Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С - Коллектив авторов (книги онлайн .TXT) 📗

647

СТРУКТУРАЛИЗМ Барт применяет некоторые методики лингво-семиотического анализа к описанию социальных и культурных явлений современного европейского общества. Обнаружение «сотоло- гики» в явлениях современной жизни — моды, еды, структуры города, журнализма — становится целью его работ 1950— 60-х гг. Это — революционный акт, срывающий с буржуазной культуры налет естественности и самоподразумеваемости, нейтральности. Первая половина 1960-х гг. — это для Барта период увлечения научной семиотикой и построение своей версии семиотики для изучения вторичных, коннотативных значений, задаваемых функционированием языка в культуре и социуме. Фуко апробирует некоторые установки структурализма на материале истории науки. Так, в «Словах и вещах» ( 1966) он кладет отношения знаково-семиотического типа в основу выделения «эпистем» — инвариантных структур, определяющих основные возможности мысли и познания в тот или иной культурный период. В соответствии с общим структуралистским проектом существование и познание «человека» ставится в зависимость от существования и познания «языка»: чем ярче функционирует язык, тем быстрее образ человека исчезает из современной культуры. Т о., тенденции структурализма были междисциплинарными и международными, но осуществлялись они каждый раз в различных обстоятельствах. В СССР структурно-семиотические исследования 1960-х гг. были протестом против догматизма и одновременно субъективизма официальной науки. Во Франции сложились обстоятельства, породившие благоприятный идейный климат для широкого распространения структуралистских идей. Это был протест против засилья традиционного философского субъективизма в его рационалистической (Декарт) и иррационалистической (Сартр) версиях. Экзистенциалистский импульс после 2-й мировой войны был исчерпан, пафос личного выбора в пограничной ситуации стал неактуален, тенденции научной философии и философии науки (логический позитивизм) были представлены крайне слабо, и потому средством для обозначения иной, более объективной человеческой и философской позиции стал структурализм. Важную роль в этом переломе сыграл концептуальный сдвиг, осуществленный в рамках французского марксизма Л. Аль- тюссером (он преподавал в Высшей нормальной школе и оказал прямое воздействие на многих представителей французской интеллигенции). Интерес Альтюссера к Марксу периода «Капитала» (этот же сдвиг интереса произошел и в рамках советского марксизма в 1960-е ге), к множественной структурной причинности (surdetermination в противоположность односторонней зависимости надстройки от базиса), сама формулировка идеи «теоретического антигуманизма» сыграли важную роль в кристаллизации структуралистских идей и усилении их общественного звучания. Т. о., проблемная общность многообразных направлений работы в различных областях достигла наибольшей ясности к сер. 1960-х гг. и пошла на убыль на рубеже 1960 и 1970-х гг. Структуралистская методология и методика во Франции оказалась как бы средством переброски через пропасть в ситуа- цииидейноговакуумапослесамоисчерпанияэкзистенциализ- ма. Когда эта работа была завершена, изменился идейный климат, наступила другая эпоха. С призывом к научности было покончено и поиски структур сменились, напротив, поисками всего того, что так или иначе вырывалось за рамки структур. В этом смысле наступление постструктурализма не означало исчерпания структурализма как научной методики, которая сохранила свое внутринаучное значение, но перестала быть предметом общественного интереса. Симптомом важных общественных перемен стали майские события 1968 г. Тезис о том, что «структуры не выходят на улицы», должен был показать, что эпоха общественного интереса к безличному и объективному кончилась. На первый план у интеллектуалов выходит все то, что так или иначе составляет «изнанку» структуры. На баррикадах студенческих волнений «тело» и «власть» значили больше, чем «язык» и «объективность». Короткий период 1-й половины 1970-х гг. предполагал попытки групповой борьбы с глобальной властью (таковы были задачи группы информации о тюрьмах, в которой в течение нескольких лет работал Фуко). Однако общественное потрясение схлынуло и на освободившемся месте расцвели совсем другие эмоции и побуждения. Это был возврат от научного интереса к этике (но уже не экзистенциалистской), иногда микрогрупповой, но чаще — этике индивидуального ускользания от власти путем постоянных переназываний, этике вседозволенности (расцвет гедонизма, многообразие обоснований желания и наслаждения). Для всех структуралистов, за исключением Леви-Строса, характерны заметные концептуальные сдвиги, так или иначе связанные с общественными переменами на рубеже 1960— 70-х гг. Барт, Лакан, Фуко воспринимались сначала как сторонники структурализма, потом как сторонники постструктурализма. Общую периодизацию условно можно представить так: 1950—60-е гг. — структурализм (иногда — предструктура- лизм); 1970-е гг. —сосуществование структурализма и постструктурализма; 1970—80-е гг. — псютструктурализм. Итак, структурализм — не философия, а научная методология вместе с общим комплексом мировоззренческих представлений. Структурализм и постструктурализм никогда не были систематизированными доктринами. Однако для структурализма были характерны ясность и общность методологической программы, очевидная даже в процессе ее размывания, постструктурализм существовал скорее как общее пространство полемики, нежели как общность программ, и зависел от структурализма как объекта критики или отрицания. Французский структурализм занимал место отсутствующего во Франции логического позитивизма, хотя по реальной практике воплощения имел с ним мало общего. В структурализме есть проблемные переклички с неорационализмом. Структурализм содействовал видоизменению феноменологии в ее французской версии (прививка языковой проблематики на ствол феноменологии, стимул кпоиску взаимодействияобъяс- няющих стратегий с понимающими); он давал поводы (особенно вокруг работ Фуко) для достаточно плодотворной полемики с Франкфуртской школой. Лит.: Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994; Он же. Структурная антропология. М., 1985; Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995; Он же. Инстанция буквы в бессознательном, или Судьба разума после Фрейда. М., 1997; Барт Р. Избр. работы. М., 1989, 1994; Он же. Мифологии. М., 1996; Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977, 19%; Он же. Рождение клиники. М., 1998; Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996; Он же. Избр. статьи в 3 т. Таллин, 1992—1993; Успенский Б. А. Избр. труды в 3 т., т. 1—2. М., 1996—1997; Московско-тартуская семиотическая школа. История. Воспоминания. Размышления. М., 1998; Автаномова Я. С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977; Ильин И. Постструктурализм. Де- конструктивизм. Постмодернизм. М., 1996; Структурализм: «за» и «против». М., 1975; Levi-Strauss С. Pensee sauvage. P., 1962; Idem. Mythologiques. P., 1962-1968; Lacan J. Ecrits. P., 1966; Barthes R. Essais cri-

