Свинья, которая хотела, чтоб ее съели - Баджини Джулиан (бесплатные версии книг TXT) 📗
Суть дела, однако, касается отношений между внутренним и внешним. Может статься, что легко говорить о том, что боль определяется тем, что чувствует больной, и что она естественным образом связана с таким поведением, как уклонение от боли и гримасничанье. Но это слишком поспешное суждение. Ибо если боль действительно является ощущением, тогда почему нельзя ощутить боль без ассоциируемого с ней поведения? Недостаточно сказать, что она просто должна как-то проявляться; вам следует объяснить, почему она должна так проявляться. И до тех пор, пока вы не сделаете этого, безумная боль будет оставаться одним из вариантов.
Смотрите также
23. Жук в коробочке
26. Остатки боли
32. Освободите Саймона
39. Китайская комната
69. Ужас
«Ужас! Ужас!»
Многие размышляли над тем, что заставило полковника Куртца произнести эти последние слова, ставшие знаменитыми. Ответом на этот вопрос является то, что, перед тем как испустить свой последний вздох, он осознал нечто. В последний миг своей жизни он понял, что прошлое, настоящее, будущее представляют собой иллюзию. Ни одно мгновение во времени не теряется. Все, что происходит, существует вечно.
Это значит, что его приближающаяся смерть еще не будет для него концом всего. Его жизнь, однажды прожитая, будет существовать всегда. И в каком-то смысле жизнь, которую он прожил, будет проживаться им снова и снова, постоянно возвращаясь, каждый раз в том же самом виде, без надежды на обучение, изменение, исправление прошлых ошибок.
Если бы Куртц прожил успешную жизнь, он бы смирился с этим осознанием. Он мог бы взглянуть на свою работу, подумать, что «она хороша» и спокойно отправиться в могилу, торжествуюя над смертью. И что вместо этого он реагировал на приближающуюся смерть с ужасом, свидетельствовало о том, что ему не удалось преодолеть трудности плотского существования.
«Ужас! Ужас!» Отнесетесь ли вы к мысли о вечной повторяемости своей жизни по-другому?
Источники: Фридрих Ницше «Так говорил Заратустра» (1891); Джозеф Конрад «Сердце Тьмы» (1902).
В качестве литературной критики и метафизического объяснения данная интерпретация последних слов Куртца, приводимая в книге Джозефа Конрада «Сердце тьмы», в лучшем случае является абсолютной спекуляцией, а в худшем — чистой выдумкой. Я не знаю никаких текстуальных свидетельств, говорящих о том, что именно так нам и следует понимать последние загадочные слова Куртца.
И представление о вечной повторяемости жизни, в которое, похоже, очень верил Ницше, по мнению большинства комментаторов, не характерно для его звездного часа.
Тем не менее гипотеза о вечной повторяемости жизни и нашей реакции на нее является интересным приемом для исследования самих себя, даже если нашим жизням и не суждено повторяться бесконечно, наша способность или неспособность смириться с мыслью о такой повторяемости для Ницше является показателем нашего «преодоления» жизни. Только «сверхчеловек», который способен полностью контролировать себя и управлять своей судьбой, мог бы смотреть на свою жизнь с достаточным удовлетворением, чтобы принять ее бесконечную повторяемость.
Однако важно помнить о том, что то, о чем говорит Ницше, не является своего рока. Днем Сурка, В фильме с одноименным названием Бюлл Мюррей вновь и вновь оказывался в том же самом дне, но всякий раз у него появлялась возможность сделать все подругому. Таким образом, он мог освободиться, избежать повторяющегося цикла, научившись для этого любить по-настоящему. Повторяемость жизни у Ницше — это такая форма повторяемости, при которой человек не осознает, что он совершает те же самые поступки и у него нет возможности совершить их по-другому. Это в буквальном смысле та же самая жизнь, проживаемая снова и снова.
