Великое восстановление наук. Новый Органон - Бэкон Фрэнсис (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Восемнадцатое движение есть движение дрожания, которому в том виде, как его понимают астрономы, мы не придаем много веры [150]. Но так как мы старательно разыскиваем повсюду естественные устремления тел, то нам встречается это движение, и его надо выделить в особый вид. Это есть как бы движение вечного плена, т.е. заключающееся в том, что тела, размещенные не вполне благоприятно для своей природы и все же не совсем плохо, постоянно дрожат и беспокойно движутся, не будучи довольны своим состоянием и не решаясь продвинуться дальше. Это движение встречается в сердце и пульсе животных. Оно неизбежно должно существовать во всех телах, которые пребывают в колеблющемся состоянии между благоприятным и неблагоприятным, – так что, будучи приведены в расстройство, они пытаются освободить себя и снова претерпевают неудачу.
Девятнадцатое и последнее движение таково, что ему едва ли подходит название движения, и все же оно вполне есть движение. Это движение можно назвать движением покоя или движением избегания движения. Посредством этого движения земля покоится в своей массе, в то время как ее крайние части движутся по направлению к середине – не к воображаемому центру, но к соединению. Вследствие этого же стремления все сгущенные в большей степени тела избегают движения, и единственное стремление у них – это не двигаться, так что, если даже их побуждать и вынуждать к движению бесчисленными средствами, все же они, насколько могут, соблюдают свою природу. А если они вынуждаются к движению, они все же явно стремятся снова обрести свой покой и свое состояние и не двигаться больше. В этом они проявляют проворность и домогаются этого достаточно упорно и стремительно, словно утомленные и не терпящие никакой отсрочки. Однако изображение этого устремления можно различить только отчасти, ибо вследствие воздействия и влияния небес все осязаемые вещества у нас не только не сгущены до предела, но даже смешаны с некоторым духом.
Итак, мы уже показали существующие в природе наиболее общие виды или простые элементы движений, устремлений и действующих способностей, и в этом обрисована немалая часть естественной науки. Однако мы не отрицаем, что могут быть прибавлены и другие виды и что, следуя более истинным разделениям вещей, эти самые разделения могут быть перенесены и наконец сведены к меньшему их количеству. Но мы здесь не говорили о каких-либо абстрактных разделениях. Так, если кто-то скажет, что тела стремятся или к сохранению, или к возвышению, или к распространению, или к осуществлению своей природы; или если кто-то скажет, что движение вещей направлено к сохранению и к благу или всего мира – как противостояние и сцепление, или большого универсума – как движение большого собрания, вращения и избегания движения, или особых форм – как остальные виды, – то хотя все это и будет истинно, однако если оно не будет определено в материи и в ее строении посредством истинных границ, то остается умозрительным и мало полезным. Все же это будет достаточно и хорошо для рассмотрения преобладания способностей и отыскания примеров борьбы, о чем теперь и идет речь.
Итак, из числа предложенных нами движений иные совершенно непоборимы; иные сильнее прочих и связывают их, обуздывают, располагают; иные простираются дальше, у иных есть преимущество во времени и в быстроте; иные благоприятствуют прочим, усиливают их, расширяют и ускоряют.
Движение противостояния совершенно несокрушимо и непоборимо. Непобедимо ли движение сцепления – мы пока колеблемся сказать. Ибо мы не стали бы утверждать с уверенностью, есть ли пустота, будь она собрана в одном месте или распределена в разных частях [151]. Но для нас ясно, что то основание, ради которого пустота была введена Левкиппом и Демокритом (а именно то, что без пустоты одни и те же тела не могут изменять объем, заполняя большие или меньшие пространства), ложно. Ибо материя складывается и развертывается в пространстве между определенными пределами без посредничества пустоты; и в воздухе нет пустоты в две тысячи раз большей (ибо такой ей следовало бы быть), чем в золоте [152]. Это вполне явствует для нас из могущественнейших сил воздушных тел (которые иначе плавали бы в пустоте, как мельчайшие пылинки) и из многих других явлений. Остальные же движения управляют и управляются друг другом сообразно степени их силы, количества, возбуждения, разбега, а также сообразно встречающимся им вспо-можениям и препятствиям.
Например, снаряженный магнит часто поднимает и удерживает количество железа, в шестьдесят раз большее, чем его вес, – настолько здесь преобладает движение меньшего собрания над движением большего собрания. Но если вес железа будет больше, движение меньшего собрания уступит. Рычаг такой-то крепости поднимает такую-то тяжесть; здесь движение освобождения преобладает над движением большего собрания. Но если вес будет большим, движение освобождения уступит. Кожа, натянутая до известного напряжения, не разрывается; здесь преобладает движение непрерывности над движением натяжения. Но если натяжение будет усиливаться, кожа порвется, и движение непрерывности уступит. Вода вытекает через такую-то щель; здесь преобладает движение большего собрания над движением непрерывности. Но если щель станет меньшей, то движение большего собрания уступит, и движение непрерывности победит. Если в ружье положить только пулю и серу и приблизить к ним огонь, то пуля не вылетит; здесь движение большего собрания побеждает движение материи. Но если положить порох, то движение материи в сере победит с помощью движений материи и бегства в селитре. И так далее. Вообще примеры борьбы (которые указывают преобладание способностей и то, согласно каким соотношениям и расчетам происходит преобладание и подчинение) надо всюду прилежно и тщательно отыскивать.
Следует также тщательно рассмотреть способы и виды самого подчинения движений, а именно: совершенно ли они прекращаются, или они все же присутствуют, но оказываются связанными. Ибо в телах, которые нам известны, нет истинного покоя – ни в целых телах, ни в частях, но бывает только кажущийся покой. Этот кажущийся покой вызывается или равновесием или абсолютным преобладанием движений. Равновесием он достигается, например, на весах, которые неподвижны, если грузы равны. Преобладанием он достигается в пробуравленном сосуде, где вода покоится и удерживается от падения вследствие преобладания движения сцепления. Следует, однако, заметить (как мы уже говорили), насколько сопротивляются эти уступающие движения. Ибо, если кто-либо во время борьбы будет распростерт на земле со связанными или иначе удерживаемыми руками и ногами и будет изо всех сил стараться подняться, сопротивление будет не меньшим, хотя и ничего не принесет. Но этот же самый вопрос (т.е. уничтожается ли в случае преобладания подчиняющееся движение, или усилие продолжается, хотя оно и незаметно), который скрывается в столкновениях, быть может, возникнет и при совпадении движений. Например, надо сделать опыт с ружьем, – даст ли оно на том расстоянии, на какое оно бросает пулю по прямой линии, или (как обычно говорят) в белой точке, более слабый удар, если выстрел будет произведен снизу вверх, когда есть простое движение удара, чем если выстрел будет произведен сверху вниз, когда движение тяготения совпадает с движением удара.
Надо также собрать встречающиеся законы преобладаний. Так, чем более общим является благо, составляющее цель устремления, тем движение сильнее. Так, движение сцепления, которое касается общения с мировым целым, сильнее, чем движение тяготения, которое касается только общения с плотными телами. Так же и стремления к частному благу обыкновенно не могут возобладать над стремлениями к более общему благу, разве только в малых количествах. Если бы это имело силу в гражданских делах!
XLIX
