Происхождение и развитие сознания - Нойманн Эрих (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Если мы доведем это направление мысли до конца и пока проигнорируем значение убийства отца, то сможем увидеть, почему Эдип был героем только наполовину, и почему настоящий подвиг героя, остался свершенным только наполовину: хотя Эдип и побеждает Сфинкса, свой инцест с матерью и убийство своего отца он осуществляет неосознанно.
Он совершенно не знает, что сделал, а когда выясняет это, то не может смотреть в лицо своему собственному поступку, поступку героя. Поэтому его постигает судьба, которая постигает всех тех для кого Вечное Женское вновь обращается Великой Матерью: он регрессирует к стадии сына и переживает судьбу сына-любовника. Он совершает акт самокастрации, ослепляя себя. Даже если мы не будем принимать в расчет интерпретацию Бахофена, который видит в пряжке, использовавшейся для ослепления, символ старой матриархальной системы, остается фактом, что он использует в качестве инструмента предмет, принадлежащий его жене и матери. Ослепление уже больше не загадка для нас. Оно символизирует разрушение высшей мужественности, характеризующей героя; и эта форма духовной самокастрации сводит на нет все, что было достигнуто победой над Сфинксом. Развитие мужского принципа героя отбрасывается назад все тем же — страхом перед Великой Матерью, который охватывает его после того, что он совершил. Он становится жертвой побежденного им Сфинкса.
В Эдипе в КолонеСофокла старик, наконец, обретает покой и спасение в роще Эриний, представительниц древней власти матери, и его путь закругляется в полный уроборический цикл. Его кончина венчает его трагическую жизнь возвышенной мистической торжественностью. Слепой и немощный, он таинственно исчезает в недрах земли, направляемый Тесеем, идеальным героем более позднего времени, который отказался подчиниться своей мачехе, колдунье Медее. Великая Мать Земля принимает Эдипа Пухлоногого, своего фаллического сына, обратно в себя. Его могила становится святилищем.
"Он представляет собой одну из великих человеческих фигур, которых агония и страдание привели к более милосердному и цивилизованному поведению. Они, все еще оставаясь частью старого порядка, продуктом чего они являются, выступают здесь как его последние великие жертвы и в то же время как основатели новой эры". [11]
Не
случайно, что истории о происхождения Эдипа не достает всех тех характерных черт рождения героя, связывающих его с божеством. Эта история, в том виде, в каком мы находим ее у Софокла, является не героической трагедией, а прославлением неподвластной человеку судьбы, находящейся в руках бесстрастных богов. Драма содержит следы ранней матриархальной эпохи, когда человеческое и божественное еще не сблизилось, и зависимость Эго от сильных мира сего была крайне выраженной. Власть Великой Матери проявляется здесь с философским оттенком как абсолютная зависимость от судьбы. Все такие пессимистический системы представляют собой тонко завуалированные изложения доминирующего влияния Матери на Эго и сознание.
Крепко держащая Мать Земля представляется герою драконом, которого необходимо одолеть. В первой части борьбы с драконом она оживает сына и старается прочно удерживать его как зародыш, Не давая ему родится или делая его" вечным младенцем в своих руках и любимцем матери. Она является смертоносной и уроборической матерью, бездной запада, царством мертвых, преисподней пожирающей утробой земли куда обыкновенный смертный, утомленный и смиренный, погружается навстречу своей смерти в растворении уроборического или матриархального инцеста Проглатывание часто представляется как предварительное поражение в борьбё с драконом. Даже в типичном мифе о победителе, например о Вавилонском герое Мардуке, есть стадия пленения и поражения в его битве с чудовищем Тиамат. [12]
Однако
если герой преуспеет в своей роли, если он докажет свое высокое происхождение и родство с божественным отцом, тогда подобно герою-солнце, он входит в ужасную мать страха и опасностей и выходит окутанный славной из чрева кита или авгиевых конюшен или из пещеры лона земли. Убийство матери и отождествление с отцом-богом совпадают. Если посредством активного инцеста герой проникает в темную, материнскую, хтоническую сторону, то он может сделать это только благодаря своей близости к "небу", своему родству с Богом. Прорубая путь из тьмы наружу, он возрождается как герой в образе Бога, но в то же время как сын богом оплодотворенной девственницы и возрождающей Доброй Матери.
