Социальная философия (Учебник) - Барулин Владимир Семенович (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Маргиналы. Социальная эволюция XX в. отмечена развитием различного типа маргинальных групп. Относительно этих групп нет однозначных оценок [1]. В целом маргинальная группа - это объединение людей, находящихся на краю, на периферии сложившейся социальной структуры, в силу ряда причин не сумевших адаптироваться к доминирующим социальным общностям. Это своего рода изгои, парии обществ. Маргинальность связана также с различиями культурных ориентации, когда та или иная группа от норм традиционной культуры отошла, но новые культурные ориентации недостаточно освоила и в силу этого оказалась в своеобразной пофаничной ситуации.
1 "Понятие "маргинал" впервые появилось во Франции как имя существитель-ное в 1972 г. Маргиналами стали называть тех, кто сам отвергает общество либо оказывается им отвергнутым. Маргинальность это не состояние автономии, а результат конфликта с общепринятыми нормами, выражение специфических отношении с существующим общественным строем... Уход в маргинальность предполагает два совершенно различных маршрута: либо разрыв всех традиционных связей и создание собственного, совершенно иного мира; либо постепенное вытеснение (или насильственный выброс) за пределы законности. В любом варианте, будь то результат "свободного" выбора или же следствие процесса деклассирования, которое провоцируется напутанным обществом, маргинал обозначает не изнанку мира, а как бы его смуты, теневые стороны. Общество выставляет отверженных напоказ, дабы подкрепить свой собственный мир. тот, который считается "нормальным" и светлым". (Фарж А. Маргиналы. Опыт словаря нового мышления. М., 1989. С. 143-144).
Критерии маргинальности первоначально применялись для обозначения последствий неадаптации мифантов (иммифантов) к требованиям урбанизма как образа жизни. В полной мере эти критерии сохраняют свое значение и сегодня в связи с усилившимися миграционными потоками. Думается, что маргинальность относится не только к мифан-там. На наш взгляд, деклассированные элементы разного рода также представляют собой примеры маргинальных общностей. Бедность, безработица составляют благодатную среду маргинальных общностей.
Функционирование маргинальных общностей связано с маргинальной личностью. Это человек, находящийся в пограничной ситуации, на стыке разных культур, отброшенный на обочину жизни, существующего общества. Для маргинальных личностей в основном характерны одиночество, утрата социальных связей, склонность к девиантно-му поведению, проявление пассивности или, напротив, агрессивности, определенная аморальность, дискомфортность. Маргинальные группы, маргинальные личности являются определенным резервом антисоциальности, противостояния существующему обществу. Не случайно Г. Маркузе в своей критике существующего общества стремление преодолеть это общество связывал и с различными социальными группами, часть из которых носила маргинальный характер [1]: люмпенами, национальными меньшинствами и т.д. Именно в этих слоях он видел достаточно большую энергию социального протеста.
1 См.: Маркузе Г. Одномерный человек.
Важной отличительной особенностью социальной жизни XX в. является ее возросший динамизм. Уже само по себе омассовление общества, сосредоточение людей в огромных производствах, ускоренная урбанизация общества, освоение новых регионов стимулировали процессы социального перемещения. С развертыванием научно-технической революции общественное производство набрало еще больший динамизм, стали возникать новые области производства, услуг, быстрее осуществляется переориентация различных видов деятельности, что также стимулировало миграционные процессы в обществе. Все это происходит в условиях своеобразного преодоления социологической замкнутости общностей, размывания социологических границ, их большей открытости. Добавим к сказанному, что социальная мобильность в обществе усилилась по горизонтали (из одной профессиональной группы в другую, из одного региона в другой) и по вертикали (область изменения социального статуса, перемещение либо в люмпенско-маргинальные слои, либо в обеспеченно-элитарные эшелоны). Возросла и международная социальная миграция, особенно во второй половине века. Думается, что последнее десятилетие характерно всплесками международных миграционных потоков, связанных с процессами в бывших социалистических странах. Развитие социальной мобильности создавало новые проблемы и в то же время снимало социальные напряжения, не позволяло законсервироваться и излишне обостриться социальным конфликтам.
