Глубинная психология и новая этика - Нойманн Эрих (бесплатные полные книги TXT) 📗
В основе “психологической” коллективной вины лежит следую-ший феномен: благодаря бессознательной идентичности всех отдельных членов группы, т. е., благодаря их “мистическому соучастию”, групповая психика в значительной мере выполняет функцию доминирующего фактора в коллективе. Отсюда следует, что групповая этика несет ответственность за действия коллектива. В групповых делах приостанавливается действие индивидуальных этических норм. В качестве примера можно упомянуть приостановку во время войны действия запрета на убийство, которое в мирное время имеет обязательную силу для индивида. Но отсюда логически вытекает коллективная ответственность всех членов группы за групповые действия, осуществляемые в соответствии с требованиями первобытно-групповой этики (см. выше). Здесь существует реальная основа для возникновения “психологической” коллективной вины, которую должен признать индивид, поскольку он является членом группы. Моральная регрессия к групповой этике имеет еще одно следствие — введение коллективного наказания. Для сознания “невинного” индивида коллективное наказание представляется несправедливым. Однако наша этическая оценка изменится, если роль индивида как целостной личности в групповых делах включить в сферу моральной ответственности (в духе обшей этики). В этом отношении осознание и признание коллективной вины составляют заповедь новой этики, потому что для этой этики ответственность человека не ограничивается его сознательными взглядами. Вопрос справедливости отношений между индивидом и коллективом с поразительной ясностью обсуждался во время беседы между Авраамом и Иеговой. которая произошла перед истреблением Содома (Бытие. 18:23). Эта беседа, в которой Авраам протестовал против “погубле-ния праведного с нечестивым”, также закончилась признанием коллективной вины даже праведного.
При рассмотрении проблемы искупительного страдания и спасения мы далеко заходим на территорию религии. которая нераздельно связана с этикой. Благодаря признанию существования своей темной стороны индивид непрестанно получает напоминание об относительности строения своего тела, о земной природе своего существования и о своей зависимости от инстинктов и влечений: при этом индивид становится более человечным и гуманным. Поэтому теперь он встречается с самим божеством в человеческом виде, то есть он переживает божество не в абсолютной абстрактности или в бесконечности, лишенной содержания, а в относительной конечности реального откровения в человеческой сфере в форме Голоса.
Когда темная сторона жизни получает признание, тогда начинают открываться новые возможности не только в этике, но и в религии. По правде говоря, эти возможности не соответствуют требованиям старой этики и связанным с ней старым типам религии. И тем не менее они обладают достоинством, которое заключается в их способности сочетать жизнеспособность нашего нового представления о человеке с новым, преображенным представлением о Боге, которое в настоящее время у нас рождается.
На человеческом уровне ассимиляция тени обеспечивает связь между эго и теми слоями психики, которые соответствуют миру низшей функции и уровню первобытной личности. Позади личных моральных проблем индивида отчетливо проступает моральная проблема коллектива. членом которого является данный индивид. Это приводит индивида к осознанию своих коллективных заблуждений и вытеснении, неполноценности и временной ограниченности. На последней стадии раскрыватся моральная проблема всего человечества, которая в то же время является моральной проблемой божества.
На этом этапе нашего внутреннего опыта моральная проблема выходит за пределы личного и превращается в более широкую проблему существования зла в человечестве или зла как такового. С теологической точки зрения, это проблема существования зла в Боге. Новая этика согласуется с первоначальной концепцией иудаизма, согласно которой Бог сотворил свет и тьму. добро и зло: Бог и сатана не существовали отдельно друг от друга, они были связаны друг с другом посредством различных граней ну-минозного. Эта. бесспорно, первобытная, особенность еврейской концепции Бога означает, что наряду с образом Бога Отца, существовало ясное представление об иррациональном могуществе Бога, которое составляло предмет живого опыта.
В классическом иудаизме пророки не всегда отличались высоким уровнем этического поведения. Первоначальной причиной установления: отношений между Богом и миром, неотъемлемой частью которого являлся человек, было слушание внутреннего Голоса божества в человеке, а не выполнение установленных этических обязанностей. Авраам покинул отца, Иаков был обманщиком, Моисей был убийцей, а Давид совершил прелюбодеяние. Все они не были увенчаны ореолом победителей дракона тьмы, хотя и эти особенности можно обнаружить в их природе. Действительно, тличности отбрасывают длинную тень, но именно поэтому центр их бытия сохранял связь с Богом, по образу которого они были созданы. Ибо этот Бог был не просто всеблагим и премудрым, справедливость и милосердие соединялись в нем с гневом и ревностью, понятное с непостижимым, в его непостижимых глубинах совместно и одновременно действовали свет и тьма.
Одному современному человеку приснился сон, в котором голос кого-то незримого воззвал к сновидцу (который старался избавиться от призрачных видений болезни и смерти): “Бог возлюбил его страдание!” Идея этого высказывания разрушает основу старой этики, а вместе с ней и старую формулировку проблемы противоположностей, побуждая эго отправиться на поиск новой ориентации, которая потребует релятивизации добра и зла как предварительного условия здоровой жизни.
“Перестань бороться с болезнью! Перестань просто признавать и терпеть ее! Возлюби ее!” Не с таким ли парадоксальным требованием встречается человек на пути к этической ориентации? У наших ног сразу разверзается страшная бездна безумия, преступления и смерти. Правомерно ли вообще говорить об “ориентации” в этом контексте? Не заключено ли здесь отрицание всех этических норм — бессмысленное и абсолютно неосуществимое искушение, с помощью которого то, что раньше называлось сатаной, а теперь разгуливает в современном одеянии требований бессознательного, ведет нас к погибели?
Действительно, элемент ужаса, заключенный в этом рассуждении, неподвластен человеческому пониманию, но тем не менее содержит откровение божества, которое окончательно разрушает наивную концепцию старой этики, разделяющей мир Бога на свет и тьму, чистое и нечистое, здоровое и больное. Создатель света и тьмы, благих и порочных побуждений, здоровья и болезни предстает перед современным человеком в единстве своей нуминозной амбивалентности с непостижимой силой, по сравнению с которой ориентация старой этики выглядит слишком самоуверенной и инфантильной.
Возникновение новой этики и нового этического требования, чтобы человек взял на себя ответственность за свои поступки как целостной личности, означает, что теперь настало время принести принцип совершенства на алтарь целостности. Общая этика соответствует фактическому состоянию несовершенства, в котором пребывают человек, мир и Бог. ибо Бог тоже несовершенен, поскольку заключает в себе принцип противоположностей.
Состояние целостности, которое находится за пределами противоположностей, должно быть создано в виде единства, в котором совпадают требования не только этики и эстетики, но и религии. Повеление, согласно которому мы должны осознать это единство и сформировать новое отношение к целостности, указывает путь к одной из основных задач современного человека. Признавая существование темноты и отрицательной стороны, это новое отношение объединяет в себе позитивные элементы христианства, положительное отношение иудаизма к миру и светское отношение к земным особенностям современного человека, который отреагировал на разрушение антропоцентрического космоса перенесением акцента на надчеловеческие ценности и братские отношения всех людей, которые с каждым днем принимают более отчетливые очертания.
