Mybrary.info
mybrary.info » Книги » Научно-образовательная » Философия » Философия киников - Нахов Исай Михайлович (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗

Философия киников - Нахов Исай Михайлович (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗

Тут можно читать бесплатно Философия киников - Нахов Исай Михайлович (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗. Жанр: Философия. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Тезис «труд — благо» стал одним из краеугольных камней кинической этики, отразившей народные представления о добре. Труд вошел в качестве обязательного пункта в моральный кодекс адептов кинизма, внеся сумятицу в ходячие представления о совершенном рабовладельце и его добродетелях. Он перестал быть понятием чисто экономическим и возвысился до категории нравственности и философии жизни. Диоген говорил, что только тот труд прекрасен, который дает душевный покой и укрепляет дух, а не просто обеспечивает физиологическое функционирование организма (Стоб. VII, 18). В сохраненном Климентом Александрийским фрагменте из неизвестной трагедии Диогена осуждаются те, «кто с сердцем, исполненным изнеживающей и мерзопакостной роскоши и удовольствий, работать совсем не желают» (Стром. II, р. 492). Эти мысли диссонировали с нормой, резко расходились со сложившимися в течение долгого времени социальным и идеологическим стереотипами. Вопреки глубокой инфильтрации аристократического предубеждения против физического продуктивного труда во все слои общества, они распространялись и оказывали гуманизирующее воздействие на общественную мысль и утопические теории эллинизма. Так, например, Ямбул в «Государстве Солнца» прокламировал обязательность труда для всех (Диодор. II, 52, 6). Распространение и известный успех нового взгляда на труд в эллинистический период в первую очередь объяснялись ростом доли свободного труда и уменьшением рабского в общем трудовом балансе эпохи.

Увидеть в труде его нравственное значение, сделать его мерилом человеческой ценности могли только те, кто сам в поте лица своего добывал хлеб свой насущный. Вероятно, впервые у киников оформилась мысль о радостях освобожденного труда. С этим связаны их требования постоянного упражнения в добрых делах — аскезы. Они стремились утвердить себя, свое человеческое достоинство, свои добродетели ощутимым действием, вызывая порой удивление и пугливое восхищение окружающих. Признание труда благом объективно возвышало людей труда, включая рабов. Гуманистический взгляд киников на труд оказал благотворное влияние на стоиков императорской поры — Эпиктет признает любой труд почетным (I, 16, 16. II, 6, 7. IV, 2, 2), близкий к киникам Дион Хрисостом вносит труд в обязательные добродетели идеального монарха (I, 15, 21. 3, 5). Даже Марк Аврелий считал, что труд не противоречит человеческой природе, хотя и нельзя всю жизнь работать (VI, 33. VIП, 51). Мысли киников о труде-благе и жизни-деянии, свидетельствуя о кризисе и разложении античного миросозерцания, расчищали путь идеологии, предвосхищавшей некоторые революционные идеи первоначального христианства и появление нового, более справедливого общественного порядка.

Если киническая добродетель равнодушна к теории, то она пристрастна к человеческой активности. Для киника добродетель и счастье — одно и то же, ибо счастье добывается добродетелью. Счастье — не знать страстей, сжигающих желаний, быть безразличным ко всем расхожим и фальшивым ценностям, свести потребности до минимума, сохранять независимость и неизменное спокойствие и веселое состояние духа. Это «апатия» (Д. Л. VI, 15. IV, 52), к которой стремится киник (Юл. VI, 192а). «Счастлив человек, свободный от несчастий и неприятностей» — такова незамысловатая максима киника (Стоб. IV, 108, 8). Однако киническая «апатия» не предполагает пассивности, для ее достижения необходимо многое пересмотреть, поэтому «бесстрастие» — такой же активный принцип, как и «безразличие». «Все, что лежит между добродетелью и пороком, они называют „безразличный"» (Д. Л. VI, 105). Эта так называемая «адиафория» предполагала безразличие к смерти и ко всему, что с нею связано, — обряду погребения, захоронению, могиле, памятнику, трауру и пр. Здесь также сказалось фактическое положение беднейшего и бесправного населения — бездомного, безродного, бессемейного, тяжко работавшего, «голи перекатной». Что же касается славы, родовитости или богатства, то как жизненная цель они безразличны, но как обычный источник зла — объект нападок и отрицания. Тан адиафория становится одним из рычагов переоценки ходовых ценностей.