Возможно, Ницше зашел слишком далеко, предположив, что лишь никогда не существовавший «сверхчеловек» мог бы справиться с этим. И в самом деле, все же интересно, как много людей, даже и тех, кто прошел через адские условия, говорят: «Если бы я мог вернуться назад, я поступил бы точно так же, ничего не изменив в своем поведении». Похоже, что эти слова явно противоречат утверждению Ницше о невыносимости бесконечной повторяемости жизни. Возможно, не прав не Ницще, а те, кто блаженно соглашается со своими прошлыми ошибками. Ибо когда мы действительно пытаемся вообразить себе неприятные события своего прошлого, ужасные ошибки, которые мы сделали, оскорбительные поступки, которые мы совершили, унижения, которым мы подверглись, то разве это не доставляет нам невыносимые страдания?
Отсутствие воображения или наша способность подавлять болезненные воспоминания удерживают нас от того, чтобы не быть захваченными < ужасом» прошлого? «Сверхчеловек» принимает идею повторяемости жизни без шор и фильтров, которые защищают нас от болезненных воспоминаний. Именно поэтому Ницше считал, что «сверхчеловеки» являются большой редкостью и что все мы отнесемся к мысли о бесконечном продолжении своей жизни так же, как и Куртц.
Смотрите также
20. Приговоренная к жизни
34. Не вините меня
65. Душевная сила
88. Полная потеря памяти
70. Инспекторская проверка
Когда инспектор санитарно-эпидемологической службы пришел с проверкой в пиццерию Эмилио и немедленно закрыл ее, никто из друзей последнего не мог поверить в то, что он позволил этому случиться. В конце концов, говорили они, он знал, что проверка надвигается, так почему же не подготовился к ней?
Ответ Эмилио был прост. Ему сказали, что инспектор придет с неожиданной проверкой где-то к концу месяца. Эмилио сел и стал гадать, в какой из дней может произойти эта проверка. Она не могла произойти 31-го: если инспектор не пришел до этого, значит, она может произойти только в этот день, и тогда эта проверка уже не будет неожиданной. Если исключить 31-е, тогда нужно исключить и 30-е, по той же причине. Проверка не может произойти 31-го, поэтому, если ее не произошло до 29-го, это означает, что она случится 30-го, а поэтому она вновь не будет для него неожиданной. Но если проверки не может быть 30-го или 31-го, значит, ее не может быть и 29-го, по тем же причинам. Отсчитывая дни назад, Эмилио пришел к выводу, что ни в один из дней проверки не будет.
Придя к выводу, что неожиданной проверки не может быть, Эмилио был очень неприятно удивлен, когда однажды к нему в заведение все-таки пришел инспектор. Что было неправильно в его рассуждениях?
Источник: Широко обсуждаемый «парадокс неожиданной проверки» берет начало в радиопрограмме шведского радио, передаваемой в годы Второй мировой войны.
Короткий ответ на эту загадку заключается в том, что в повседневной жизни люди не столь щепетильны в выборе слов, как щепетильны в этом логики. Под «неожиданной проверкой» инспектор просто имел в виду, что он не скажет Эмилио заранее, в какой день состоится его визит. Если до 31-го оставался бы всего один день и проверка тогда не стала бы неожиданной, то пусть так и будет.
Многие философы скажут, что это неинтересный ответ, поскольку он не решает проблему, а просто растворяет ее в мутном месиве обыденной речи. Но я думаю, что такая реакция невеликодушна. Всегда стоит напоминать себе о том, что двусмысленности и «серые зоны» в языке иногда необходимы нам, для того чтобы понять мир, даже если эти же самые неопределенности в других случаях могут стать помехой для понимания.
Тем не менее этот ответ действительно оставляет сложную проблему нерешенной. Что, если обещание неожиданного визита было буквальным, так что любой последующий визит, который не будет неожиданным, подобным тому, что произошел 31-го, будет противоречить обещанию о неожиданном визите?
Возможно, представление о неожиданном визите просто не до конца понятно. И в этом смысле размышления Эмилио были безукоризненны, и его вывод был верен: не может быть никакой неожиданной проверки. Следовательно, нельзя заранее объявить о неожиданной проверке, не подразумевая при этом некоторого противоречия в понятиях.
