Эволюционная теория познания : врождённые структуры познания в контексте биологии, психологии, лингв - Фоллмер Герхард
Третьим примером возникновения качественно нового достижения посредством усиления спобности, имеющейся в царстве животных, может служить переход от любопытствующего, ориентировочного поведения к самопознанию и самосознанию (vgl. Lorenz, 1973, 201 ff.). В этом решающий шаг сделали также антропоиды. Они располагали не только хорошим восприятием пространства и свободой движения, но их рука продолжительно действовала в поле их зрения. Этого нет у большинства млекопитающих и многих обезьян.
Уже простое понимание факта, что собственое тело или собственная рука также является «вещью» во внешнем мире и имеет такие же константные, характерные свойства, должно было иметь глубочайшее, в подлинном смысле эпохальное значение… В тот момент, когда наш предок первый раз осознал одновременно свою собственную, хватающую руку и хватаемый ею предмет как вещи реального внешнего мира и увидел взаимодействие между обоими, сложилось его понимание процесса хватания, его знание существенных свойств вещей.
(Lorenz, 1973, 203)
Наконец, эволюционная теория познания отвечает на вопрос, также поставленный на стр. 56, почему наша система восприятия двусмысленных фигур решает всегда в пользу одной интерпретации и не даёт сообщения о «неопределённости» (см. стр 52): восприятие, кроме ориентировки служит также тому, чтобы предоставлять возможность немедленной реакции на окружающие обстоятельства. Поэтому биологически целесообразнее немедленно решиться с 50 % вероятностью успеха на принятие специальной интерпретации, чем заниматься долгосрочной статистикой или пытаться найти бессмысленные компромисные решения. То, что при этом восприятие может произвольно преобразовываться, есть, быть может, определённый компромисс принципиальной неисправимости восприятия гештальта.
Решение дилеммы передаётся, так сказать, высшим центрам.
С помощью эвоюционной теории познания, таким образом, даётся ответ на многие важные вопросы. Во-первых, мы знаем откуда происходят субъективные структуры познания (они продукт эволюции). Во-вторых, мы знаем, почему они почти у всех людей одинаковы (потому что они генетически обусловлены, наследуются и, по меньшей мере, в качестве основы являются врождёнными). В-третьих, мы знаем, что и почему они, по меньшей мере частично, согласуются со структурами внешнего мира (потому что мы бы не выжили в эволюции).
Ответ на главный вопрос, вытекающий из приспособительного характера нашего познавательного аппарата, есть непринуждённое и и непосредственное следование тезису о эволюции познавательных способностей. Было бы не плохо, хотя и бессмысленно трудно, дать здесь точное определение и исследование системы познавательных структур и тем самым заполнить рамки, обозначенные эволюционной теорией познания. Это не является целью настоящих исследований. Наша задача, скорее показать, что эволюционный подход фактически релевантен для теории познания, так как он ведёт к осмысленным ответам на старые и новые вопросы. Однако не наша задача давать ответ на все эти вопросы.
E ОЦЕНКА ТЕОРИЙ
Указание алгоритма (системы правил), с помощью которого находились бы осмысленные или даже истинные новые гипотезы, является нерешённой и, пожалуй, неразрешимой задачей. (Образование гипотез принадлежит потому к такому виду деятельности, в которой человеческий дух не скоро будет заменён машиной). Совсем другая проблема — проверка правильности уже существующих гипотез (или теорий). Для этого имеются различные — более или менее серьёзные — возможности, при которых для обоснования привлекаются другие «инстанции»:
1. a) Высказывание характеризуют как самоочевидное, непосредственно ясное, наглядное. (интуиция)
b) Кого-нибудь цитируют, кто говорит то же самое. (Авторитет)
c) Призывают ко всеобщему согласию в данном вопросе. (Большинство)
d) Утверждение повторяют так часто, пока в него не поверят.(Привычка)
2. a) "Что ещё?" (Конкурирующие теории должны быть предварительно опровергнуты.)
b) "Ничего не говорит против" (Возражения должны быть предварительно отведены.) (Предварительность)
c) Показывают, что конкурирующие теории сложнее (напр., нуждаются в больших гипотезах). (Простота)
3. Осуществляют дедуктивное доказательство. (Логика).
