НИЧЕГО ОБЫЧНОГО - Миллмэн Дэн (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗

Разум является величайшим противником Воина. Принимая позицию сочувствующего свидетеля происходящего, Высшего Я, мы способны прорваться сквозь пелену разума, наблюдая за своими мыслями, но не доверяя им безоговорочно и не отождествляя себя со своим умом.

ВЫБОР МЕЖДУ ДВУМЯ МИРАМИ

В течение дня наша осознанность мечется между двумя мирами, и лишь один из них является достоверной реальностью.

Первый мир можно назвать объективным; он включает в себя то, что существует или происходит — но ничего сверх этого. К примеру, я открываю дверь и вхожу в комнату, в которой за столом сидит множество людей.

Второй мир — субъективный, внутренний. Это покров наших верований, убеждений, ценностей, восприятия — мыслей о том, что существует или происходит, то есть интерпретации реальности. В приведенном выше примере меня заботит то, как я выгляжу; люди за столом, возможно, гадают, почему я опоздал. Неприятно!.. Я надеюсь, что мое отсутствие никому не повредило… Субъективный мир включает также Базовое Я (подсознание), ответственное за воспоминания, хранящиеся в теле.

Блуждания разума

Один мой клиент по имени Тед рассказал мне неприятную историю о том, как его бросила невеста.

Однажды вечером я сидел дома и что–то читал, дожидаясь Салли — мы собирались провести выходные вместе. В дверь позвонили. У нее был свой ключ, поэтому я решил, что это почтальон, и очень обрадовался, когда увидел, что это Салли.

— Ты потеряла ключ? — спросил я.

— Нет, — сказала она, и в этот момент я почувствовал, что что–то не так. У нее был очень серьезный и расстроенный вид.

— Ну, заходи же, — сказал я, но она осталась стоять на пороге и произнесла нечто такое, что подействовало на меня, как разорвавшаяся бомба. — Тед, — сказала она, доставая ключ от моей квартиры и кольцо, которое я подарил ей при помолвке, — я пришла, чтобы вернуть тебе это.

Я был совершенно потрясен. Я не понимал, что происходит — еще неделю назад мы были так счастливы вместе. Я почувствовал тошноту и слабость в животе, у меня перехватило дыхание.

— Почему? — выдавил я из себя.

Заплакав, Салли начала торопливо и сбивчиво говорить:

— Боб, ну, тот мой приятель, который живет в Европе, вернулся назад. Мы просто решили встретиться и попить кофе, но… Тед, я собираюсь выйти замуж за него и уехать в Европу. Мне очень жаль…

Судя по всему, она не так уж сильно жалела об этом. Да, по ее лицу катились слезы, но она была какой–то возбужденной, словно все это ее захватывало! Она говорила что–то еще, но я ее почти не слышал. Ее слова словно нанесли мне удар в солнечное сплетение; я просто оцепенел. Появился какой–то парень и разрушил мою любовь, разбил всю мою жизнь на кусочки! Как она могла так поступить? Мне хотелось попросить ее не покидать меня, рассказать, как мне больно. Но я словно онемел. Кажется, я сказал что–то очень глупое, типа: «Ну, если ты этого действительно хочешь, Салли…» Похоже, после этого ей стало легче, но мне кажется, она мне не поверила. Да я и сам себе не верил.

Было видно, что она торопится уйти. Ну и черт с ней! После ее ухода я почувствовал себя настолько одиноким, как никогда раньше. Мне казалось, что из меня вырван целый кусок жизни. Чуть позже я разозлился — мне пришлось полгода работать сверхурочно, чтобы купить ей это кольцо… Что мне теперь с ним делать? Мне захотелось напиться и забыться сном.

Мне хотелось позвонить ей. Ужасно хотелось. Но это только еще больше растравило бы рану. Очевидно, что она любит того парня, а не меня. Я представлял себе его образ: высокий, симпатичный, носит дорогой костюм и вообще превосходит меня во всех отношениях. «Иногда жизнь просто несправедлива ко мне. Что же со мной не так? Ни одна женщина из тех, кого я любил, не отвечала мне взаимностью».

Я чувствовал себя совершенно уничтоженным.

