Пути Абсолюта - Дугин Александр Гельевич (читать книги онлайн без .TXT) 📗
Глава 1. МЕТАФИЗИКА, АБСОЛЮТ И ТРАНСЦЕНДЕНТНОСТЬ
Метафизика, в наиболее полном и наиболее всеобъемлющем понимании этого слова, есть абсолютное, непреходящее видение всех аспектов реальности с позиции первоначала, первопринципа. “Метафизическими”, в строгом смысле, можно назвать только те уровни, которые расположены за пределом физики, а слово “физика” (греческое “physis”) обозначает природу (natura), т. е. области бытия, подверженные закону сменяющих друг друга рождения и смерти, области становления. Сам термин “метафизика” уже несет в себе некий отрицающий смысл, так как указывает не на реальность саму по себе, в ее позитивном, утвердительном качестве, а на преодоление и даже отрицание плана реальности, называемого “физикой”. Итак, термин “метафизика” указывает на те сферы, которые совершенным образом превосходят становление, природу.
Другой термин, теснейшим образом связанный с “метафизикой”, это “трансцендентное”, в переводе с латыни “за-предельное”, “пересекающее предел”. Здесь вновь мы сталкиваемся с выражением отрицания или преодоления чего-то, ограниченного пределом и находящегося по сю сторону этого предела.
Третий термин, характерный для определения метафизики — это “абсолютное”, что значит, в соответствии с этимологией (лат. absolut), “от-решенное”, “освобожденное”. И снова та же идея “преодоления”, косвенно предполагающая неудовлетворительность, несамодостаточность того, что дано, что наличествует само по себе; подспудно указывающая на освобождение от этой наличествующей данности.
Термины “метафизика”, “абсолют”, “трансцендентность” носят отрицающий характер не только в греко-латинской философской школе. Точно такой же апофатический (по выражению св. Дионисия Ареопагита) подход свойственен всем развитым традициям при рассмотрении первопринципа бытия. И китайская, и индуистская, и исламская, и буддистская, и христианская, и иудейская традиции определяют этот первопринцип в отрицательных терминах. В конечном счете, именно в обращении к апофатическому плану реальности, связанному с наличествующим бытием лишь обратным, отрицательным образом, и состоит специфика сакрального сознания людей, составлявшего главную характерную черту мира Традиции.
Смутное превосходство такого трансцендентального подхода к реальности инерциально продолжает осознаваться даже в тех случаях, когда мы имеем дело с сугубо имманентным и неметафизическим мышлением, признающим принцип становления единственным и высшим принципом бытия. Но в отличие от полноценной метафизики здесь положительный этический акцент ставится на горизонтальном преодолении. Так даже технократы и материалисты современного мира считают основным достоинством становления как раз то, что каждый последующий его момент преодолевает предыдущий (на чем, собственно, зиждутся такие идеи, как “прогресс”, “эволюция” и т. д.). Но полноценная метафизика Традиции и откровенное признание превосходства сакрального начала говорит о преодолении отчетливо и логически непротиворечиво, последовательно подвергая апофатической операции все иерархические уровни реальности, фиксируемые в телесном, душевном и духовном опыте, тогда как современные теории (с необходимостью окрашенные позитивизмом, даже если они стараются преодолеть его) всегда заведомо ограничиваются фрагментарными, обрывочными ее элементами и сужают преодоление к одномерному действию, не пересекающему пределы какого-то одного горизонтального уровня. В этом противоречии легко выделить соотношение современных воззрений и полноценной метафизики: современные научные и философские теории, с одной стороны, усекают метафизику, низводят ее до состояния фрагментарных и расчлененных элементов, но в то же время, не будучи в состоянии основать законченную модель, целиком и полностью свободную ото всякой метафизики, они вынуждены негласно обращаться именно к ее основополагающим принципам и векторам. В этом смысле очень показательна интеллектуальная катастрофа неопозитивистов, начавших с “крестового похода” по “элиминации метафизики” и поисков статичных атомарных фактов и закончивших признанием полной несостоятельности своего начинания и новым обращением к более традиционным методам философии. Нечто подобное характерно для всех современных наук, которые, столкнувшись с идейным крахом “оптимистического сайентизма”, вынуждены все чаще обращаться к дисциплинам и областям знаний, казавшимся в недалеком прошлом “пережитками темного средневековья” и “дикарскими заблуждениями примитивного человечества”.
