Первая и последняя свобода - Кришнамурти Джидду (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Вопрос – как избавиться от страха? Прежде всего всё, что преодолевается, приходится преодолевать снова и снова.Никакая проблема не может быть преодолена окончательно, побеждена; она может быть понята – но не завоёвана. Это два совершенно разных процесса, и процесс преодоления ведёт к дальнейшему смятению, к дальнейшему страху.Сопротивляться, теснить, доминировать, биться с проблемой или выстраивать защиту против неё – создаёт лишь дальнейший конфликт, тогда как если мы сможем понимать страх, вникать в него полностью, шаг за шагом, исследовать всё, что он содержит, тогда страх никогда не вернётся ни в какой форме.
Как я сказал, страх не абстрактен; он существует только во взаимоотношениях. Что же мы подразумеваем под страхом?В конечном счёте – разве не так? – мы боимся не быть, не стать. Теперь, когда присутствует страх не существовать, не продвигаться вперёд, не достигнуть или страх неведомого, незнаемого, смерти – может ли этот страх быть преодолён определением, решением, умозаключением, каким-то выбором? Очевидно, что нет. Просто подавление, сублимация, или подмена, создают дальнейшее сопротивление, не так ли? Так что страх никогда не может быть преодолён путём какой-либо формы дисциплины, какой-либо формы сопротивления. Этот факт должен быть увиден очень отчётливо, прочувствован и пережит: страх не может быть преодолён никакой формой защиты или сопротивления и не может быть свободы от страха путём поиска ответа, путём просто интеллектуального или словесного объяснения.
Так чего именно мы боимся? Мы боимся некоего факта? – или мы боимся идеи, мысли относительно этого факта? Боимся ли мы чего-то, как оно есть, или мы боимся того, что мы думаем о том, каким оно является, нашей мысли об этом? Возьмём, к примеру, смерть. Мы боимся факта смерти – или идеи, мысли о смерти? Факт – одно, а идея о факте – другое. Боюсь ли я слова «смерть» или факта самого по себе? Из-за того, что я боюсь слова, идеи, я никогда не понимаю факта, я никогда не смотрю на факт, я никогда не вступаю с ним в непосредственное отношение. Только когда я в полном единении с фактом – никакого страха нет. Если полной общности с фактом нет, тогда есть страх, и никакого единения с фактом быть не может, пока я имею идею, мнение, теорию относительно факта, так что у меня должна быть полнаяясность в вопросе – боюсь ли я слова, идеи или самого факта. Когда я с фактом лицом к лицу – понимать тут нечего: вот факт, и я могу иметь с ним дело. Если же я боюсь слова, тогда я должен понять это слово, вникнуть во всю полноту процесса всего того, что включено в это слово, этот термин.
Например, человек боится одиночества, боится боли, боли одиночества. Несомненно, страх этот существует потому, что человек никогда по-настоящему не вглядывался в одиночество, никогда не был с ним в полной общности. В момент, когда че ловек полностью открыт факту одиночества, он может понять, что это такое, но человек имеет идею, мнение относительно одиночества, основанное на полученном знании; эта идея, мне ние, это полученное знание относительнофакта и есть то, что создаёт страх. Страх есть очевидный результат наименования, присвоения термина, определения, проектирующего символа, представляющего факт; то есть страх не независим от слова, от термина.
У меня имеется реакция, скажем, на одиночество; то есть я говорю, что меня страшит быть ничем, ничего собой не представлять. Боюсь ли я факта самого по себе, или же страх этот пробуждён тем, что у меня имеется приобретённое ранее зна ние об этом факте? – знание, являющееся словом, символом, образом. Как может существовать страх факта? Когда я лицом к лицу с фактом, в непосредственном соприкосновении с ним, я могу смотреть на него, наблюдать его; поэтому страха факта нет. Что вызывает страх, так это мои опасения по поводу этого факта, чем этот факт может быть или что он может сделать.
Вот это моё мнение, моя идея, мой опыт, моё знание о факте – вот что создаёт страх. Пока имеет место вербализацияфакта, дающая факту наименование и тем самым идентифицирующая или осуждающая его, пока мысль судит о нём как наблюдающий – страх неизбежен. Мысль – продукт прошедшего, существовать она может только благодаря вербализации, с по мощью символов, с помощью образов; пока мысль рассматривает или истолковывает факт – страх неизбежен.
