Тайны великих книг - Белоусов Роман Сергеевич (полные книги txt) 📗
— Нет, я решительно не согласен с мнением нашего уважаемого мистера Уилкса, — возгласил один из гостей, господин с пышной шевелюрой поэта и тонкими пальцами музыканта. — Не может человек, занятый подобно Вальтеру Скотту — подумайте, ведь он обязан ежедневно являться в присутствие! — создать в столь короткие промежутки эти толстые романы. И, наконец, господа, нельзя же предположить, чтобы известный поэт отказал себе в удовольствии бывать в обществе, наслаждаться всеобщим поклонением. Нет, положительно, я отвергаю вашу догадку, мистер Уилкс.
— В самом деле, если господин Скотт так занят и проводит дни между судом, где служит, и светскими гостиными, то откуда у него такое знание жизни моряков, какое он показал в своем «Пирате»? — сочла нужным высказаться одна из присутствующих дам.
Все согласно закивали головами, показывая, что разделяют столь веские доводы. И только, пожалуй, один из гостей мистера Уилкса, не считая его самого, скептически отнесся к изложенным аргументам. Это был тридцатитрехлетний Джеймс Фенимор Купер, автор пока что одного романа «Шпион», имевшего успех у публики.
— Вы говорите о морской эрудиции того, кто написал «Пирата», — начал Купер. — Но где вы заметили у автора этого романа глубокое знание моря, в чем проявилась его морская эрудиция? Она может поразить лишь тех, кто совершенно не осведомлен в этих вопросах. Кстати, вы, господа, наверное, заметили, что в романе «Пират» как таковых морских эпизодов сравнительно мало.
— Вот и хорошо, что мало, — подхватил солидный джентльмен, до сих пор, казалось, державшийся нейтральной позиции в споре. — Совершенно очевидно, что роман, целиком посвященный морю, может быть, и был бы интересен морякам, но не нам, простым читателям.
— От такого сочинения будет исходить запах пеньки и соленой воды, вызывая морскую болезнь, — вставила реплику уже высказывавшаяся дама.
— Изволю себе не согласиться с вами, — продолжал Купер. — Я убежден, что роман о море и моряках способен увлечь читателей не меньше, чем любая другая книга.
Однако напрасно тратил Купер свое красноречие. Переубедить в тот день оппонентов ему так и не удалось. Достичь этого можно было только одним путем: самому написать роман о море, который бы читали все.
В тот вечер Купер сказал жене: «Я должен написать морской роман. Я покажу, чего может добиться в этом жанре моряк».
Когда в 1824 году вышел роман «Лоцман», читатели с восторгом ветретили новую, необычную книгу, где говорилось о борьбе людей с морской стихией, о сражениях на море, о кораблях, судьба которых, словно они были живыми существами, волновала не меньше, чем и судьба героев. Всем интересно было читать описания устройства судов, и никого не возмущала непонятная морская терминология. Напротив, глубокие знания профессии моряков, их жизни на море, которые показал автор, бывший когда-то моряком, делали повествование и убедительным, и увлекательным.
Об этом говорили многие, в том числе В. Белинский, писавший, что Купер «на тесном пространстве палубы умеет завязать самую многосложную и в то же время самую простую драму, и эта драма изумляет вас своею силою, глубиною, энергиею, величием». Русский критик особо отметил знание Купером морского дела, вплоть до «названия каждой веревочки».
Умением американского писателя живо и правдиво рассказывать о приключениях на море, рисовать картины борьбы со стихией восхищался также декабрист В. Кюхельбекер. В каземате Свеаборгской крепости ему удалось прочитать роман «Лоцман». Повествование привело его в восторг, русский поэт был поражен драматическим талантом автора книги, создавшего поразительный образ героя, человека дерзновенной силы, бросающего вызов грозному бушующему морю. Признал у Купера «дар описывать море и моряков» и Бальзак.
А теперь вновь обратимся непосредственно к куперовскому герою — лоцману. Но вначале вспомним слова Г. Гейне о том, что «история не фальсифицируется поэтами. Они передают смысл ее совершенно правдиво, хотя бы и прибегая к образам и событиям, вымышленным ими самими». Именно так и поступил Купер.
Биография исторического прототипа послужила ему той отправной точкой, с которой он начал создавать художественное произведение. И хотя писатель не имел намерения точно воспроизвести факты жизни Поля Джонса, многие из них вошли в ткань повествования, не говоря о характере героя, который вполне соответствует прототипу. Купер пишет: «Его преданность Америке происходила из желания отличиться — его главной страсти — и, быть может, немного из желания отомстить за какую-то несправедливость, причиненную ему, как он говорил, его соотечественниками. Он был человек и, естественно, не лишен слабостей, одной из которых была непомерно высокая оценка собственных подвигов. Но, по правде говоря, они действительно отличались смелостью и были достойны похвалы! Он не заслужил тех обвинений и упреков, которыми осыпали его враги». Хотя и «кончил службой у деспота»!
