Духовные ландшафты Земли (этюды и парафразы) - Сысоин Андрей (лучшие книги .TXT) 📗

Круг второй. «Здесь ждет Минос, оскалив страшный рот; допрос и суд свершает у порога и взмахами хвоста на муку шлет.»   (А. V,4–6) За ним страждут сладострастные жертвы любви.

Круг третий. Под вечным ледяным дождем лает на прохожих демон Цербер и мучает чревоугодников.

Круг четвертый. Демон Плутос водит инфернальные хороводы скупцов и расточителей.

Круг пятый. Стигийское болото. В нем терзают друг друга гневные, и утоплены безразличные.

Круг шестой. Замок Дит, занимающий весь круг и стерегущий проход в пропасть нижнего Ада. На территории замка раскаленные гробницы ересиархов и их адептов.

Начинается нижний Ад. Его сторож — бешеный Минотавр.

Круг седьмой.

Первый пояс: кровавый кипящий Флегетон; кентавры, тираны, убийцы (и разбойники).

Второй пояс: лес самоубийц и мотов.

Третий пояс: пустыня богохульников, гомосексуалистов и лихоимцев.

Круг восьмой. Злые Щели — 10 концентрических рвов:

1. Сводники и обольстители (аргонавт Ясон, etc).

2. Льстецы.

3. Святокупцы (Симон-волхв, etc).

4. Прорицатели.

5. Мздоимцы.

6. Лицемеры.

7. Воры.

8. Лукавые советчики (Улисс, etc).

9. Зачинщики раздоров (Магомет, etc).

10. Поддельщики металлов, людей, денег, слов. (Первые страдают зловонной чесоткой и притом расслаблены, вторые — бешенством, третьи раздуты водянкой и мучимы жаждой, четвертые терзаемы лихорадкой и головной болью. Но, не смотря ни на что, мученики всех кругов и рвов стремятся поговорить с живым и предсказать ему будущее. В Аду все — прорицатели. Но, я слишком увлекся, поспешим за поэтами, идущими по равнине к центру круга.)

Колодец гигантов. Они возвышаются как башни: Немврод, Эфиальт, Бриарей, Тифон и Антей. Последний берет Вергилия и Данте в руки и опускает на дно колодца.

Круг девятый. Ледяное озеро Коцит. 4 пояса вмерзших:

Пояс Каина — предатели родных.

Пояс Атенора — предавшие родину и соратников.

Пояс Толомея — изменившие друзьям и сотрапезникам.

Центральный диск Джудекка — отвергнувшие благодетелей.

Центр Вселенной. Люцифер. У заточенного во льдах гиганта 6 нетопырьих крыльев, 2 головы, 3 лица. Кровавые пасти терзают величайших грешников: Иуду, Брута и Кассия. Данте: «Я не был мертв, и жив я не был тоже.»   (А. XXXIV,25)

Поэты спускаются по шкуре Люцифера к его пояснице и поднимаются вверх по его ногам в пещеру с озером, в которое впадает Лета. Они восходят в полной тьме вдоль тихого ручья.

Чистилище. Остров и усеченная гора, опоясанная спиралью из семи витков (7 кругов Чистилища).

Предчистилище. Берег острова наводнен новоприбывшими душами. К поэтам присоединяется Катон Младший (95–46 гг.д.н. э.) — страж Чистилища. От берега к горе тянутся уступы.

Предуступ. Умершие под церковным отлучением.

Первый уступ. Нерадивые, до смерти медлившие с покаянием.

Второй уступ. Нерадивые, умершие насильственной смертью.

Уступы заканчиваются Долиной земных властителей.

Врата. Ангел с обнаженным мечом. «Семь Р на лбу моем он начертил концом меча и «Смой, чтобы он сгинул, когда войдешь, след этих ран»,   — сказал.»   (Ч. IX, 112–114). Эти клейма (Peccatum) — знаки грехов и дальнейший путь Данте — очищение от них. Ибо теперь он поднимается по спирали своих слабостей и страстей:

Круг первый. Гордость.