4. Другие критерии (см. стр. 108.) (Индукция, подтверждение…)
Как ясно из нашей группировки, не все эти возможности равнозначны. Аргументы (1) не основательны, так как обходят требование обоснования; аргументы (2) в лучшем случае могут показать, что теории не являются явно ложными или не худшими, чем другие. Из «легитимных» методов идеальным было бы дедуктивное доказательство. Как мы, однако, видели, нет абсолютной, а только относительная доказательность, при которой должны приниматься определённые предпосылки, так что проблема обоснования только отодвигается.
Консистентность и другие критерии
Хотя теории и не доказуемы (абсолютно), имеются, однако, другие критерии, в соответствии с которыми они могут проверяться и оцениваться(80). Для формальных теорий, напр., в математике, необходимым условием является внутренняя консистентность (внутренняя непротиворечивость). Правда, независимость и полнота аксиом, точность и объём (сила) теорий также рассматриваются как существенные.
В области наук о действительности к формальным критериям добавляются многие другие. В качестве необходимых мы рассматриваем внешнюю консистентность, проверяемость и объясняющую ценность. Но полезными свойствами являются также открытость по отношению к новым знаниям, понятийное и системное единство, экономичность фундаментальных понятий и аксиом, формализуемость, эвристическая и прогностическая сила, простота и плодотворность. Мы рассматриваем их при оценке теорий как желательные, но не как необходимые. Условия, которые рассматриваются нами в качестве необходимых, мы рассмотрим несколько подробнее.
a) Внутренняя консистентность
Теория, которая в своих предпосылках или следствиях противоречива, является определённо ложной. Противоречивые теории могут вести к любым следствиям. "Ex contradictione quodlibert" — гласит классическое положение логики (Albert von Sachsen). Непротиворечивость является поэтому первым и важнейшим критерием правильности теорий. Её можно опровергнуть, ввиду того, что она имет противоречие.
К противоречию ведёт, например, правило: нет правил без исключений. Ибо, если бы оно было правильным, то должно было бы действовать по отношению к самому себе, т. е. допускать исключения. Тогда имелось бы по меньшей мере одно правило без исключений и это правило было бы ложным.
Противоречивая теория может приниматься в высшей степени условно. Но противоречие побуждает исследовать, искать лучшую теорию. Антиномии и парадоксы всегда действовали очень стимулирующе.
Примерами являются:
парадоксы Зенона в математике и физике,
бертрановский парадокс в теории вероятностей,
ольберский парадокс в космологии,
парадокс близнецов и часов в теории относительности,
парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена в квантовой теории(81).
Большинстов парадоксов вели к новым теориям. Антиномия канторовской теории множеств привела, например, к расселовской теории типов и к теории не-элементов Куайна, антиномия лжеца — к семантике Тарского, боровская модель атома — к квантовой механике. Противоречивые теории, несмотря на свою ложность, могут быть очень ценными.
Иногда противоречивость может быть локализована и устранена. Прежде всего это имеет место тогда, когда из системы предпосылок (аксиом) следует высказывание, которое противоречит одной предпосылке (напр., А). В таком случае аксиому А пробуют устранить из системы аксиом. Если оставшаяся система непротиворечива, то аксиома А опровергнута и её окончательно отбрасывают(82). Этот благоприятный случай локализуемого противоречия имеет место в гипотезе наивного реализма.
Подходя исторически, физики исходят из наивного реализма, т. е. из веры, что внешние предметы таковы, какими они являются. На этой основе они развили теории, которые превращают материю в нечто такое, что совершенно не сходно с тем, что мы воспринимаем. Тем самым их следствия противоречат их посылке, хотя никто, кроме пары философов этого не заметил.
