспомнил наш девятичасовой разговор по телефону, когда мы едва спасли нашу обычную жизнь. Что я делаю? Это же самая замечательная, мудрая и красивая женщина из всех, кого я встречал в своей жизни, а я увожу ее прочь!
Но путы, Ричард. Ты ведь честно старался.
Я почувствовал, как целая жизнь, полная счастья, любопытства, учебы и радости, жизнь с этой женщиной, сдвинулась с места, наполнилась ветром, словно гигантский серебряный парус в свете луны, трепыхнулась, затем ее снова подхватил ветер и унес, унес, унес:
– Закроешь трейлер? – спросила она. Трейлер был теперь моим домом, не ее.
– Все равно.
Она оставила дверь не запертой.
– Я поведу? – спросила она. Ей никогда не нравилось, как я вожу , h(-c, ей казалось, что я делаю это слишком невнимательно и рассеянно.
– Какая разница, – ответил я. – Я сижу за рулем, я и поведу.
Мы ехали молча, все сорок миль ночной дороги в аэропорт в Фениксе. Я припарковал пикап, и пока она сдавала свой багаж, я стоял рядом молча, желая, чтобы кто-нибудь сказал то, что так и не было сказано; потом направился вместе с ней к выходу.
– Не беспокойся, – сказала она. – Дальше я сама. Спасибо. Мы останемся друзьями, хорошо?
– Хорошо.
– Прощай, Ричард. Когда едешь, будь:
Внимательнее, – хотела сказать она, будь внимательнее. Теперь уж нет. Теперь я могу ездить, как пожелаю.
– Прощай.
– До свидания. – Я наклонился, чтобы ее поцеловать, но она отвернулась.
У меня перед глазами висела серая пелена. Я сделал нечто непоправимое, словно выпрыгнул из самолета на высоте двух миль.
Она еще была в пределах досягаемости; я мог коснуться ее руки, если бы пожелал.
Она пошла вперед.
А сейчас уже поздно.
Разумный человек взвешивает, принимает решение, ведет себя в соответствии с ним. Бессмысленно возвращаться назад и переигрывать ситуацию. Однажды она так со мной поступила, – и ошиблась. Не стоит даже заводить разговор о том, чтобы повторить это еще раз.
Но Лесли, – подумал я, – я так хорошо тебя знаю, как же ты можешь меня покинуть! Я знаю тебя лучше, чем любой в этом мире, а ты знаешь меня. Ты мой самый лучший в этой жизни друг, как же ты можешь оставить меня! Разве ты не знаешь, что я люблю тебя? Я никогда никого не любил, но люблю тебя!
Почему я не смог ей этого сказать. Она все еще уходила, так ни разу и не оглянувшись. Потом она прошла в двери и скрылась из вида.
У меня в голове возник какой-то звук, похожий на шум ветра, словно тихий шум винта, полный терпеливого ожидания, что я вернусь, сяду в самолет и завершу свою жизнь.
Я долго еще смотрел на двери, стоял и смотрел, словно она могла возвратиться, выбежать из-за них со словами:
– Ох, Ричард, какие же мы с тобой дураки, какие глупые, что так поступаем друг с другом!
Она этого не сказала, и я не побежал за двери, чтобы ее остановить.