Круг второй. Зависть.

Круг третий. Гнев.

Круг четвертый. Уныние.

Круг пятый. Скупость и расточительство.

Круг шестой. Чревоугодие.

Круг седьмой. Сладострастие.

Как объясняет Вергилий (Ч. XVII,91-139), все зло порождено любовью: 1–3 к «чужому злу»   (зложелательство), 5–7 к ложным благам. А уныние (4) — мало любви.

Данте проходит испытание и поднимается на вершину Чистилища в большой ясный лес Земного Рая — Элизий. Здесь у древа познания берет начало Лета. Здесь его покидает Вергилий и встречает Беатриче. С ней Данте возносится в космические сферы Рая. Но это уже другая история…

Ода сказочнику Проппу. (парафраз, opus 4)

Как это не забавно, но Пропп — мифолог. Он не занимался ни фольклором, ни исследованием обряда инициации. Поставленная им перед собой задача: понять генезис и эволюцию мифа. На основании его размышлений можно построить последовательность:

1). Наблюдение за миром, понимание действий животных как магических (здесь мне вспоминается «кошачья магия»:  в случившуюся как-то длительную голодовку моя кошка, привыкшая к кормлению после выгула, начала целеустремленно и настойчиво проситься на улицу и сразу же возвращаться домой — и делала это много раз подряд).

2). Инстинктивное воздействие на мир (как это делала кошка).

3). Закрепление, оформление этого воздействия как обряда.

4). Словесное осмысление: возникает обряд — миф (первобытный матриархальный коллектив охотников).

5). После неолитической революции (земледелие, скотоводство) обряд — миф теряет смысл, происходит профанирование и инверсирование мифа — это сказка; но надо помнить, что она прекрасно сохранила элементы прамифа — обряда в отличие от более поздних литературных произведений мифографов и жрецов.

Цель этого первейшего обряда — мифа: посвятить человека в демиурги — научить его магически и осознанно воздействовать и изменять мир. Основной метод: введение посвящаемого в состояние смерти, в которой он уподобляется высшим силам. Здесь тайна: как человечество додумалось до посвящения — обряда — мифа? Отцы — марксисты учили нас: человек существо не животное, а социальное; происхождение структурообразующих социальную материю языка и общества загадочно. Как раз загадки происхождения социальной организации и языка нет. И организовывать свое стадо, и передавать сигналы, и еще многому — многому другому мы научились у животных, довели эти умения до совершенства и абсурда. Вот и Пропп пишет: методика посвящения — отождествление первобытного охотника с тотемным предком — животным. Все наши социальные корни в мире природы, но инициации в ней нет. Как, каким образом она возникла?

Итак, изначальный сакральный смысл сказки — путешествие в мир смерти («Т  ридесятое царство»)  . Баба-Яга — охранительница этого мира. Чтобы пройти границу Ванька-дурак должен угоститься у нее: поесть пищу мертвых — уподобиться им. Здесь у Проппа интересное наблюдение: мертвые не видят и боятся живых так же, как живые не видят и боятся мертвых. Яга — мертвая, она только по запаху ощущает Ивана («р  усским духом пахнет»)  . У двух миров нет пространственной разобщенности, они просто не воспринимают друг друга. Пройдя у Яги испытание («у  мерев»)  Иван получает волшебного помощника (силу демиурга), который и переносит его в Тридесятое царство. Бой со Змеем-Горынычем Пропп считает позднейшим образованием, связанным с возникновением государства. На самом деле Ваня — это и есть Змей в Тридесятом царстве со всей своей силой и могуществом. Унося с собой эту силу, Иван подвергается преследованию до границы двух миров — огненной реки. Вернувшись в мир живых, герой остается не узнанным. Это понятно: побывав у мертвецов, он полностью дезориентирован и десоциализирован. Но сила Змея (волшебные помощники — на самом деле личные качества и умения посвященного в демиурги) помогает ему активно включиться в социальную материю (трансфигурация: Ванька-дурак превращается в прекрасного царевича).