Тринитарное мышление и современность - Курочкина Марина (читать книги без .TXT) 📗
Этот дух открыл дорогу греху, ибо грех - это ущемление Божественной сути. Сатана отделил свое существо- вание от Бога, ущемил Божественную целостность, низвел Бога до отдельной функции, а именно - функции, дающей энергию жизни. Сатана не отказывается от энергии жизни, это единственное, что его связывает с жизнью, но он не принимает закон жизни, Божественный закон необходимости творческого преобразования небытия в бытие, он хочет жить, не творя жизнь, он не хочет быть, он хочет иметь жизнь, иметь жизненную энергию, чтобы ею манипулировать по своему ограниченному усмотрению. Это дух накопления силы, это дух власти и обладания. Дух власти могущественнее духа творчества, именно потому Бог на земле не имеет власти. Дух "иметь" всегда воинственен, дух "быть" беззащитен. Дух "иметь" стремится к неизменности, дух "быть" - к вечной динамике. Дух "иметь" сопровождает страх, дух "быть" бесстрашие и мужество.
Природа дьявола - это ограниченное существование и непреодоленный страх. Непреодоленный страх - это настаивание на своем ограниченном существовании, ограниченном
186
изнутри, а не вовне, настаивание на своем волеизъявлении, на самоутверждении в форме "иметь" во времени, а не в форме "быть" и творчески развиваться в вечности. Непреодоленный страх - это отказ от преодоления, настаивание на своих внутренних границах, границах своей воли, той формы, которую она приняла. Страх- это результат опыта единичного в познании своей малости, бытийственной ограниченности. Страх вызывает состояние напряженного окоченения, замирания. В результате единичное настаивает как раз на том, что вызвало именно этот страх, - на своей малости и бытийственной ограниченности. Это проявляется следующим образом;
- в страхе поглощенности: я-идентичность - маленькая, но автономная сущность, которой угрожает быть поглощенной любовью, растворенной до полного исчезновения;
- в страхе проникновения или покушения на я-идентичность, которая живет в маленьком замкнутом пространстве и для которой угроза обновления и дополнения весомее, чем угроза смерти в безвоздушном пространстве; я-идентичность - вакуум, который утверждает себя через пустоту;
- в страхе деперсонализации - овеществления яидентичности;
- в страхе как крайней степени напряжения - воли к самоубийству.
Жизнь в страхе - это создание ложной личности, раздвоенное существование между подлинной и ложной ипостасями личности, создание псевдобезопасности. Преодоление страха заключается в расслаблении - освобождении от напряжения, а также в открытости освобождении от ограниченности: культурной, этнической, политической, религиозной, социальной, возрастной, половой, пространственной, физической. Жизнь, преодолевающая страх, - это победа над смертью.
Почему человека так ранит смерть, почему он ее боится, почему от нее отталкивается?
187
По существу, что такое смерть близких людей? Это ограничение сферы существования. Ведь мы живем не только в своей судьбе, но и в судьбах других людей. И чем более мы вкладываем в другого своей души, тем больнее утрата этого другого, часть нас умирает вместе с этим человеком.
Собственная же смерть более всего пугает разрушением нашей личности, утратой нашей индивидуальности, исчезновением неповторимого. Человек любой ценой жаждет вечной жизни, продолжения уникального "я". Существуют разные культурно-религиозные интерпретации вечной жизни - чисто духовные (растворение личного в сверхличном), духовно-материальные (искупленная жизнь в раю), материальные (продолжение жизни в собственном творении - произведении искусства, или мысли, или просто в детях). Мне трудно представить человека, кроме литературного персонажа Тургенева с его "лопушком" на могиле, который последовательно, сознательно, а не в состоянии аффекта настаивал бы на фрагментарности жизни.
