Путь Гегеля к «Науке логики» (Формирование принципов системности и историзма) - Мотрошилова Неля Васильевна
82 Kimmerle H. Ideologiekritik…, S. 89.
83 См.: Göhler G. Vorbemerkungen des Herausgebers. – In: Hegel G.W.F. Frühe politische Systeme, S. 8.
84 См.: Гегель Г.В.Ф. Полит. произведения, с. 276.
85 Там же, с. 278.
86 Там же, с. 279 – 280.
87 См.: Там же, с. 278.
88 Таким преувеличением страдает, по нашему мнению, комментарий Г. Гёлера. См.: Göhler G. Kommentar zu Hegels frühen politischen Systemen, S. 343 ff.
89 Ibid., S. 357.
90 Гегель Г.В.Ф. Полит. произведения, с. 285. Ср.: Hegel G.W.F. Frühe politische Systeme, S. 24.
91 Гегель Г.В.Ф. Полит. произведения, с. 287.
92 Там же, с. 296.
93 Там же, с. 354.
94 Там же, с. 355 – 356; cp.: Hegel G.W.F. Frühe politische Systeme, S. 90.
95 Гегель Г.В.Ф. Полит. произведения, с. 364 – 365.
96 Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет, т. 1, с. 288.
97 Там же; ср.: Hegel G.W.F. Frühe politische Systeme, S. 203.
98 Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет, т. 1, с. 289.
99 Hegel G.W.F. Frühe politische Systeme, S. 204.
100 Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет, т. 1, с. 289.
101 Там же, с. 292.
102 См.: Там же, с. 295.
103 Там же.
104 Там же, с. 296. Ср. более поздние формулировки Гегеля (§ 462 «Философии духа»): «Слово как звучащее исчезает во времени. Таким образом время проявляется в слове как абстрактная, т.е. лишь как уничтожающая отрицательность. Истиной же, конкретной относительностью речевого знака является интеллигенция, ибо посредством ее он превращается из чего-то внешнего во что-то внутреннее и сохраняется уже в этой преобразованной форме. Слово становится поэтому наличным бытием, оживленным мыслью. Это наличное бытие для наших мыслей абсолютно необходимо. О наших мыслях мы знаем только тогда, когда имеем определенные, действительные мысли, когда мы даем им форму предметности, различенности от нашего внутреннего существа, следовательно, форму внешности, – и притом такой внешности, которая в то же время носит на себе печать высшей внутренности» (Гегель Г.В.Ф. Соч. М., 1959, т. 3, с. 273). Видны связь между ранними и поздними произведениями Гегеля и различия между ними. В начале своего творческого пути философ пытался установить конкретно пути «выхождения» бытийных духовных форм из сознания; в поздних произведениях его более всего занимает констатация «объективного» характера, именно «бытийственности» подобных духовных формообразований.
105 Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет, т. 1, с. 323.
106 Там же, с. 327 – 328.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ИДЕИ СИСТЕМНОСТИ И ИСТОРИЗМА В «ФЕНОМЕНОЛОГИИ ДУХА»
Глава первая.
Загадки и противоречия «Феноменологии духа». Диалектика и системная взаимосвязь формообразований чувственности
«Феноменология духа» – первое значительное произведение Гегеля, после него на небосклоне немецкой и мировой философии засияло целое созвездие гегелевских работ, но «Феноменология…» не померкла в блеске зрелых произведений мыслителя. Что касается интереса гегелеведов, то в нашем столетии он был в наибольшей степени отдан именно «Феноменологии духа» 1. Многочисленность интерпретаций выявляет любопытную особенность этого произведения – неисчерпаемость, многогранность, актуальное значение и в изменившихся исторических условиях. Эта работа была задумана как «лестница» 2, помогающая взбираться на высоты «чистой» науки, которые, по убеждению мыслителя, постоянно будут привлекать индивидов, поколения, целые народы. Пожалуй, еще удачнее, чем образ лестницы, подходит другой символ, использованный Гегелем в кратком автореферате «Феноменологии духа» (он был помещен 28 октября 1807 г. в «Йенской всеобщей литературной газете»): фиксируемые и осмысливаемые в книге формообразования духа ее автор называет «станциями» (Station) того пути, который проходит чистое знание и абсолютный дух, станциями, которые, по замыслу Гегеля, не может миновать дух, где бы и когда бы он ни устремлялся навстречу науке 3. Мыслитель хотел таким образом обозначить эти «станции» и ведущий к ним маршрут, чтобы его «карта» духа пригодилась «путешественникам» других поколений, стран, эпох. Но сама эта карта задуманного маршрута создавалась Гегелем с превеликими трудностями.
Начать хотя бы с того, что «чистая наука» оказалась вовсе не такой ясной целью, как можно было предположить: с этим понятием можно было связывать различный смысл. «Станции» – иными словами, коренные для духа, поэтому неминуемые для него формообразования, – хотя и были, казалось, самым подробным образом зафиксированы, однако тоже не всегда вырисовывались сколько-нибудь четко. Поэтому вокруг вопроса о том, какие же формообразования духа на самом деле изучаются Гегелем, постоянно идут споры.
Один из самых важных и до сих пор открытых вопросов, над которым бился Гегель: как наиболее рациональным путем привести индивида к чистой науке? Сложность и актуальность проблемы очевидны, как очевидна сегодня и необходимость решать ее с учетом коренных исторических изменений общества и индивида, что также диктует необходимость постоянно возобновлять теоретическую разведку маршрута, заинтересовавшего Гегеля. В каком, например, порядке надо пройти через центральные «станции», сколько их и каких именно должно остаться на пути, чтобы индивид действительно вышел к «чистой науке» и вышел не раньше и не позже, чем сможет овладеть заветной целью? Наконец, существенно было заранее приготовить, опробовать и усовершенствовать в процессе движения те интеллектуальные инструменты, которые для обретения цели уже представлялись необходимыми, плодотворными. Важнейшими среди них Гегель, несомненно, считал принципы системности, историзма, диалектики, вернее, некоторый единый теоретико-методологический инструментарий, который он хотел получить из сплава упомянутых философских принципов.
Сложностью, необычностью проблематики и трудным рождением оригинальных мыслительных результатов и можно в конечном счете объяснить то, что «Феноменология…» воспринимается как одно из самых загадочных и – не поэтому ли? – привлекательных произведений мировой философии. «Если от книги исходят такие чары и если автор выражает смелое притязание благодаря ей обосновать новую и фундаментальную философскую науку – тем более науку, которая позволяет привести в систематический порядок запутывающее множество духовных явлений, – то вполне можно ожидать, что вовсе не будет трудным делом выяснить, в чем состоит концепция этой книги. Вопрос, во всяком случае, состоит в том, представляется ли новая наука последовательно осуществленной и сколь она плодотворна. Но фактически в истории философии нового времени нет столь же значительного произведения, которое породило бы столько разгадок его идеи, как „Феноменология духа“ Гегеля; нет ни одной работы, которая настолько казалась бы тайной – тайной, которую еще надо раскрыть; ни одна работа не породила столько различных попыток раскрыть эту тайну», – так определяют противоречивую судьбу гегелевского произведения издатели книги «Материалы к „Феноменологии духа“ Гегеля» Г.Ф. Фульда и Д. Хенрих 4. Работа, которая, по определению Гегеля, посвящена знанию, находящемуся в процессе становления, сама – применительно к процессу развития гегелевских идей – оказалась переходным этапом, после которого снова начались поиски оснований системы.
