Учения дона Хуана: Знание индейцев Яки - Кастанеда Карлос (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗

Я настаивал на том, что хочу рассказать ему все детали испытанного мной, потому что для меня это не имеет смысла. Я сказал, что мне нужна его помощь, чтобы перевести то, что я видел. Он сказал, что я могу делать это и сам, что для меня было бы лучше думать самому. Я сказал, что мне интересно узнать его мнение, потому что мне понадобится слишком много времени, чтобы понять это самому, и я не знаю, с чего начать.

Я сказал:

— Возьми песни, например. Что они значат?

— Только ты можешь это решить, — сказал он. — Откуда я могу знать, что они значат. Один защитник может тебе сказать это, так же, как только он мог научить тебя своим песням. Если бы я взялся объяснять тебе, что они означают, то это было бы то же самое, что ты выучил бы чьи-то чужие песни.

— Что ты хочешь этим сказать, дон Хуан?

— Можно сказать, что тот, кто поет чужие песни, — просто слушает певцов, поющих песни защитника. Лишь песни с душой — его песни и научены им. Остальные — это копии песен других людей. Иногда люди бывают так обманчивы. Они поют чужие песни, даже не зная, о чем говорится в этих песнях.

Я сказал, что хотел узнать, для чего поются песни. Он сказал, что те песни, которые я узнал, служат для вызова защитника, и что я всегда должен пользоваться ими вместе с именем, чтобы позвать его. Позднее Мескалито, вероятно, скажет мне другие песни для других целей, — сказал дон Хуан.

Затем я спросил его, считает ли он, что защитник полностью принял меня. Он рассмеялся, как если бы мой вопрос был глупым. Он сказал, что защитник принял меня и подтвердил это, чтобы я понял, дважды показавшись мне как свет… Казалось, на дона Хуана произвело большое впечатление, что я увидел его свет дважды. Он подчеркнул этот аспект моей встречи с Мескалито.

Я сказал ему, что не понимаю, как это можно быть принятым Мескалито и в то же самое время быть напуганным им.

Очень долгое время он не отвечал. Казалось, он был в замешательстве. Наконец, он сказал:

— Это так ясно. То, что он хотел сказать, так ясно, что я не могу понять, как это непонятно тебе.

— Мне все еще непонятно, дон Хуан.

— Нужно время, чтобы действительно увидеть, что Мескалито имеет в виду. Ты должен думать об его уроках, пока они не станут для тебя ясными.

11 сентября 1964 года.

Снова я настаивал на том, чтобы дон Хуан перевел мне мои зрительные видения. Некоторое время он отказывался. Затем он заговорил так, как будто мы уже вели разговор о Мескалито.

— Ты видишь, как глупо спрашивать, если он подобен лицу, с которым можно разговаривать? — сказал дон Хуан. — Он не похож ни на что из того, что ты уже видел: он как человек, но в то же время не совсем похож на человека. Это трудно объяснить людям, которые о нем не знают ничего и хотят сразу узнать о нем все. И потом его уроки столь же волшебны, как и он сам. Насколько я знаю, ни один человек не может предсказать его поступки. Ты задаешь ему вопрос и он показывает тебе путь, но он не говорит тебе о нем, как ты и я говорим друг с другом. Понимаешь теперь ты, что он делает?

— Я не думаю, что у меня есть затруднения в том, чтобы понять это. Чего я не могу понять, так это то, что это значит.

— Ты просил его сказать тебе, что с тобой не так, и он дал тебе полную картину. Здесь не может быть ошибок. Ты не можешь говорить, что ты не понимаешь. Это не был разговор — и все же это был он. Затем ты задал ему другой вопрос, и он ответил тебе тем же самым способом. Относительно того, что он имел в виду, я не уверен, что понимаю это, так как ты предпочел не говорить мне, какой вопрос ты ему задал.

Я очень тщательно повторил вопросы, которые, как я помнил, я задавал: «Поступаю ли я так, как надо? На правильном ли я пути? Что мне делать со своей жизнью?» Дон Хуан сказал, что вопросы, которые я задал, были только словами. Лучше не произносить вопросы, а задавать их изнутри. Он сказал, что защитник имел в виду дать мне урок, а не отпугнуть меня, поэтому он показал себя как свет дважды. Я сказал, что все еще не понимаю, зачем Мескалито терроризировал меня, если он меня принял. Я напомнил дону Хуану, что согласно его утверждению, быть принятым Мескалито означает, что его форма бывает постоянной и не изменяется на кошмар. Дон Хуан рассмеялся надо мной снова и сказал, что если я буду думать о вопросе, который был у меня в сердце, когда я разговаривал с Мескалито, то я сам пойму урок.

Думать о вопросе, который я имел «в сердце», было трудной проблемой. Я сказал дону Хуану, что у меня в голове было много чего. Когда я спросил, на правильном ли я пути, то я имел в виду: стою ли я одной ногой в том или в этом мире. Какой из этих миров правильный. Какой курс должна взять моя жизнь.

Дон Хуан выслушал мои объяснения и заключил, что у меня нет ясного представления о мире и что мне защитник дал прекрасный и ясный урок. Он сказал:

— Ты думаешь, что для тебя здесь имеется два мира, два пути. Но тут есть лишь один. Защитник показал тебе это с невероятной ясностью. Единственный для тебя доступный мир — это мир людей. И этот мир ты не можешь по выбору покинуть. Ты человек. Защитник показал тебе мир счастья, где нет разницы между предметами, потому что там некому спрашивать о различиях. Но это не мир людей. Защитник вытряхнул тебя оттуда и показал, как борется и думает человек. Это мир людей. И быть человеком — это значит быть связанным с этим миром. Ты имеешь глупость считать, что живешь в двух мирах, но это только твоя глупость. Кроме одного единственного, нет никакого другого мира для нас. Мы люди и должны следовать миру людей удовлетворенно. Я считаю, что таков был урок.