Если первая половина ночи, когда заходящее на западе солнце опускается в чрево кита, темна и пожирающа, то вторая половина — светла и щедра, ибо из нее герой-солнце поднимается к востоку, возрожденным. Полночь решает, родится ли солнце снова как герой, чтобы пролить новый свет на обновленный мир, или героя кастрирует и проглотит Ужасная Мать, уничтожающая небесную часть, которая и делает его героем. Тогда он остается во тьме, в плену. Он не только оказывается прочно приросшим к скалам подземного мира, как Тесей, или прикованным к утесу, как Прометей, или пригвожденным к кресту, как Христос, но мир остается без героя, и, как говорит в своей драме Эрнст Барлах, [13]
рождается "мертвый день".
Мы несколько подробно обсудим эту драму, мифологический символизм которой более глубок, чем символизм большинства классических трагедий, потому что в ней тема борьбы с драконом появляется вновь уже у современного автора.
Основная тема произведения — материнское сопротивление росту и развитию сына. Он всегда жил с ней, но теперь грозится уйти. Эта мифическая мать зачала своего сына от бога солнца, который уходя, сказал, что вернется, когда мальчик станет мужчиной, и посмотрит как хорошо она воспитала его. Затем мы встречаемся со слепым персонализованным отцом, мужем нашей Великой Матери: Он понимает, что сын является героем, сыном бога, и с помощью духа семьи своей жены пытается сделать так, чтобы судьба героя и ее неизбежность стали очевидными и для нее и для мальчика. Этот семейный дух видит только божественный взор сына, Дух говорит сыну "Ходят слухи, что в доме твоей матери есть взрослый ребенок", — и добавляет: "Мужчины рождаются от мужчин". Но мать заставляет его замолчать. Слова "достаточно матери, слишком мало отца" и "мужчина родня отцу, а кормилица, что говорит ему об отце, дает ему больше пищи, чем мать, которая молчит" так же ненавистны ей, как и заявление мужа о том, что их сын — герой. Тогда слепой, земной отец говорит: "Возможно, он так же прочно прикован к миру, как птенец, вылупившийся из яйца. Своим взором он живет в другом мире, который нуждается в нем", — и: "Сыновья богов — не маменькины сынки". На это мать отвечает: "Мой сын не герой, мне не нужен сын герой", — и кричит: "То, что хорошо для мира, для матери - смерть!" Но сыну приснилось, что ему явился его отец как "мужчина с солнцем вместо головы", и в этом сне он скакал на солнечном коне будущего, полученном от отца. Этого коня зовут "Херзорн", у него "ветер во чреве", он "затмевает солнце". Он уже стоит в конюшне и радует сердце мальчика. Невидимый конфликт сосредотачивается вокруг наличия или отсутствия этого коня.
Затем слепой отец пытается объяснить сыну мир. Он говорит ему об образах будущего, которые могут и должны выйти из ночи, и что герой должен пробудить их ото сна, чтобы мир стал лучше. Он говорит об истине, о солнце, "что было, есть и будет", пытаясь воспитать сына, хотя тот не является его собственным. Но на все это мать бесстрастно отвечает: "Будущее сына — это прошлое матери", — и: "Герой сначала должен похоронить свою мать". Сын начинает понимать, что: "наверное, наша жизнь — также и жизнь богов", — но мать не дает ему права на собственное будущее, боясь, что сын, повзрослев, уйдет от нее. Однажды ночью она тайно убивает солнечного коня и этим убийством разрушает будущее как своего сына, так и мира. Теперь приходит "мертвый день", или как с осознаваемой иронией говорит мать: "Просто маленький мальчик, рождённый ночью, новорожденное создание без света или сознания . В отчаянии сын кричит: "Но никто же не может быть кем-то еще больше никто не может быть тем, кем являюсь я -- никто, кроме меня!" Но мать дает ему пощечину и говорит, что он должен оставаться сыном своей матери и не должен иметь Эго.