Осуждая стяжательство, роскошь, комфорт, удовольствия, презирая отличия и награды и т. п., означаемое киниками как «дым», «чад», «пустое» (там же, 83), они идеализировали и воспевали бедность, объявляя ее необходимым условием счастья (Эпикт. III, 22, 45–48), «самоучительницей добродетели» (Стоб. III, 95, 19). «Я учу вас принципам бедности на примере своей жизни», — обращается к своим последователям Диоген (пис. 26), а жил он так, как говорилось в трагедии:

Безродный изгнанник, лишенный отчизны,
Бродяга и нищий, без крова и пищи

(Д. Л, VI, 38} Ватик. гном., 201),

Киник «проповедовал неприхотливый образ жизни, довольствуясь самой скудной пищей, обходясь одним плащом, презирая богатство, славу, знатность» (Д. Л. VI, 104), «Киник Кратет из Фив беотийских говорил, что бедность приносит свободу» (Эпифаний. Против ересей, III, 2, 9). Понятно, что подобные настроения могли исходить только из самой гущи народной. «Эллада и бедность всегда были сестрами», — заметил однажды Геродот (VII, 102).

Честная бедность, естественный враг богатства и распущенности, всегда вызывала в народе желание ее идеализировать, объявить признаком нравственной жизни и даже гордиться ею. Об этом свидетельствуют многочисленные фольклорные источники и литературные памятники демократического направления. Стоит вспомнить хотя бы знаменитые стихи Бернса:

Кто честной бедности своей
Стыдится и все прочее,
Тот самый жалкий из людей,
Трусливый раб и прочее.
При всем при том,
При всем при том,
Пускай бедны мы с вами,
Богатство —
Штамп на золотом,
А золотой
Мы сами!

(Пер. С. Маршака).

Киник, воспроизводя в теории свое полное лишений и трудов наличное бытие, провозглашает его нормой и идеалом. Апология бедности закономерно влекла за собой осуждение богатства. Критика сребролюбия, стяжательства, алчности — общее место кинических диатриб и сатир. С их классовой точки зрения собственность — кража, и Диоген, получая милостыню, не просит, а лишь требует вернуть ему то, что было украдено (Д. Л. VI, 46; Ватик. гном.). Богач плох уже тем самым, что он богач. Такова природа богатства. Демократичность этих идей не вызывает сомнений. Сама собой напрашивается параллель с раннехристианскими лозунгами, обращенными ко всем «труждающимся и обремененным» (Еванг. от Матф., XI, 28), провозглашающими блаженными нищих и говорящими о невозможности войти богатому в царство небесное (Еванг. от Матф., XIX, 23), с народными сказками, с русскими пословицами типа «голый разбоя не боится», «гол да наг — перед богом прав», «бедность не порок», «бедность учит, богатство мучит» и т. п.

Киник противопоставляет себя «толпе», «большинству», «невеждам» и «глупцам», переполненным ложных мнений, предрассудков и отстоящим «от безумия только на палец» (Д. Л. VI, 35). Но это не высокомерие «аристократов духа», взирающих свысока на подлую «чернь». Нет, и здесь действует принцип кинического «перевертыша». Речь идет не о реальном народе, массе, голытьбе, а, напротив, о «светской черни»; рабах страстей и богатства. Вот им-то и противостоит кинический мудрец, выступающий как конкретный носитель своего учения, как живой эталон (Стоб. Эклоги, II, 31, 76). В представлении киников о «мудреце» воплотились их мечты о нравственном идеале. Такими носителями кинической мудрости и «благодати» являются Сократ, Геракл, Одиссей и другие герои кинической эскапады (Антисфен, Диоген, Кратет, Микилл, Симон, Анахарсис). Подобно тому, как критическая направленность киников повлияла на сатирический склад их литературной деятельности, так и система героев и антигероев (богачи, стяжатели, тираны, обжоры, сластолюбцы, атлеты, болтуны — Сарданапал, Ксеркс, Дионисий, Крез, Александр и др.) сказалась на всем образном строе кинической литературы (см. ниже). Обращает на себя внимание, что здесь мы имеем дело не просто с психологическими типами и масками, но с социальными характерами.

Перейти на страницу:

Нахов Исай Михайлович читать все книги автора по порядку

Нахов Исай Михайлович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mybrary.info.


Философия киников отзывы

Отзывы читателей о книге Философия киников, автор: Нахов Исай Михайлович. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор mybrary.info.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*