Джон Толанд - Мееровский Борис Владимирович (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Примечания и редакция перевода Б. В. Мееровского
1. Люди, особенно в наше время, больше всего шумят о том, что они, по их собственному откровенному признанию, менее всего понимают. Можно легко сделать вывод, что я имею в виду непостижимые тайны христианской религии. Богословы, чья главная забота и состоит в том, чтобы объяснять их другим, почти единодушно признают свое невежество относительно этих тайн. Они сурово говорят нам, что мы должны поклоняться тому, чего мы не можем понять. И тем не менее некоторые из них навязывают свои сомнительные комментарии всем остальным людям с такой самонадеянностью и рвением, которые не могут быть в достаточной мере оправданы, даже если мы будем считать их абсолютно непогрешимыми. Хуже всего то, что они все не имеют единого мнения. Если для одних вы будете ортодоксом, то для других — еретиком. Тот, кто принимает сторону какой-либо партии, осуждается остальными на муки ада, а если он не поддерживает публично ни одной партии, тогда все выносят ему не менее суровый приговор.
2. Некоторые из них говорят, что тайны Евангелия надо понимать только в том смысле, как толковали их первые отцы церкви. Но эти толкования настолько разнообразны, настолько сами по себе непоследовательны, что верить одновременно такому множеству противоречий просто невозможно. Сами отцы [церкви] даже предостерегали читателей от того, чтобы полагаться на их авторитет без свидетельства разума, и думали о том, чтобы стать законодателями веры для своих потомков, так же мало, как думаем мы в отношении своих. Более того, поскольку все отцы церкви сами не были писателями, мы не можем по справедливости сказать, что нам известно их подлинное толкование тайн Евангелия. Труды тех, кто что-либо написал, до удивления искажены и подделаны или же не полностью сохранились. А если и сохранились, их смысл гораздо более темен и полон противоречий, чем слова Писания.
3. Другие говорят нам, что мы должны придерживаться мнений некоторых определенных докторов, авторитетом церкви объявленных ортодоксами. Но мы, ни в коей мере не удовлетворенные ни одним авторитетом такого рода, видим, что эти самые определенные доктора так же не могут согласиться между собой, как и весь синклит отцов церкви, и трагически протестуют против происков и заблуждений друг друга; что они так же неблагоразумны, вспыльчивы и нетерпимы друг к другу, как остальные люди; что они по большей части чрезвычайно легковерны и суеверны в религии, а также до сострадания невежественны и поверхностны в простейших правилах литературы. Короче говоря, что у них такой же характер и такая же природа, как и у нас самих, и что им по сравнению с нами небо не предоставило никаких привилегий, возвышающих их над нами за исключением того, что они родились раньше, — если, конечно, считать это за привилегию, с чем, вероятно, согласятся очень немногие.
4. Некоторые отдают право решающего голоса в раскрытии тайн и толковании Писания вселенскому собору, а другие — одному человеку, которого они считают главой всей церкви на земле и непогрешимым судьей во всех спорах [31]. Но мы полагаем, что такие соборы существовать не могут, а если бы и могли, то их влияние было бы не больше, чем у отцов церкви, ибо такие соборы состоят из подобных отцам и других лиц, в общем и целом также подверженных ошибкам и страстям. И кроме того, для решения своих трудностей мы не можем прибегать как к постоянному правилу к чуду, совершаемому милосердием бога, которое ныне наблюдается реже, чем мирские игры древних времен [32]. Что же касается единого судьи всех споров, то, по нашему мнению, никто, за исключением людей, сильно предрасположенных к этому благодаря своим интересам или воспитанию, не может по-настоящему серьезно воспринимать это химерическое высшее руководство и этих монстров непогрешимости. В Библии мы нигде не читаем о таких полномочных судьях, назначенных Христом, чтобы они его замещали. А разум открыто объявляет их бесстыдными узурпаторами. В конечном же счете вплоть до сего дня между их властью и властью соборов не проводится по существу различия жалкими почитателями обоих.
5. Ближе к истине подходят те, кто утверждает, что мы должны придерживаться установлений Писания в отношении этих вопросов; и если правильно понимать данное утверждение, то истиннее его ничего нет. Но обычно в нем скрывается двусмысленность, и многие из тех, кто его применяет, вкладывают в него смысл, ничего общего не имеющий с его истинным значением. Ибо они либо делают так, что Писание начинает высказываться в соответствии с той или иной ложной философией, либо всеми правдами и неправдами подчиняют его громоздким системам и требникам своих различных сект.
6. Некоторые хотят заставить нас всегда верить буквальному смыслу слов Писания, почти или вообще не обращаясь к разуму, который они отвергают как непригодный для применения в отношении богооткровенной части религии. Другие утверждают, что мы можем использовать разум как орудие, но не как основание на шей веры. Первые заявляют, что некоторые тайны могут быть — или по крайней мере кажутся — противоречащими разуму, но тем не менее их следует признавать согласно вере. Вторые — что ни одна тайна не противоречит разуму, но что все они недоступны ему. Обе эти группы, исходя из разных принципов, согласны в том, что разум может исследовать некоторые догматы Нового завета только для того, чтобы доказать их богооткровенную природу, и что они все же являются тайнами в прямом и истинном смысле этого слова.
7. Мы, напротив, утверждаем, что разум является единственным основанием всей несомненности и всё, что дано в божественном откровении, будь то способ совершения, образ действия или само существование чего-либо так же не исключается из его изысканий, как и обычные явления природы. Вследствие чего мы тоже считаем, как указано в заголовке данного трактата, что в Евангелии нет ничего противоречащего разуму и ничего недоступного ему и что ни один догмат христианства не может быть назван непостижимой тайной в прямом и истинном смысле слова.
1. ...Проблемы, на которые распадается данный вопрос, располагаются в соответствии с тем порядком, который я намереваюсь соблюдать и который заключается в следующем: сначала показать, что понимается под разумом и каковы его свойства; затем доказать, что ни один догмат Евангелия не противоречит разуму; после этого выявить, что ни один из них к тому же не является недоступным разуму и, следовательно, ни один не является непостижимой тайной.
2. Начнем с первого, а именно с разума. Мне представляется очень странным, что люди вообще могут нуждаться в определениях и объяснениях того, при помощи чего они определяют и объясняют все остальное, или что они не в состоянии достичь согласия в отношении того, чем все они — как они сами утверждают — по крайней мере в некоторой степени обладают и что составляет их единственную привилегию по сравнению с животными и неодушевленными существами, на которую они претендуют. Но мы на опыте обнаруживаем, что слово «разум» стало таким же двусмысленным и расплывчатым, как и любое другое, хотя все, кого не волнует тщеславное стремление к оригинальности и не подзадоривает желание поспорить, в глубине души придерживаются в отношении него одного мнения. Я рассмотрю здесь данный вопрос со всей краткостью, на которую способен.
3. Ошибаются те, кто принимает за разум душу, рассматриваемую абстрактно. Ибо, подобно тому как общей идеей золота является не гинея, а любая монета, имеющая определенную стоимость и соответствующее ей внешнее оформление, так и разум — не сама, душа, а душа, действующая определенным и особым образом. В равной мере заблуждаются те, кто считает разумом тот порядок, связь или отношение, которые естественно существуют между всеми явлениями. Ибо не они, а мысли, которые душа образует относительно явлений в соответствии с существующей между ними связью, отношением и т. д., могут по справедливости претендовать на такое название. Не больше преуспевают и те, кто называет этим словом свои собственные наклонности или авторитет других. Но более ясное представление о том, что такое разум, будет получено из следующих ниже соображений.