В жизни происходит всякое, но в конечном счете ничто из происходящего само по себе ничего не означает — это мы придаем событиям их значение. Тед описывает свою субъективную интерпретацию происшедшего, связанные с ним мысли, ощущения и страдания. Разумеется, мы должны стараться понимать и сочувствовать его восприятию, однако в то же время нам следует осознавать, что, в отличие физической боли или травмы, психологические страдания вряд ли являются следствием самого события, но, скорее, представляют собой реакцию разума на это событие. Стрессы возникают, когда разум сопротивляется происходящему.

Я попросил Теда еще раз рассказать об этом случае, но на сей раз как можно проще, короче и объективнее, без личного восприятия, суждений, мнений и объяснений. Я предположил, что решение Салли выйти замуж за другого гораздо больше затронуло ее, чем Теда.

Тем не менее, Тед был убежден, что если бы он был выше, симпатичнее или богаче, он бы наверняка «завоевал» Салли. Я согласился, что если бы мы были способны превращаться в другого человека, то смогли бы привлекать людей, которым этот человек нравится; тем менее, нам приходится искать тех, кому мы понравимся такими, какие мы есть.

— Преставь, что Салли нужен муж–яблоко, а ты апельсин, — сказал я Теду. — Разве нельзя допустить, что одним женщинам нравятся яблоки, а другим — апельсины?

— Да, разумеется.

— Тогда ты должен признать: то, что она выбрала Боба и уехала с ним в Европу совсем не означает, что ты как человек хуже него.

— Думаю, это так, — улыбнулся Тед. — Что ж, в следующий раз буду искать ту, которая любит апельсины.

Я рассказал Теду, как много лет назад, когда я учился в колледже, я обратил внимание на то, что мои вкусы в отношении женщин значительно расходятся с предпочтениями моих друзей. Одним из них нравились невысокие женщины, а другим — высокие, одним — женщины с худенькими, почти мальчишескими фигурками, а другим — пышные формы. Мой лучший друг избегал женщин, которые казались ему слишком умными, а мне действительно нравились интеллектуалки. Такие примеры можно обнаружить повсюду, как только мы начнем сравнивать вкусы людей к чему–либо.

Один мой приятель как–то смущенно заметил, что все женщины, на которых он обращал внимание, были чем–то похожи на его мать; зато другому моему знакомому нравились именно те женщины, характер которых отличался от характера его матери — и так далее.

Меня поразило, что различия во вкусах работают в обоих направлениях — казалось, есть определенный тип женщин, которым я, несмотря ни на что, обычно нравлюсь, и другой тип женщин, которым я никогда не понравлюсь, как бы ни старался. При этом совсем не обязательно принимать это близко к сердцу — их выбор был связан только с их вкусами, а не с моими достоинствами и недостатками.

Мы с Тедом говорили очень долго, и в итоге он пересмотрел свое несчастье и начал понимать, что возникшие у него ощущения и мнения относительно происшедшего случая связаны исключительно с его самооценкой.

Самоанализ очень полезен для прояснения степени влияния разума на восприятие событий. Однако многие из нас тратят на анализ какой–нибудь серьезной проблемы не больше нескольких часов, а все остальное время лишь драматизируют ее. В итоге ничто не меняется, потому что мы анализируем только то, что происходит снаружи. Осознание роли разума в формировании нашего восприятия и возникновении страданий позволит нам прекратить обвинять в них окружающий мир и других людей и начать уборку в собственном доме.

Анализ, однако, не является последним шагом; это лишь метод изучения события Сознательным Я. Сознательное Я могло уже давно проанализировать, «понять» и тщательно разобрать все случившееся. Чтобы помочь Базовому Я освободиться от эмоционального заряда, сохраняющегося в нас несмотря на умственное понимание ситуации, необходимо провести пересмотр всего случившегося — представить и вновь пережить его, но в этот раз с объективной точки зрения. Когда мы обращаемся к эмоционально болезненному для нас случаю прошлого и «вычленяем» из него субъективное восприятие — мнения, суждения и предположения разума — оставшееся и представляет собой то, что объективно случилось, «чистое» событие, свободное от страданий.