Постмодернизм от истоков до конца столетия - эволюция научного мифа - Ильин Илья (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Особый интерес вызывают
работы современных психологов,
представителей так называемого
"социологического конструкти
визма", которые для обоснования
своей теории личности, или, как
они предпочитают ее называть, "идентичности", обращаются к
концепции текстуальности мышления, постулируя принципы само
организации сознания человека и специфику его личностного са
мополагания по законам художественного текста. Например, под
редакцией Т. Г. Сарбина был выпущен сборник "Нарративная
психология: Рассказовая природа человеческого поведения"
(260), где его перу принадлежит статья "Нарратология как кор
невая метафора в психологии".
Нарративные модусы по Брунеру
В частности Дж. Брунер в
книге "Актуальные сознания,
возможные миры" (75) различа
ет нарративный модус самоос
мысления и самопонимания и
более абстрактный научный модус, который он называет
"парадигматическим". Последний лучше всего приспособлен для
теоретически абстрактного самопонимания индивида; он основан
на принципах, абстрагирующих конкретику индивидуального опы
та от непосредственного жизненного контекста. Иными словами,
парадигматический модус способен обобщить лишь общечеловече
ский, а не конкретно индивидуальный опыт, в то время как
96
ГЛАВА II
"нарративное понимание" несет на себе всю тяжесть жизненного
контекста и поэтому является лучшим средством ("медиумом")
для передачи человеческого опыта и связанных с ним противоре
чий. Согласно Брунеру, воплощение опыта в форме истории, рас
сказа позволяет осмыслить его в интерперсональной, межличност
ной сфере, поскольку форма нарратива, выработанная в ходе раз
вития культуры, уже сама по себе предполагает исторически опо
средованный опыт межличност
ных отношений.
Психосоциальная идентичность Эриксона
Американские психологи
Б.Слугоский и Дж. Гинзбург,
предлагая свой вариант решения
"парадокса персональной иден
тичности -- того факта, что в любой момент мы являемся одним
и тем же лицом, и в то же время в чем-то отличным от того, ка
ким мы когда-то были" (275, с. 36), основывают его на переос
мыслении концепции Э. Эриксона в духе дискурсив
но-нарративных представлений. Эриксон, представитель
эго-психологии, выдвинул теорию так называемой
"психосоциальной идентичности" как субъективно переживаемого
"чувства непрерывной самотождественности", основывающейся на
принятии личностью целостного образа своего Я в его неразрыв
ном единстве со всеми своими социальными связями. Изменение
последних вызывает необходимость трансформации прежней
идентичности, что на психическом уровне проводит к утрате, по
тере себя, проявляющейся в тяжелом неврозе, не изживаемом,
пока индивидом не будет сформирована новая идентичность.
Слугоский и Гинзбург считают необходимым перенести ак
цент с психических универсалий эриксоновской концепции иден
тичности, находящихся на глубинном, практически досознатель
ном уровне, на "культурные и социальные структурные парамет
ры, порождающие различные критерии объяснительной речи для
социально приемлемых схем" (275, с. 50). По мнению исследо
вателей, люди прибегают к семиотическим ресурсам
"дискурсивного самообъяснения" для того, "чтобы с помощью
объяснительной речи скоординировать проецируемые ими иден
тичности", т. е. воображаемые проекты своего Я, внутри которых
они должны выжить" (там же).
97
ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ
Личность как "самоповествование" у Слугосского и Гинзбурга
Слугоский и Гинзбург вы
ступают против чисто внутрен
него, "интрапсихического" обос
нования идентичности человека,
считая, что язык, сам по себе
будучи средством социально
межличностного общения и в
силу этого укорененным в социо
культурной реальности господствующих ценностей любого кон
кретного общества, неизбежно социализирует личность в ходе
речевой коммуникации. Поэтому они и пересматривают эриксо
новскую теорию формирования эго-идентичности уже как модель
"культурно санкционированных способов рассказывания о себе и
других на определенных этапах жизни. Как таковая, эта модель
лучше всего понимается как рационализированное описание само
рассказов" (там же, с. 51). С их точки зрения, присущее челове
ку чувство "собственного континуитета" основывается исключи
тельно на континуитете, порождаемом самим субъектом в процес
се акта "самоповествования". Стабильность же этого автонарра
тива поддерживается стабильностью системы социальных связей
индивида с обществом, к которому он принадлежит.
Сформулированное таким образом понятие "социального
континуитета" оказывается очень важным для исследователей,
поскольку личность мыслится ими как "социально сконструиро
ванная" (и лингвистически закрепленная в виде авторассказа), и
иного способа ее оформления они и не предполагают. То, что в
конечном счете подобный авторассказ может быть лишь художе
ственной фикцией, хотя ее существование и связывается исследо
вателями с наличием социально обусловленных культур
но-идеологических установок исторически конкретного общества,
следует из приводимых примеров. В них объяснительная речь
литературных персонажей уравнивается в своей правомочности с
высказываниями реальных лю
дей.
"Рассказовые структуры личности" у К. Мэррея: комедия, романс, трагедия, ирония.
Еще дальше по пути олите
ратуривания сознания пошел
К. Мэррей. В своем стремлении
определить рассказовые структу
ры личности он обращается к
классификации известного канад
ского литературоведа Нортропа
Фрая и делит их на "комедию",
98
ГЛАВА II
"романос", "трагедию" и "иронию", т. е. на те повествовательные
модусы, которые Фрай предложил в свое время для объяснения
структурной закономерности художественного мышления.
Применительно к структурам личностного поведения
"комедию" Мэррей определяет как победу молодости и желания
над старостью и смертью. Конфликт в комедии обычно связан с
подавлением желания нормами и обычаями общества. Он находит
свое разрешение в результате рискованного приключения или в
ходе праздника, снимающего, временно отменяющего неудобства
обременительных условностей, посредством чего восстанавливает
ся более здоровое состояние социальной единицы -- того микро
общества, что составляет ближайшее окружение героя. "Романс",
наоборот, нацелен на реставрацию почитаемого прошлого, осуще
ствляемую в ходе борьбы (обязательно включающей в себя ре
шающее испытание героя) между героем и силами зла.
В "трагедии" индивид терпит поражение при попытке пре
одолеть зло и изгоняется из своего общества -- из своей соци
альной единицы. С величественной картиной его краха резко кон
трастирует сатира "иронии"; ее задача, по Мэррею, состоит в
демонстрации того факта, что "комедия", "романс" и "трагедия",
с помощью которых человеческое сознание пытается осмыслить, в
терминах исследователя, "контролировать", данный ему жизнен
ный опыт, на самом деле отнюдь не гарантируют нравственного
совершенства как индивидов, так и устанавливаемого ими соци
ального порядка, в свою очередь регулирующего их поведение.
Хотя исследователь в своем анализе в основном ограничиваются
двумя нарративными структурами (комедия и романс) как
"проектами социализации личности", он не исключает возможно
сти иной формы "биографического сюжета" становления лично