Познакомившись с жизнью Поля Джонса, мы открыли реальную основу образа куперовского лоцмана. И нам стали понятными факты его биографии, использованные в романе. И эпизод с высадкой десанта на английской земле, и захват заложников в аббатстве Святой Руфи, и упоминание о битве при Фламборо-Хед, и то, что американский фрегат плывет под британским флагом, а второй корабль, как и судно, на котором Поль Джонс вернулся в Америку, назван «Ариэлем». Перестали быть загадкой и слова лоцмана о королевских подарках и пребывании его в Тюильри, о том, что ему и раньше приходилось «биться под звездно-полосатым флагом» и «случалось проводить целые дни в кровавых боях». Как и его прототип, герой Купера — искусный лоцман, и если бы можно было назвать его имя перед экипажем в минуты опасности, оно одно способно было бы поднять дух матросов, как и имя Поля Джонса.
Писатель почерпнул сведения о жизни человека, послужившего прототипом его лоцмана? Конечно, он мог узнать подробности из собственных мемуаров моряка. Но и от очевидцев, от тех, кто сражался вместе с Полем Джонсом. Одним из таких свидетелей был Ричард Дейл, неизменный помощник коммодора, участник многих совместных с ним походов. Он-то и рассказал Куперу о знаменитом флотоводце, о его плаваниях и победах. И тем самым, возможно, подсказал идею написать роман о таинственном лоцмане. Вот почему можно сказать, что куперовский герой «создан грезой поэта в соответствии с истиной».
Капитан Немо раскрывает свое имя
Путешествия по воде и под водой
В последние дни уходящего лета 1868 года небо над Парижем было затянуто прозрачной серебристой дымкой. Темно-зеленая вода Сены переливалась перламутровыми бликами. По реке, словно трудолюбивые жуки, буксиры тащили тупоносые барки.
У моста Искусств 20 августа было необычно людно. Издали казалось, что через реку движется процессия, похожая на карнавальное шествие: зеленые, красные, синие пятна напоминали картину Альбера Марке. Толпа собралась и на набережной. Мальчишки гроздьями висели на деревьях. Видимо, кого-то ожидали.
Но вот масса людей всколыхнулась. Шляпы, трости, зонты взлетели над головами, указывая вниз по течению. Там, медленно продвигаясь по обмелевшей реке, на буксире шла шхуна. На ее мачте реял трехцветный со звездой флаг. Ни один, даже самый опытный, видавший виды мореход не смог бы по этому флагу определить, какому государству принадлежит корабль. Да это и невозможно было сделать, ибо такой страны не существовало. Это был флаг страны капитана Верна, а точнее — Жюля Верна, прибывшего на своей шхуне «Сен-Мишель» в Париж.
На палубе появился хозяин — капитан Верн. Высокий, крепкого телосложения, с зажатой по-матросски трубкой в зубах, он походил на бывалого морского волка. Сзади капитана скромно разместились члены экипажа — два отставных матроса — Сандр и Альфред, одетые в синие шерстяные робы и красные береты.
Три года назад Жюль Верн приобрел на побережье в поселке Кретуа небольшой рыбачий баркас, который вскоре он превратил в шхуну. На борту свежей краской было выведено: «Сен-Мишель» — в честь небесного покровителя нормандских рыбаков. А на мачте поднят трехцветный со звездой флаг «страны Жюля Верна». Ее владения к тому времени уже охватывали огромные пространства и простирались от Северных До Южных широт. А подданные этой страны — литературные персонажи — совершали дерзкие путешествия по этой необъятной стране, проникали в самые неизведанные уголки, пускались в самые рискованные плавания. Они побывали в дебрях Центральной Африки, объехали вокруг света, пробились к Северному полюсу, спустились к центру Земли и успешно облетели нашу ближайшую соседку в космосе. Имена смельчаков, отважно ринувшихся в неизведанное, пустившихся в опасные приключения, были на устах не только у французских читателей. Путешествие на воздушном шаре доктора Фергюсона, поход к полюсу капитана Гаттераса, приключения на море и суше тех, кто отправился на поиски капитана Гранта, полет отважных космонавтов Барбикена, Никола и Мастона, спуск в преисподнюю профессора Лиденброка — волновали сердца читателей многих стран. И часто книги Жюля Верна, повторяя маршруты его героев, достигали отдаленных стран и материков, покоряя миллионы читателей.