В наши времена выбор той или иной интерпретации вечной жизни находится не в такой уж прямой зависимости от географии рождения и воспитания человека. Для современного человека это более вопрос внутреннего волевого выбора в зависимости от уровня его интеллектуального, душевного и духовного развития. Но одно несомненно: если человек осознанно будет выбирать между фрагментарностью жизни и ее вечностью, он непременно выберет вечность в той или иной интерпретации. Выбор в пользу фрагментарности опровергает самую ценность жизни и значимость человека. Выбравший фрагментарность не является в полном смысле человеком.
Итак, вечность означает значимость и ценность жизни, а смерть есть покушение или признак покушения на значимость и ценность жизни.
Ценность и значимость жизни важна для человека и на абстрактном, и на конкретном уровне. Уровень конкретного - это
188
форма, тело, индивидуальная объективизация, внешняя оболочка. Уровень абстрактного - это незримая суть, личность духа. Сознание, не укорененное в духовном опыте, не принимает абстрактный уровень или вовсе его отвергает и конструирует представление о значимости жизни, опираясь лишь на конкретный уровень зримого. Это ведет к следующим последствиям. Первое - это преувеличение значимости конкретного и вследствие этого искаженное развитие гипертрофированное конкретное и ущемленное абстрактное, акцент на внешнем в ущерб внутреннему, предпочтение индивидуального, а не личностного. Ибо личность - это дух человека, его высшая форма свободы и творчества, а индивидуальность - это форма, сосуд или тело, которое должно вместить этот дух.
Способ мыслить - это тело человеческого интеллекта, способ чувствовать, видеть, слышать - это тело человеческой души; все это индивидуальность человека, все это - внешнее по отношению к его воле, свободе, способности к творчеству.
Предпочтение формы содержанию неизбежно ведет к оскудению содержимого. Но, к сожалению, чаще всего человек в себе и в других любит более внешнее, индивидуальное, конкретное. Мужчина говорит любимой: "Я так люблю тебя, поворот твоей головы, форму твоих рук... Мне кажется, не будь всего этого, ты уже будешь не ты". Художник, раз уловив веяние Духа, пользуется только одним, использованным в тот конкретный момент, набором красок. Мыслитель пытается все мироздание закабалить фрагментом открывшейся истины...
Второе последствие - это своего рода монументализация конкретного, когда категория вечного приобретает свойства неизменности. Преувеличение конкретного, статичного в ущерб абстрактному, внутреннему, незримому и динамичному. Отсюда и предпочтение в вечном не эволюционирующего и динамичного, а неизменного и статичного.
189
Для такого сознания очень важно сохранение, а в случае утраты обязательно восстановление того, что было раньше.
Все это относится не только к личной судьбе человека, но и к сверхличной судьбе его рода или нации. В национальной судьбе для людей, как правило, важнее индивидуальное, внешнее, нежели внутренняя личностность духа. Посягательства явные или мнимые на неизменность индивидуального в национальном делают людей агрессивными. Даже духовное в национальном пытаются увнешневить, приравнять к индивидуальному, то есть поверхностному образу.
Насущной потребностью современности является поиск духовного единства. И вопрос рождения духовной Федерации является вопросом будущего. Но для того, чтобы этот эмбрион не стал выкидышем, человечеству нужен новый язык - язык экзистенциальный, когда добрая воля не превращается в игры доброй воли, когда мир достигается не за столом переговоров, когда каждое слово или понятие обозначает не теоретическую реальность, а практическую, живую, явственную. Одним словом, для осуществления экуменизма необходима личностно-экзистенциальная позиция, в противном случае это будет дом, построенный на песке. Он не устоит.
И личностно-экзистенциальная позиция - это вопрос свободы, совести, образованности каждого конкретного человека. Это и есть подлинное самоутверждение, выраженное в самопознании и самореализации в творчестве, преобразующем небытие в бытие, то есть богоподобии. В Боге больше небытия, чем бытия, в творении бытия больше, чем небытия. Человек тем уникален, что в нем бытие с небытием уравнены, но бытие человека уязвлено полубытием Сатаны и "иже с ним".