648

СУАРЕС tiques. P., 1964; Idem. Systeme de la mode. P., 1967; Qu'est-ce que le structuralisme??., 1968; Structuralism and Since. From Levi-Strauss to Derrida. J. Stumock (cd). Oxf, 1979. См. также ст. К. Леви-Строс, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Лакан и лит. к ним. Н. С. Автономова

СТХАВИРАВАДА, стхавира (от санскр. sthavira, букв. — старейшины) — одна из двух первых школ, на которые разделился первоначальный буддизм либо на Втором буддийском соборе в Вайшали (возможно, ок. 380), как считает В. Гейгер, либо, согласно А. Баро, на Третьем соборе в Паталипутре, проходившем между началом и серединой 3 в. до н. э. в эпоху правления не то Калашоки, не то Махападмы Нанды. В буддийских текстах называются разные причины раскола: замеченные странствующим монахом Ясой (Яшасом) нарушения предписаний Винаи монахами общины Вайшали (они послужили поводом созыва Второго собора); пять тезисов о природе архата как несовершенной, выдвинутые Махадэвой [ 1 — архат еще поддается соблазнам; 2 — архат еще не свободен от неведения; 3 — архат еще сомневается в Дхарме (Учении); 4 — архат еще нуждается в помощи других на пути к освобождению; 5 — он может достичь освобождения произнесением определенных слов и медитацией]; несогласие некоторых членов общины считать каноническим изложение Учения Анандой и споры о языке, на котором проповедовал Будда. Оппонентами стхавиров стали махасангхшш («члены большой общины»). Примерно в период правления Биндусары (293—268 до н. э.) от школы стхавиров откололась школа ватамутрия (по имени ее основателя Ватсипугры), разрабатывавшая концепцию пудгалы — псевдосубъекта, носителя кармы, обеспечивающего действие закона кармы в разных рождениях субъекта. От ватсипутриев вскоре откололись школы хаймавата, дхармот- тария, бхадарания, самматия и саннагарика, разошедшиеся по вопросам абхидхармы. Поскольку все названные школы склоняются к концепции пудгалы, их адептов обобщенно называли пудгалавадинами («сторонниками доктрины пудгалы»). На Четвертом буддийском соборе (или Втором соборе в Па- талипугре), созванном Ашокой (ок. 247—236 до н. э.), произошло разделение стхавиров на вибхаджьявадинов и сар- вастивадинов. Вибхаджьявадины («аналитики», «делающие различие») получили свое имя благодаря председателю собора Тиссе Могтаггипутте, выразившему их теоретическую позицию словом «вибхаджья» — «разделение существующего и несуществующего». Сарвастивадины получили имя за концепцию о том, что все дхармы, в т. ч. прошлые и будущие, существуют (сарвам асти), хотя и особым образом (в непроявленном состоянии). Вероятно, к кон. 3 в. от вибхаджьявады отпадают школы ма- хишасака и дхармагуптака, оставшиеся вибхаджьявадины делятся на школы тхеравадинов (палийский синоним стхави- равадиноп—«сторонников старой мудрости», или «сторонников учения старейшин») и кашьяпиев. Ок. 250 до н. э. учение тхеравадинов было завезено на Шри-Ланку монахом Ма- хиндой. Как отмечается в цейлонских хрониках Дипавамса (IV.6.13) и Махавамса (111.40), тхеравадины приняли это имя потому, что считали (и считают) свой вариант буддизма наиболее близким к оригинальной проповеди Будды. Канон тхе- равады Типитака (см. Трипитака), записанный на пали, провозглашается ими «исходящим из уст самого Учителя». Лит.: Bureau A. Buddhist Schools of Hinayana.— Encyclopedia of Religion, ed. M. Eliade, v. 2. N. Y., 1987. H. A. Канаева