Так что это ум и есть то, что создаёт страх, ум, являющийся процессом мышления. Мышление – вербализация. Вы не можете мыслить без слов, без символов, образов; эти образы, представления – предрассудки, ранее приобретённые знания, опасения ума – проецируются на факт, и из этого здесь появляется страх. Свобода от страха есть только тогда, когда ум спосо бен смотреть на факт, не истолковывая его, не давая ему наименования, не снабжая его ярлыком. Это очень трудно, поскольку чувства, реакции, тревожности, имеющиеся у нас, немедленно идентифицируются умом – и выдаётся слово. Чувство ревности отождествляется с тем же словом. Возможно ли не идентифицировать чувство, смотреть на это чувство, не давая ему имени? Это наименование чувства и есть то, что даёт ему длительность, даёт ему силу. В момент, когда вы даёте наименование тому, что вы называете страхом, вы усиливаете его; но если вы можете смотреть на это чувство без приклеивания к нему термина, вы обнаружите, что оно улетучивается. Так что человеку, чтобы быть полностью свободным от страха, существенно важно понимать весь этот процесс определения, приклеивания терминов, проецирования символов, образов, представлений, придания фактам наименований. Свобода от страха может быть лишь там, где присутствует самопознание. Самопознание – начало мудрости, что и есть окончание страха.
ВОПРОС: Меня ничего не интересует. Но жизнь большинства людей заполнена множеством интересов. Мне нетнужды работать, поэтому я не работаю. Должен ли я заняться каким-либо полезным трудом?
КРИШНАМУРТИ: Иначе говоря, заняться общественной, политической или религиозной деятельностью, так? Из-за того, что вам больше нечего делать, вы становитесь реформатором! Если вам нечего делать, если вам скучно – почему не скучать? Почему не быть таким? Если вам грустно – будьте грустным. Не пытайтесь найти выход из этого, потому что ваша скука имеет огромное значение, если вы способны понять её, жить с ней. «Мне скучно, поэтому я стану делать что-то другое», – вы просто пытаетесь бежать от скуки, а так как большая часть нашей деятельности и есть бегство, вы приносите больше вреда в общественном и других отношениях. Когда вы бежите от чего-то, в этом намного больше вреда, чем когда вы остаётесь таким, какой вы есть. Трудность в том, как оставаться с этим и не бежать от этого, поскольку большая часть нашей деятельности – это процесс бегства, вам чрезвычайно трудно прекратить этот процесс и посмотреть ему в лицо. Поэтому я рад, если вам действительно скучно, и говорю: «Точка, давайте остановимся на этом, посмотрим на это. Почему вы должны что-то делать?»
Если вам скучно – почему вы скучаете? Что это такое – скука? Почему вас ничего не интересует? Должны быть причины, которые притупили вас: страдание, бегство, верования, непрерывная деятельность притупили ум, сделали сердце невосприимчивым. Если вы сможете понять, почему вам скучно, почему у вас нет интересов, тогда, несомненно, вы решите эту проблему, не так ли? Тогда заработает пробуждённый интерес. Если вам не интересно, почему вы скучаете,вы не можете заставить себя обрести интерес в какой-либо деятельности, просто делать что-то, подобно белке, котораябегает по клетке. Я знаю, что большинство из нас предаются именно такого рода деятельности. Но мы можем найти внутренне, психологически, почему мы пребываем в состоянии полнейшей скуки; мы можем увидеть, почему большинство из нас находятся в этом состоянии: мы исчерпали себя эмоцио нально и умственно; мы перепробовали так много всего, так много перечувствовали, так много развлекались, экспериментировали, что у нас всё притупилось, мы стали вялыми. Мы присоединяемся к одной группе, делаем всё, что от нас требуется, и покидаем её; затем мы идём куда-то ещё и пробуем что-то другое. Если у нас не получается с одним психологом, мы идём к кому-то другому или к священнику; если у нас не получается там, мы идём к другому учителю и так далее; мы всё время куда-то идём. Этот процесс постоянного растягивания и постоянного искания истощает, не так ли? Как всякие чув ствования, он вскоре притупляет ум.