И исторически и логически именно метафизика была изначальной платформой человеческого сознания, и всякий раз она продолжает давать о себе знать даже там, где ее пытаются отрицать. Метафизическая точка зрения ориентирована на ту сферу, где принципиально наличествует совершенное равновесие модусов бытия, которые в конкретной реальности обязательно пребывают в состоянии нестабильности и диалектического конфликта. Естественно, окончательная и полная реализация метафизики означала бы для существа его безвозвратное изъятие из потока становления, остановку этого потока, отмену физики, природы как онтологического поля, претендующего на самостоятельность и фатальную неснимаемость присущих ему закономерностей. Но в мире Традиции, в сакральном обществе всякое человеческое (и не только человеческое) существо могло и должно было становиться на метафизическую точку зрения еще задолго до теоретической конечной реализации, уже в относительном и ограниченном предвосхищая абсолютное и бесконечное. На этом основывалась сама идея ритуала — воспроизведения малым жестов большого или подражания части целому (такой ритуал в сакральном обществе был обязателен для всех, а полная реализация заложенных в нем возможностей реального отождествления была, естественно, уделом избранных). В некотором смысле, весь процесс человеческого мышления ритуален, по меньшей мере, в той степени, в которой это мышление метафизично.
Метафизика, будучи трансцендентной перспективой, вполне может рассматривать и сугубо имманентные модальности бытия, то есть собственно физику. Это не просто взгляд нижнего в верхнее, но и наоборот. В метафизике мир становления визуализируется не просто как досадное неметафизическое недоразумение, но как явление метафизически закономерное и основывающееся на принципах, вытекающих из самой метафизики. Таким образом, метафизика позволяет различить свои собственные черты и сквозь тот уровень реальности, преодолением которого она является. Именно за счет этой универсальности и можно всерьез считать метафизику истинным преодолением, коль скоро запредельность перспективы включает в себя и то, что находится внутри предела. Иными словами, отрицательность метафизической точки зрения не просто противостоит миру природы, миру становления. Эта отрицательность относительна, так как она действительна только до тех пор, пока сфера становления — универсальная природа — подает себя как нечто самодостаточное и всеобъемлющее, как нечто безграничное. Метафизика утверждает, что на самом деле эта универсальная природа — только часть реальности, закономерная и приемлемая лишь в этом качестве, но совершенно не имеющая никаких оснований считать себя целым. Поэтому, отвергая претензии физики на абсолютность, метафизика, тем не менее, признает ее своей частью, и в этой роли физика (как элемент метафизики), безусловно, занимает метафизическое сознание. В некотором смысле, полное и абсолютное знание природы и становления и является следствием применения метафизических принципов к этим относительным уровням бытия и одновременно неким доказательством того, что здесь мы имеем дело именно с мета-физикой, сверх-физикой, а не с одной из модальностей самой физики, дерзко претендующей на свою исключительность. Метафизика начинает с того, что утверждает возможность и даже необходимость абсолютного знания, по меньшей мере во всем том, что принадлежит сфере становления.
Можно сказать, что метафизика действительна там, где преодолен уровень противоположностей и относительности, а значит, реальной антитезой метафизики является не столько физика, часть бытия, сколько чистая иллюзия, ложь, то есть то, чего в принципе нет. Все то, что имеет хотя бы малейшую степень реальности, должно содержать в себе некий элемент метафизики, и единственная вещь, которая существует и, тем не менее, является чистой иллюзией — это чистое отрицание, причем, не отрицание вообще, а конкретное отрицание метафизики, отрицание трансцендентного, отрицание абсолютного. Поэтому метафизика может быть определена как преодоление иллюзии или отрицание иллюзии, в некотором смысле, отрицание отрицания. Для всего погруженного в поток становления, в поток появления и исчезновения, метафизическая сфера действительно открывается в отрицательных терминах, апофатически, как чистое “не”, так как метафизика основывается на тех принципах, которые не подвержены ни появлению, ни исчезновению, а значит, там сущностно нет становления, то есть нет самого главного условия существования всего относительного.