В целом же можно сказать, что в XX в. сдает свои позиции социологический редукционизм. Это означает, что те общности, которые характеризуются жестким давлением на человека, тенденцией подминать человека, недооценивать, а то и вовсе отбрасывать его индивидуально-личностные вопросы, теряют свой вес и значение. Как бы ни были для человека привлекательны выгоды от различных форм объединения, но если эти выгоды побуждают его пренебречь своими индивидуально-личными интересами, в чем-то отступить от личной независимости, человек предпочитает от этой общности и от этих выгод отказаться.
Мы полагаем, что в перспективе следует ожидать дальнейшего ослабления социологически-редукционистских начал в социальной области. Наряду с определенным ослаблением социального веса обш-ностей, жестко подчиняющих жизнедеятельность человека, в XX в. возросло значение тех социальных ассоциаций, которые предоставляют больше возможностей для социальной инициативы человека. Пример этому - рост социальной значимости масс, средних слоев, различных микросоциальных объединений.
Все это свидетельствует о том, что в социальной сфере в XX в. происходит явный перенос центра тяжести от сильных обшностей с четко очерченными контурами, набором жестких детерминант к общностям слабым, с расплывчатыми очертаниями, прозрачными и подвижными границами, с весьма вариативным, нежестким набором требований и предписаний по отношению к человеку. Иначе говоря, современное общество все больше становится социально-диффузным обществом. За этим переносом, еще раз повторим, стоит развитие человека как лично независимого индивида.
Антропологические сдвиги в социально-диффузном обществе. Понятно, что изменения в социальных отношениях не могли не отразиться на человеке, его отношении к обществу, его духовной структуре. Отметим некоторые антропологические сдвиги.
Во-первых, меняется степень близости человека и социальной общности. На фоне тенденции, когда в обществе набирают вес все более масштабные общности типа массы, типа человечества как мирового сообщества, на фоне разрастающегося многообразия локальных, микросоциальных общностей, развившейся открытости общностей, прозрачности их границ, усилившейся миграции происходит процесс своеобразной автономизации человека по отношению к общностям. Чем больше возрастает количество разнообразных общностей, тем меньше человек оказывается зависимым от них. На смену прежней тесноте связи человека и общности, когда человек был как бы вмонтирован в общность, тесноте, уходящей корнями в традиционно-сословный тип общества, приходит своеобразное дистанцирование человека и общества.
При этом мы хотим подчеркнуть, что это дистанцирование означает именно и только изменение степени близости, степени связи и отнюдь не представляет собой вообще полного разрыва.
Во-вторых, меняется тип связи человека и общности, социальных отношений. Уже выше шла речь о замене сильных, жестких общностей слабыми, соответственно этим переменам меняется и тип связи человека и общности, когда на смену "сильным взаимодействиям" приходят "слабые взаимодействия". Под "слабыми взаимодействиями" мы понимаем возросшую вариативность в отношениях человека и общности, когда со стороны общности как бы предлагается широкий набор вариантов поведения, среди которых человек выбирает для себя оптимальный. В "слабые взаимодействия" входит и определенная эластичность, гибкость отношения человека и общности, когда человек может менять свое отношение, поведение, не порывая при этом с общностью. Одним словом, "слабые взаимодействия" - это такой тип связи, когда человек обладает очень большой степенью свободы самореализации, когда общность не только не ставит жесткие пределы этой самореализации, но оптимально способствует, сама служит ей средством. Здесь как бы меняются приоритеты во взаимосвязи человека и общности, если "сильное взаимодействие" имело целью обеспечить подчинение жизнедеятельности человека интересам общности, то "слабое взаимодействие", напротив, нацелено на то, чтобы общность, социальность служили оптимальным образом реализации социальных запросов человека.
