Наука и религия в современной философии - Бутру Эмиль (книги без регистрации TXT) 📗

Но, скажут нам, ничто не мешает допустить, что самое развитие этого высшего индивидуализма, самопроизвольно направляющегося к общему благу, порождается в последнем счете нуждами и функциями общества. И если сознание видит в личности не средство, а цель, то это лишь один из многих случаев того превращение средств в цели, которое вполне естественно совершается человеческим сознанием.

Нет ничего более достоверного, чем то религиозное значение и влияние, которое социология приписывает социальным узам. И замечательно, что в этом пункте она встречается с христианскими идеями. В самом деле, в первом послании св. Иоанна мы читаем (гл. IV, ст. 12): „Бога никто никогда не видел: если мы любим друг друга, то Бот в нас пребывает и любовь Его совершенна есть в нас“. Весь вопрос заключается в том, какое общество имеют в виду, когда религиозные идеи и чувства, возникающие в человеке, объясняют влиянием общества.

Есть ли это всякое общество, взятое в его данной, фактической реальности? Достаточно ли простой наличности общества, для того чтобы условия его существования, сохранение и развития выразились в сознании его членов в виде моральных н религиозных заповедей?

Легко допустить, что благодаря своему невежеству и своей неподвижности люди позволяют навязывать себе в качестве безусловных обязанностей такие предписания, необходимость которых является в действительности только гипотетической или даже проблематичной. Но совершенно очевидно, "что с того момента, как они, просвещенные социологами, заметят ту мистификацию, жертвой которой они были до сих пор, в их душе должно исчезнуть суеверное уважение к социальным институтам. Они могут и после такого переворота ценить социальные учреждения, как относительно устойчивые и полезные, но уже не будут более считать их святыми.

И зачастую мысль, что политические учреждение всецело определяются условиями существование данного общества, заставляет людей скорее стремиться к их изменению, чем к их сохранению. Ибо сами эти условия не неподвижны. Они уже менялись и следовательно могут быть изменены снова. Но человек устроен таким образом, что для него верить в возможность изменение значит уже почти желать его. И замечательная вещь: как раз религиозное настроение располагает индивидуума судить учреждение свысока, считать их делом второстепенным и чисто человеческим, восставать против них. Люди с мощным религиозным сознанием всегда чувствовали, сталкиваясь с обществом, что им одним принадлежит право и истина, ибо за ними стоит Бог, тогда как за данным обществом ничего не скрывается кроме людей, природы и обстоятельств. Религиозное сознание не только не согласно отождествить себя с сознанием общественным, но оно побуждает человека противополагать права Божии правам кесаревым, достоинство личности общественным узам.

Каким же образом реальное общество может претендовать на то, чтобы удовлетворить сознание верующего? Разве оно осуществило в себе справедливость, любовь, благо, познание, счастье, как они осуществлены в Боге?

Очевидно не о реальном и данном обществе идет речь, когда религиозные стороны души человеческой стараются объяснить одним только воздействием общества. Здесь имеется в виду идеальное общество, общество, стремящееся к той справедливости, к тому счастью, к той истине, к той высшей гармонии, выражением которых является религия. И лишь постольку, поскольку реальные общества причастны в известной степени этому невидимому обществу и стараются к нему приспособиться, лишь постольку внушают они уважение и оправдывают обязанности, возлагаемые ими на индивидуумов.

Идеальное общество действительно находится в тесной связи с религиозными стремлениями людей. Само религиозное сознание рассматривает себя, как орудие, предназначенное для осуществление этого идеального общества. Но идеальное общество не есть уже нечто определенное и данное, нечто подобное физическому факту, объяснять религию потребностями этого общества не значит уже более растворять ее в эмпирически наблюдаемых явлениях политической или коллективной жизни.

Идеальное общество есть представление, мечта, живущая в душе индивидуумов, обладающих наиболее высоким моральным и религиозным сознанием в среде данного народа. Оно хочет довести индивидуума, жертвующего своей природой, до высшей точки его развития и его ценности и в то же время образовать путем соединение индивидуумов целое, более единое, более гармоничное, более прекрасное, чем конгломераты, созданные механическими силами, инстинктами или голой традицией. Оно хочет возвести культ таких, быть может, совсем бесполезных вещей, как добро, истина и красота на ступень более высокую, чем это допускает человеческая природа. Оно видит высшую ценность в этих порождениях мысли, которые вовсе не находят себе места в природе или враждебно сталкиваются с этой последней. Одним словом, оно предполагает религию, вдохновляется религией, а отнюдь не создает ее, как какую-то машину, предназначенную для того, чтобы привязать индивидуума к чуждым ему целям.

В основе всякого социального прогресса находится идея, поднявшаяся из глубин человеческой души, и воспринимаемая как нечто доброе, истинное, осуществимое, несмотря на то, что содержание ее совершенно ново, быть может, химерично, и ни в коем случае не сводится к каким-либо задачам, которые уже испытаны на деле и оказались фактически осуществимыми. Идея эта принимается за объект, ибо человек видит — или думает, что видит — в ней воплощение идеала.

В основе всякого социального прогресса находится вера, надежда и любовь.

Сознание и человеческое общество доставляют науке наиболее плодотворные принципы для объяснение религий, ибо религиозное начало проявляется в обеих этих областях всего непосредственнее.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Спиритуалистическое направление

Глава I

РИЧЛЬ И ЕГО РЕШИТЕЛЬНЫЙ ДУАЛИЗМЪ

В настоящее время религия не может не считаться с наукой.

I. Ричлианство. — Ричль: религиозное чувство и религиозная история. — Вильгельм Герман: различие между основанием и содержанием веры. — Огюст Сабатье: различие между верой и верованием.

II. Оценкa ричлианства. — Развитие специфически религиозного элемента. — Подводный камень антиинтеллектуализма: бессодержательный субъективизм. — Постижение внутреннего мира вне его отношений к миру внешнему есть задача химерическая.

На ряду с системами, в которых доминирует идея науки, а религия допускается лишь в той мере и в тех формах, в каких она совместима с наукой, философская история нашего времени знает системы противоположного характера, где преобладает идея религии, и проблема заключается в том, чтобы сохранить религию, по возможности, во всей ее целостности, несмотря на развитие науки, которое в наши дни уже немыслимо игнорировать. Согласно этим системам, религия сама утверждает себя, опирается на свои собственные принципы. Но в виду стремление современной науки к власти не только над вещами, но также над умами и душами, религия не может уже большие довольствоваться возведением между собою и своею соперницей изолирующей перегородки. Век, в который мы живем, есть век всеобщего испытание и состязания. Религия обнаружит жизненность и способность к развитию лишь в том случае, если она сумеет согласовать свои права с точно установленными правами науки, приспособляясь, когда это необходимо, и, разумеется, без отступление от своих основных принципов, к таким требованиям науки, законность которых не может быть оспариваема. Замкнувшись в своих формулах, опираясь лишь на внутреннее сознание своей истины и своих прав, и не обращая внимание на нападки века, она сможет в течение некоторого времени поддержать иллюзию, но в конце концов неизбежно зачахнет, будет, так сказать, „этиолирована“, подобно растениям, лишенным солнечных лучей.

Заботы, направленные в эту сторону, чувствуются уже в системе, которая по своему историческому происхождению связана с Кантом и с Шлейермахером, но по тому значительному влиянию, которым она пользовалась в конце прошлого века и продолжает еще пользоваться поныне, входит в круг современных идей: я имею в виду систему, провозвестником которой был немецкий теолог Альбрехт Ричль ³²).